Джессан что-то пробормотал, однако Вольфрам ничего не разобрал.
— Счастливого тебе пути, господин, — вежливо добавил Башэ.
Вольфрам почувствовал, как браслет слегка потеплел, но он не нуждался в подсказках. Он прекрасно понимал, что ни в коем случае не должен расстаться с пеквеем и тревинисом, но по какой причине — этого он не знал.
— Благодарю вас, — столь же вежливо произнес Вольфрам. — Но мне очень бы хотелось и дальше идти вместе с вами. Я так надеялся побеседовать с твоей бабушкой, — добавил он, обращаясь к пеквею. — Не часто встретишь такую мудрую женщину.
Башэ посмотрел на Джессана, который покачал головой. На дворфа он даже не взглянул, продолжая глядеть в северном направлении.
— Нет, — коротко сказал он.
Вольфрам мог бы тайком двинуться вслед за ними, но ему требовалось, чтобы тревинисы приняли его без подозрений, а потому негоже было начинать с воровского проникновения в их селение. Он напряженно искал причину, которая оправдала бы его появление там, когда неожиданно пеквей пришел ему на помощь.
— Возьмем его с собой, — сказал по-тирнивскн Башэ.
Джессан покачал головой.
— В нашем селении никто и никогда не видел живого дворфа, — возразил Башэ. — Даже твой дядя Рейвенстрайк. Представляешь, какой подымется шум, когда мы приведем с собой Вольфрама? Он будет нашим дворфом. Только нашим и больше ничьим. Медвежья Лапа сляжет от зависти, невзирая на все его трофеи. Что его высохшие, сморщенные старые головы по сравнению с настоящим живым дворфом?
Похоже, Джессан задумался над доводами друга.
— А уж что будет с Ясной Зарей, — умно подзуживал Башэ. — Сколько у нее отрезанных голов, но и она никогда не видела живого дворфа.
Разговор не предназначался для ушей Вольфрама, и он старался делать вид, что не понимает ни слова. Конечно, оскорбительно, когда тебя оценивают, словно какую-нибудь диковинку на ярмарке. Но иного способа добраться до селения этих юнцов у него нет, а потому самолюбие придется запрятать за щеку.
— Разве ты боишься его? — спросил Башэ, бывший сейчас воплощением невинного простодушия.
— Конечно же нет, — ответил Джессан, бросив на дворфа презрительный взгляд.
— Так давай возьмем его с собой, — вновь предложил Башэ.
Пеквей действовал очень разумно. Если Джессан откажется, отныне его станут упрекать в том, что он боится дворфов. Кажется, Джессан уже сообразил, что ухищрения друга загнали его в угол, откуда он не знал, как выбраться. Теперь Вольфрам лучше понял странную взаимосвязь между пеквеем и тревинисом. Джессан, привыкший в жизни двигаться по прямой, был вынужден время от времени сворачивать в сторону, уступая коротышке-пеквею, умевшему ходить кругами и добиваться своего.
— Дворф может идти, — хмуро бросил Джессан.
— Ты можешь пойти с нами, — возбужденно произнес Башэ, поворачиваясь к Вольфраму. — Мы с Джессаном обсудили это дело. Я сказал, что моей бабушке будет очень интересно встретиться и поговорить с тобой, и он согласился.
Вольфрам в самых вежливых выражениях поблагодарил обоих юношей за удовольствие и дальше наслаждаться их обществом и за великую честь, которую они ему оказали, согласившись привести его в свое селение. Джессан расшвырял в разные стороны камни пирамиды, и все трое двинулись дальше. Вольфрама интересовало, сколько им еще идти, однако спрашивать он не решился, опасаясь, как бы его не заподозрили в скрытых и недобрых намерениях.
Джессан шел не по прямой, и дворф понял, что юноша специально ведет их в обход, чтобы он не запомнил дорогу к селению. Вольфрам, начинавший уставать, мог бы уверить Джессана, что не имеет подобных намерений, однако это лишь вызвало бы у тревиниса дополнительные подозрения. Посему Вольфрам помалкивал и изо всех сил старался не спать на ходу.
Наступило самое глухое время ночи. Справа выросла какая-то темная громада, заслонившая небо и звезды. Вольфрам принюхался и почуял воду. Громада была не чем иным, как кронами деревьев, окружавших озеро. Башэ что-то сказал насчет своего пустого бурдюка, и юноши повернули к озеру. Вольфрам обрадовался возможности передохнуть, пусть и недолго. Он рассчитывал окунуть лицо и шею в холодную воду и тем самым побороть сон.
Они вошли в рощицу. Деревья с пышной листвой отбрасывали густые тени. Джессан замедлил шаги. Где-то неподалеку слышались крики ночных зверей, вышедших на охоту. Наверху ухал филин, объявляя, что окрестные земли принадлежат ему. Другой филин, притаившийся чуть дальше, похоже, оспаривал это утверждение. Башэ сообщил, что где-то в кустах прячется лиса. Вольфрам едва не наступил на горностая, который злобно заверещал и скользнул прочь из-под его ноги.
Деревья остались позади. Путники вышли на берег тихого, сонного озера. Оказалось, что они здесь не одни; неподалеку пили воду олени. Почуяв пришедших, они взмахнули белыми хвостами и скрылись среди деревьев, хотя Башэ и кричал им вслед, призывая не пугаться. Вольфрам с любопытством следил за коротышкой. Он часто слышал об умении пеквеев общаться с животными, но увидел это только сейчас.
Однако олени не вняли уверениям Башэ. Вольфрам слышал, как они продираются сквозь кустарник, унося ноги от озера.
Башэ улыбнулся и пожал плечами.
— Они мне не поверили, и я их не могу винить. На вас двоих одежда из оленьей кожи.
Вольфрам тоже вполне понимал чувства оленей. Дойдя до кромки воды, он зачерпнул ее ладонями и напился. Вода была холодной и отдавала илом. Потом Вольфрам побрызгал себе на лицо.
— Что там за странный свет? — услышал он резкий голос Джессана.
Вольфрам протер глаза, приглядываясь к серебристой светящейся полосе на черной, с крапинками звезд, поверхности озера. Он заметил ее раньше Джессана, но не придал ей значения.
— Луна, — зевая, ответил Вольфрам. — Лунная дорожка.
— Луна зашла час назад, — возразил Джессан.
С Вольфрама мигом слетела сонливость. Он вскочил на ноги и непроизвольно поднял глаза к небу.
— Ты прав.
Дворф снова посмотрел на светлое пятно. Серебристое сияние находилось футах в двенадцати от берега. Приглядевшись, Вольфрам понял, что оно никак не могло быть отражением луны. Серебристый свет плавал на поверхности воды, будто масляное пятно, покачиваясь на волнах.
Рябь, поднятая убежавшими оленями, не рассеяла это свечение и не превратило его во множество маленьких серебристых и черных волн. Пятно оставалось ровным и просвечивало через взбудораженную воду подобно опустившейся на дно шелковой шали. Вольфрам невольно коснулся своего браслета.
— Да будь я… — пробормотал он, ошалев от догадки.
— Давайте-ка взглянем, что это такое, — возбужденно крикнул Башэ.
Бросив бурдюк, он устремился в воду. Джессан бросился следом, и только тогда Вольфрам сообразил, чем это грозит обоим юнцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193