Мы только что сюда въехали.
– Здравствуйте, – очень вежливо, но холодно ответил доктор, протягивая всем по очереди руку и называя свою фамилию, но так невнятно, что Леонтий Федорович переспросил:
– Простите, – как?
Доктор повторил фамилию, но снова никто ее не разобрал. И сейчас же он неловко поклонился и поспешно ушел в свою комнату.
Люся прыснула со смеху.
– Это доктор, – заговорила она вполголоса. – Он всегда так говорит, что ничего не поймешь. Мы его и имени не знаем, его так все и называют – просто «доктор».
Леонтий Федорович пробормотал что-то невнятное, поразительно похоже передразнив доктора.
Все три девочки расхохотались, и тут Наташа увидела, что и Катя умеет смеяться весело и заразительно.
– Леня, – укоризненно сказала Софья Михайловна мужу, – нехорошо над стариком смеяться. У него такое славное лицо.
– А я и не смеюсь. Даже не улыбаюсь, – ответил муж и сделал подчеркнуто-серьезную физиономию.
В что время открылась дверь и вошла молодая женщина. Взглянув на нее, Наташа сразу поняла, что это Люсина мама, – до того мать и дочь были похожи друг на друга.
– Мама! – Люся бросилась навстречу и повисла на шее у матери. – У нас новые жильцы, и девочка, и я уже была у них на балконе, – тараторила она.
– Ну пусти же, пусти! – весело говорила мать. – Дай поздороваться. – И она с открытой улыбкой подошла к новым жильцам. Они представились друг другу.
– Это очень, очень хорошо, что вы к нам переехали! – сказала вошедшая.
– А вы почему думаете, что хорошо? – с деланной серьезностью спросил Леонтий Федорович. – Может быть, вам от нас житья не будет?
– Неправда, мама! Они чудные, чудные! – Люся прыгала около матери.
И снова открылась входная дверь, и вошел пожилой человек небольшого роста с кожаным чемоданчиком в руках.
– Новые жильцы? – обратился он к Кате, кивнув головой на приехавших.
– Да, дедушка, – сказала Катя.
– Здравствуйте! – Леонтий Федорович стоял над сундуком с ворохом белья в руках.
– Здравствуйте, – безразличным тоном сказал старик и снял кепку, обнажив совершенно лысую голову с бордюрчиком темных волос вокруг розовой лысины. – Катюшка! Обед готов?
– Готов, дедушка. Он в подушках, – ответила Катя.
– Идем есть.
Они ушли в свою комнату.
– Не будем вам мешать разбираться. Пойдем, Люся, я тебе чего-то принесла, – сказала Люсина мама, обняв дочку и увлекая ее в коридор.
– Я еще приду к тебе, Наташа! – крикнула Люся, оглядываясь.
* * *
Вечером все три девочки снова стояли на балконе и, опираясь локтями на перила, беседовали.
Вечер был ясный и тихий. Стоял конец июля. Белые ночи уже шли на убыль, и в сумеречном свете густая зелень деревьев казалась еще гуще и темнее. На фоне светлого неба четко выделялся силуэт старой церкви. Улица была полна народу, снизу доносился говор, смех, топот ног. Звенели трамваи, и их огни то и дело мелькали сквозь деревья.
– Как красиво! – сказала Наташа. – Когда я буду художницей, я нарисую это.
– А ты будешь художницей? – живо спросила Люся.
– Непременно! Я очень люблю рисовать.
– И я! – воскликнула Люся. – Я очень люблю, только у меня плохо выходит. У меня терпения не хватает. И вышивать тоже. … Знаешь, мы с мамой в цирке были, и там такой смешной слон! – Она расхохоталась. – Понимаешь, он танцевал!
– Люся, знаешь, на кого ты, по-моему, похожа? – спросила Наташа.
– Знаю! На маму!
– Нет, не лицом, а вообще?
– На кого?
– На обезьян из «Маугли». Они вот тоже так: начнут одно и сразу забудут, и бросят, и сейчас же за другое принимаются. Так и ты, когда говоришь.
– Из какой это маугли?
– Не «из какой», а «из какого». Ты не читала «Маугли»? Это же так интересно! – сказала Наташа. – У меня есть эта книжка.
– Ты дашь мне почитать? Она толстая?
– Конечно, дам. Книжка толстая; я тоже люблю толстые книги.
– Лучше дай сначала мне, – попросила Катя, – а то Люся очень долго читает. А я скоро прочту.
– Вот еще! – рассердилась Люся и даже топнула ногой. – Я первая попросила!
– Подождите, девочки! Я придумала, – закричала Наташа, – я дам эту книжку Кате, а тебе, Люся, дам другую какую-нибудь, поменьше, у меня книжек много. А когда Катя прочтет, можешь взять и читать, сколько хочешь.
Люся надулась. