Сперва и тот, и другой прикидывались, будто ничего не знают, но потом, посовещавшись на своем наречии, заявили, что убийство мсье Паламеда д'Эскандо было, по всей вероятности, совершено мсье де Ла Пэжоди, которого, сойдя в сад для утреннего омовения в бассейне, они ясно видели выходящим из замка и направляющимся к гроту в глубине боскетов, после чего они вернулись через маленькую дверь и нашли наверху лестницы мсье д'Эскандо, уже бездыханного. Они добавили, что уже не раз замечали, как мсье де Ла Пэжоди выходит таким образом из замка, куда он являлся по ночам к мсье Паламеду д'Эскандо.
При этом разоблачении мсье де Моморон едва не умер от бешенства. Краска залила ему лицо, и ужасные ругательства хлынули изо рта, сопровождаемые чудовищными проклятиями. В своем гневе он обрушивался с одинаковой злобой и на Паламеда д'Эскандо, и на мсье де Ла Пэжоди. Как? Этот флейтист посмел прокрасться по следам командира галеры его величества! Так этот несчастный воспользовался своей побывкой в Кармейране, чтобы затеять шашни с этим неблагодарным Паламедом? Ах, как они, должно быть, потешались над ним вдвоем! При этой мысли мсье де Моморон клокотал от ярости. Он ненавидит их обоих, но так как с Паламеда уже ничего не возьмешь, то он отыграется на Ла Пэжоди, и Моморон уж последит, чтобы правосудие исполнило свой долг в отношении этого совратителя и убийцы. Мсье де Суржи взирал на эту сцену насмешливым оком, меж тем как левантинцы многозначительно переглядывались, радуясь тому, что сыграли шутку с кавалером, которого издавна не терпели за его грубость, а вдобавок и тому, что своей уловкой оказали услугу красивой христианской госпоже, которая не раз дарила их добрым и сострадательным взглядом и которую они таким образом ограждали от какого бы то ни было подозрения. О том же, какие последствия ожидают мсье де Ла Пэжоди, они мало заботились, потому что были родом из той страны, где человеческой смерти не придается такого уж значения, в особенности если убийца – каймакам или паша, и им в голову не могло прийти, чтобы этот мсье де Ла Пэжоди, у которого, как им говорили, в гареме самые красивые женщины его города, да не стоял намного выше законов.
Тем не менее, как бы там ни думали по-турецки верный Али и верный Гассан, их показания привели к тому, что мсье де Ла Пэжоди на следующий же день был арестован в занимаемой им комнате турвовского дома и без дальних слов отведен в тюрьму. И действительно в гроте обнаружили следы его коня, каковые, будучи тщательно прослежены, привели судебных чинов к Пеламургу, и тот, испугавшись, рассказал все и подтвердил ночные вылазки мсье де Ла Пэжоди; но наиболее тяжкой для него уликой служило то, что ножны его шпаги были найдены торчащими в рыхлой земле сада под балконом мадам де Сегиран, а это заставляло думать, что мсье де Ла Пэжоди освободился от них прежде, чем войти в замок, и проник туда с обнаженным оружием, из чего явствовала предумышленность убийства, учиненного им над мсье Паламедом д'Эскандо.
В то время как мсье Паламед д'Эскандо покоился на своем парадном ложе, под угрюмым оком кавалера де Моморона, мсье де Сегиран рассылал родне полагающиеся извещения. И таким образом, в тот день, когда в эксском соборе совершалось отпевание мсье Паламеда, там присутствовало все эскандотство, ибо Эскандо не желали, чтобы кто-нибудь из них отправлялся в земное недро без их участия в этой церемонии. Поэтому здесь можно было видеть, кроме отца покойного, мсье д'Эскандо Кривого и мсье д'Эскандо Заику бок о бок с мсье д'Эскандо Большим. Мсье д'Эскандо Корабельный отсутствовал, за год перед тем скончавшись, но мсье д'Эскандо Рыжий был налицо, рядом с мсье д'Эскандо Маленьким, являвшим тут же свое недоброжелательное и чванное лицо, при виде которого мсье де Сегиран испытал мало удовольствия, ибо оно приводило ему на память некоторые инсинуации, все еще не получившие опровержения. Впрочем, на этот раз мсье де Сегиран был этому рад. Что было бы, если бы его жена была сейчас беременна? Ей могли грозить печальные последствия, ибо она была очень поражена преступлением, совершенным рядом с нею и так сказать у ее порога, и виновник которого был ей знаком. С этого дня лицо мадам де Сегиран хранило необычайную бледность, и она почти все время проводила в молитвах, от которых душе Паламеда д'Эскандо не могло не быть пользы.
