Глава Дома Киннотов, как требовал обычай, «попросил о смерти». Имя Дома Киннотов было вычеркнуто из истории Тромека.
Отныне законы эльфов не распространялись на членов опозоренного Дома. Их не допускали ко двору Божественного и Защитника Божественного. Поскольку члена каждого из Домов можно узнать по особой татуировке, наносимой вокруг глаз, членов Дома Киннотов, рискнувших появиться в других частях государства эльфов, сторонились или просто выпроваживали из лавок и трактиров. Тем из них, кто дерзнул бы появиться во владениях Дома Мабретонов, грозило убийство на месте. Согласно закону, такое положение Дома Киннотов могло продолжаться до тех пор, пока кто-то из клана не совершит редкий по героизму или общественной значимости поступок. Тогда судьба Дома Киннотов будет зависеть от решения Божественного, который может вернуть этому Дому былые права и заслуги.
Дом Мабретонов ненавидел не только поверженный Дом Киннотов. В равной степени Мабретоны ненавидели Дом Тровалей, к которому принадлежал Божественный, так как обвиняли Божественного в крахе своего благосостояния. Мабретоны твердо верили, что изрядная часть их богатств осела в сокровищницах Божественного.
Как утверждала госпожа Годелива (ее имя на языке эльфов означало «возлюбленная бога»), Мабретоны замышляли низложение Божественного, дабы вернуть похищенные у них богатства. Для осуществления своего замысла Мабретоны решили действовать сообща с человеком, называвшим себя королем Дагнарусом. Обворожительная госпожа Годелива была тайной посланницей Мабретонов в свите Дагнаруса. В этом качестве она явилась к Защитнику, чтобы привлечь его на сторону Мабретонов.
— Где сейчас госпожа Годелива? — спросил Защитник.
— В десятом саду, мой господин, — ответил Хранитель ключей. — Я знаю, что она высоко ценит ваше благоволение. Ей было предложено подкрепиться, однако она отказалась, заявив, что не принимает пищу в жаркое время дня.
— Немедленно веди ее ко мне, — распорядился Защитник. — Впрочем, постой. Проводи ее на Остров. Я встречусь с нею там.
Хранитель кивнул и, прежде чем уйти, поклонился.
Дворец Защитника окружали обширные владения, где самым уединенным местом был большой пруд с прозрачной голубой водой. По его берегам росли плакучие ивы. В центре пруда стояла барка, называемая «Островом». Барка, являвшаяся шедевром мастерства ремесленников, служила Защитнику плавучей беседкой. Шелковый полог защищал его и гостей от жарких лучей солнца. С берега к барке вел подъемный мост. Как только Защитник и его гости оказывались на Острове, мост сразу же подымали. Возле него и по всему берегу пруда стояли стражники. Каждому, приблизившемуся сюда в это время, грозила смерть. Подобное ухищрение позволяло Защитнику беседовать с гостями, не опасаясь подслушивания, превратившегося в домах эльфов в подлинное искусство.
Первым на барку прошел Защитник. Усевшись под шелковым пологом, он отдал должное отличному дню и стал с нетерпением ожидать появления прекрасной госпожи Годеливы. Долго ждать ему не пришлось. Вскоре в сопровождении Хранителя ключей на берегу показалась гостья. Ее шелковые одежды были скромными. Госпожа Годелива хорошо знала свое место. Поскольку она принадлежала к обедневшему Дому, богатые одежды могли расценить как попытку подняться выше своего истинного положения. Впрочем, благодаря редкой красоте госпожа Годелива могла бы нарядиться даже в мешковину и все равно остаться самой прекрасной женщиной в государстве эльфов. На ее бледном лице с чуть подкрашенными губами не было ни единого изъяна. Ее длинные черные волосы блестели на солнце радужными переливами. Большие миндалевидные глаза завораживали и влекли к себе, храня в глубине неведомые тайны. Вероятно, в этих тайнах было немало печального. Во всяком случае, так казалось Защитнику, ибо госпожа Годелива никогда не улыбалась.
Защитник принял гостью с особой учтивостью. Годелива столь же учтиво кланялась, смиренно благодаря его за проявленное великодушие. Он усадил гостью так, чтобы перед ней открылся наилучший вид, удостоверился, что ей удобно сидеть, и спросил, не требуется ли ей еще чего-нибудь. Годелива отвечала, что недостойна такого внимания, и покорнейше просила Защитника садиться. Он предложил подать угощение и спросил, не желает ли она чая, поскольку для вкушения вина час был еще довольно ранний.
Госпожа Годелива вежливо отклонила все предложения, и Защитник не стал настаивать. После часа, проведенного в традиционном обмене любезностями, который предварял почти любой разговор между эльфами, хозяин и гостья наконец смогли перейти к делу.