Размышляя так, мсье де Сегиран следил за ходом церемонии. Мсье де Моморон пожелал, чтобы она была весьма пышной и чтобы было как можно больше музыки, как подобает тому, кто служил, не без отличия, на галерах его величества. Для себя он такой не требовал и надеялся обрести могилу на дне морском. Он решил при первой же возможности покинуть Кармейранский замок. Состояние его ноги вскоре должно было ему позволить вновь вступить в командование галерой, а бутылка-другая доброго рома, извлеченная из констапельской, должна была ему помочь забыть всех Эскандо на свете, в том числе и прекрасного, неблагодарного и вероломного Паламеда.
Таково было настроение мсье де Моморона, когда он выходил из церкви, отправляясь навестить свою мать, старую мадам де Сегиран. Он нашел ее сильно сдавшей и расстался с ней не очень-то довольный, ибо мадам де Сегиран сказала ему, что никогда не перестанет быть благодарной своему маленькому Ла Пэжоди, если он действительно избавил его, Моморона, от предмета постыдной страсти, и никогда не перестанет сожалеть, что теряет с ним Ла Пэжоди, одно из главных своих удовольствий, состоявшее в том, чтобы слушать, как он играет на флейте; все, что говорится относительно Ла Пэжоди и прекрасного Паламеда со слов двух турецких невольников, сущая бессмыслица, ее не разубедят в том, что за всем этим кроется какая-нибудь женщина, ибо Ла Пэжоди не гнушается и самыми скромными и достаточно было какой-нибудь горничной, чтобы толкнуть его на это полуночное безрассудство; истина, в конце концов, откроется, и Ла Пэжоди уйдет из рук правосудия, как бы ни старались все эти злобствующие против него Эскандо, которые из кожи лезут, хлопоча и домогаясь, чтобы его судили с беспощадной строгостью.
VI
Во всей истории мадам де Сегиран и мсье де Ла Пэжоди стороной, о которой всего неохотнее распространялся мсье де Ларсфиг, был процесс, закончившийся осуждением мсье де Ла Пэжоди на каторжные работы. Дойдя в своем повествовании до этого дела, мсье де Ларсфиг становился довольно скуп на подробности и ограничивался общими местами. Хотя все это уже стало прошлым и участвовавшие лица сошли со сцены жизни, мсье де Ларсфигу было неприятно сознаться, что процесс мсье де Ла Пэжоди велся, быть может, не со всем желательным беспристрастием и не слишком много делал чести его судьям. Приговор был как бы предрешен, и не прилагалось особых усилий к тому, чтобы выяснить истину и рассеять обманчивую видимость, под которой она нередко кроется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
При этом разоблачении мсье де Моморон едва не умер от бешенства. Краска залила ему лицо, и ужасные ругательства хлынули изо рта, сопровождаемые чудовищными проклятиями. В своем гневе он обрушивался с одинаковой злобой и на Паламеда д'Эскандо, и на мсье де Ла Пэжоди. Как? Этот флейтист посмел прокрасться по следам командира галеры его величества! Так этот несчастный воспользовался своей побывкой в Кармейране, чтобы затеять шашни с этим неблагодарным Паламедом? Ах, как они, должно быть, потешались над ним вдвоем! При этой мысли мсье де Моморон клокотал от ярости. Он ненавидит их обоих, но так как с Паламеда уже ничего не возьмешь, то он отыграется на Ла Пэжоди, и Моморон уж последит, чтобы правосудие исполнило свой долг в отношении этого совратителя и убийцы. Мсье де Суржи взирал на эту сцену насмешливым оком, меж тем как левантинцы многозначительно переглядывались, радуясь тому, что сыграли шутку с кавалером, которого издавна не терпели за его грубость, а вдобавок и тому, что своей уловкой оказали услугу красивой христианской госпоже, которая не раз дарила их добрым и сострадательным взглядом и которую они таким образом ограждали от какого бы то ни было подозрения. О том же, какие последствия ожидают мсье де Ла Пэжоди, они мало заботились, потому что были родом из той страны, где человеческой смерти не придается такого уж значения, в особенности если убийца – каймакам или паша, и им в голову не могло прийти, чтобы этот мсье де Ла Пэжоди, у которого, как им говорили, в гареме самые красивые женщины его города, да не стоял намного выше законов.
Тем не менее, как бы там ни думали по-турецки верный Али и верный Гассан, их показания привели к тому, что мсье де Ла Пэжоди на следующий же день был арестован в занимаемой им комнате турвовского дома и без дальних слов отведен в тюрьму. И действительно в гроте обнаружили следы его коня, каковые, будучи тщательно прослежены, привели судебных чинов к Пеламургу, и тот, испугавшись, рассказал все и подтвердил ночные вылазки мсье де Ла Пэжоди; но наиболее тяжкой для него уликой служило то, что ножны его шпаги были найдены торчащими в рыхлой земле сада под балконом мадам де Сегиран, а это заставляло думать, что мсье де Ла Пэжоди освободился от них прежде, чем войти в замок, и проник туда с обнаженным оружием, из чего явствовала предумышленность убийства, учиненного им над мсье Паламедом д'Эскандо.
В то время как мсье Паламед д'Эскандо покоился на своем парадном ложе, под угрюмым оком кавалера де Моморона, мсье де Сегиран рассылал родне полагающиеся извещения. И таким образом, в тот день, когда в эксском соборе совершалось отпевание мсье Паламеда, там присутствовало все эскандотство, ибо Эскандо не желали, чтобы кто-нибудь из них отправлялся в земное недро без их участия в этой церемонии. Поэтому здесь можно было видеть, кроме отца покойного, мсье д'Эскандо Кривого и мсье д'Эскандо Заику бок о бок с мсье д'Эскандо Большим. Мсье д'Эскандо Корабельный отсутствовал, за год перед тем скончавшись, но мсье д'Эскандо Рыжий был налицо, рядом с мсье д'Эскандо Маленьким, являвшим тут же свое недоброжелательное и чванное лицо, при виде которого мсье де Сегиран испытал мало удовольствия, ибо оно приводило ему на память некоторые инсинуации, все еще не получившие опровержения. Впрочем, на этот раз мсье де Сегиран был этому рад. Что было бы, если бы его жена была сейчас беременна? Ей могли грозить печальные последствия, ибо она была очень поражена преступлением, совершенным рядом с нею и так сказать у ее порога, и виновник которого был ей знаком. С этого дня лицо мадам де Сегиран хранило необычайную бледность, и она почти все время проводила в молитвах, от которых душе Паламеда д'Эскандо не могло не быть пользы.
Размышляя так, мсье де Сегиран следил за ходом церемонии. Мсье де Моморон пожелал, чтобы она была весьма пышной и чтобы было как можно больше музыки, как подобает тому, кто служил, не без отличия, на галерах его величества. Для себя он такой не требовал и надеялся обрести могилу на дне морском. Он решил при первой же возможности покинуть Кармейранский замок. Состояние его ноги вскоре должно было ему позволить вновь вступить в командование галерой, а бутылка-другая доброго рома, извлеченная из констапельской, должна была ему помочь забыть всех Эскандо на свете, в том числе и прекрасного, неблагодарного и вероломного Паламеда.
Таково было настроение мсье де Моморона, когда он выходил из церкви, отправляясь навестить свою мать, старую мадам де Сегиран. Он нашел ее сильно сдавшей и расстался с ней не очень-то довольный, ибо мадам де Сегиран сказала ему, что никогда не перестанет быть благодарной своему маленькому Ла Пэжоди, если он действительно избавил его, Моморона, от предмета постыдной страсти, и никогда не перестанет сожалеть, что теряет с ним Ла Пэжоди, одно из главных своих удовольствий, состоявшее в том, чтобы слушать, как он играет на флейте; все, что говорится относительно Ла Пэжоди и прекрасного Паламеда со слов двух турецких невольников, сущая бессмыслица, ее не разубедят в том, что за всем этим кроется какая-нибудь женщина, ибо Ла Пэжоди не гнушается и самыми скромными и достаточно было какой-нибудь горничной, чтобы толкнуть его на это полуночное безрассудство; истина, в конце концов, откроется, и Ла Пэжоди уйдет из рук правосудия, как бы ни старались все эти злобствующие против него Эскандо, которые из кожи лезут, хлопоча и домогаясь, чтобы его судили с беспощадной строгостью.
VI
Во всей истории мадам де Сегиран и мсье де Ла Пэжоди стороной, о которой всего неохотнее распространялся мсье де Ларсфиг, был процесс, закончившийся осуждением мсье де Ла Пэжоди на каторжные работы. Дойдя в своем повествовании до этого дела, мсье де Ларсфиг становился довольно скуп на подробности и ограничивался общими местами. Хотя все это уже стало прошлым и участвовавшие лица сошли со сцены жизни, мсье де Ларсфигу было неприятно сознаться, что процесс мсье де Ла Пэжоди велся, быть может, не со всем желательным беспристрастием и не слишком много делал чести его судьям. Приговор был как бы предрешен, и не прилагалось особых усилий к тому, чтобы выяснить истину и рассеять обманчивую видимость, под которой она нередко кроется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66