— Его величество король Дагнарус выражает свое удовлетворение условиями, предложенными вашей светлостью, — сказала госпожа Годелива.
Защитник, в свою очередь, выразил удовлетворение по поводу удовлетворения, высказанного Дагнарусом.
Госпожа Годелива, не вставая, поклонилась, затмив своей грациозностью плакучие ивы на берегу.
— Его величество король Дагнарус просил, чтобы мы еще раз детально обговорили наш замысел, дабы все находилось в полном соответствии. — Бледное лицо гостьи тронул легкий румянец. — Я отдаю себе отчет в том, что ваша светлость может счесть подобное повторение оскорбительным. Я пыталась объяснить это его величеству, однако мне не удалось добиться его понимания. Он настаивает.
Лицо Защитника помрачнело. Он и в самом деле чувствовал себя оскорбленным; обычно условия диктовал он. Теперь, похоже, условия собирались диктовать ему.
— Кажется, я давно вышел из возраста мальчишки-школьника, которого заставляют повторять уроки, — холодно произнес он.
Госпожа Годелива притронулась к его руке. Ее удивительные глаза были полны сочувствия и молили о понимании.
— Мой господин, не стоит забывать, что король Дагнарус — человек. Я прошу вас помнить об этом и проявить великодушие. Его величество говорит, и, как мне думается, вполне справедливо, что это дело чрезвычайно важно для всех нас. Он хочет исключить всякое превратное понимание.
Защитник задержал руку гостьи в своей и слегка коснулся ее тонких пальцев.
— Ах, госпожа Годелива, сила вашей непревзойденной красоты такова, что вы способны убедить меня, будто луна — это солнце, ночь — это день, а смерть — это жизнь.
С лица гостьи исчез румянец. Она внимательно посмотрела на Защитника. Лицо Годеливы было белым, как полотно. Если бы Защитник поднял глаза и встретился с ее взглядом, то невольно отпрянул бы — столько ненависти и презрения было в глазах его гостьи. Казалось, они вопрошали: Что тебе, напыщенный болван, известно о жизни и смерти ?
Однако госпожа Годелива совладала со своим гневом. К тому времени, когда Защитник, вдоволь насладившись ее рукой, поднял голову, ее глаза вновь стали спокойными и прозрачными, как вода в пруду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
Отныне законы эльфов не распространялись на членов опозоренного Дома. Их не допускали ко двору Божественного и Защитника Божественного. Поскольку члена каждого из Домов можно узнать по особой татуировке, наносимой вокруг глаз, членов Дома Киннотов, рискнувших появиться в других частях государства эльфов, сторонились или просто выпроваживали из лавок и трактиров. Тем из них, кто дерзнул бы появиться во владениях Дома Мабретонов, грозило убийство на месте. Согласно закону, такое положение Дома Киннотов могло продолжаться до тех пор, пока кто-то из клана не совершит редкий по героизму или общественной значимости поступок. Тогда судьба Дома Киннотов будет зависеть от решения Божественного, который может вернуть этому Дому былые права и заслуги.
Дом Мабретонов ненавидел не только поверженный Дом Киннотов. В равной степени Мабретоны ненавидели Дом Тровалей, к которому принадлежал Божественный, так как обвиняли Божественного в крахе своего благосостояния. Мабретоны твердо верили, что изрядная часть их богатств осела в сокровищницах Божественного.
Как утверждала госпожа Годелива (ее имя на языке эльфов означало «возлюбленная бога»), Мабретоны замышляли низложение Божественного, дабы вернуть похищенные у них богатства. Для осуществления своего замысла Мабретоны решили действовать сообща с человеком, называвшим себя королем Дагнарусом. Обворожительная госпожа Годелива была тайной посланницей Мабретонов в свите Дагнаруса. В этом качестве она явилась к Защитнику, чтобы привлечь его на сторону Мабретонов.
— Где сейчас госпожа Годелива? — спросил Защитник.
— В десятом саду, мой господин, — ответил Хранитель ключей. — Я знаю, что она высоко ценит ваше благоволение. Ей было предложено подкрепиться, однако она отказалась, заявив, что не принимает пищу в жаркое время дня.
— Немедленно веди ее ко мне, — распорядился Защитник. — Впрочем, постой. Проводи ее на Остров. Я встречусь с нею там.
Хранитель кивнул и, прежде чем уйти, поклонился.
Дворец Защитника окружали обширные владения, где самым уединенным местом был большой пруд с прозрачной голубой водой. По его берегам росли плакучие ивы. В центре пруда стояла барка, называемая «Островом». Барка, являвшаяся шедевром мастерства ремесленников, служила Защитнику плавучей беседкой. Шелковый полог защищал его и гостей от жарких лучей солнца. С берега к барке вел подъемный мост. Как только Защитник и его гости оказывались на Острове, мост сразу же подымали. Возле него и по всему берегу пруда стояли стражники. Каждому, приблизившемуся сюда в это время, грозила смерть. Подобное ухищрение позволяло Защитнику беседовать с гостями, не опасаясь подслушивания, превратившегося в домах эльфов в подлинное искусство.
Первым на барку прошел Защитник. Усевшись под шелковым пологом, он отдал должное отличному дню и стал с нетерпением ожидать появления прекрасной госпожи Годеливы. Долго ждать ему не пришлось. Вскоре в сопровождении Хранителя ключей на берегу показалась гостья. Ее шелковые одежды были скромными. Госпожа Годелива хорошо знала свое место. Поскольку она принадлежала к обедневшему Дому, богатые одежды могли расценить как попытку подняться выше своего истинного положения. Впрочем, благодаря редкой красоте госпожа Годелива могла бы нарядиться даже в мешковину и все равно остаться самой прекрасной женщиной в государстве эльфов. На ее бледном лице с чуть подкрашенными губами не было ни единого изъяна. Ее длинные черные волосы блестели на солнце радужными переливами. Большие миндалевидные глаза завораживали и влекли к себе, храня в глубине неведомые тайны. Вероятно, в этих тайнах было немало печального. Во всяком случае, так казалось Защитнику, ибо госпожа Годелива никогда не улыбалась.
Защитник принял гостью с особой учтивостью. Годелива столь же учтиво кланялась, смиренно благодаря его за проявленное великодушие. Он усадил гостью так, чтобы перед ней открылся наилучший вид, удостоверился, что ей удобно сидеть, и спросил, не требуется ли ей еще чего-нибудь. Годелива отвечала, что недостойна такого внимания, и покорнейше просила Защитника садиться. Он предложил подать угощение и спросил, не желает ли она чая, поскольку для вкушения вина час был еще довольно ранний.
Госпожа Годелива вежливо отклонила все предложения, и Защитник не стал настаивать. После часа, проведенного в традиционном обмене любезностями, который предварял почти любой разговор между эльфами, хозяин и гостья наконец смогли перейти к делу.
— Его величество король Дагнарус выражает свое удовлетворение условиями, предложенными вашей светлостью, — сказала госпожа Годелива.
Защитник, в свою очередь, выразил удовлетворение по поводу удовлетворения, высказанного Дагнарусом.
Госпожа Годелива, не вставая, поклонилась, затмив своей грациозностью плакучие ивы на берегу.
— Его величество король Дагнарус просил, чтобы мы еще раз детально обговорили наш замысел, дабы все находилось в полном соответствии. — Бледное лицо гостьи тронул легкий румянец. — Я отдаю себе отчет в том, что ваша светлость может счесть подобное повторение оскорбительным. Я пыталась объяснить это его величеству, однако мне не удалось добиться его понимания. Он настаивает.
Лицо Защитника помрачнело. Он и в самом деле чувствовал себя оскорбленным; обычно условия диктовал он. Теперь, похоже, условия собирались диктовать ему.
— Кажется, я давно вышел из возраста мальчишки-школьника, которого заставляют повторять уроки, — холодно произнес он.
Госпожа Годелива притронулась к его руке. Ее удивительные глаза были полны сочувствия и молили о понимании.
— Мой господин, не стоит забывать, что король Дагнарус — человек. Я прошу вас помнить об этом и проявить великодушие. Его величество говорит, и, как мне думается, вполне справедливо, что это дело чрезвычайно важно для всех нас. Он хочет исключить всякое превратное понимание.
Защитник задержал руку гостьи в своей и слегка коснулся ее тонких пальцев.
— Ах, госпожа Годелива, сила вашей непревзойденной красоты такова, что вы способны убедить меня, будто луна — это солнце, ночь — это день, а смерть — это жизнь.
С лица гостьи исчез румянец. Она внимательно посмотрела на Защитника. Лицо Годеливы было белым, как полотно. Если бы Защитник поднял глаза и встретился с ее взглядом, то невольно отпрянул бы — столько ненависти и презрения было в глазах его гостьи. Казалось, они вопрошали: Что тебе, напыщенный болван, известно о жизни и смерти ?
Однако госпожа Годелива совладала со своим гневом. К тому времени, когда Защитник, вдоволь насладившись ее рукой, поднял голову, ее глаза вновь стали спокойными и прозрачными, как вода в пруду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193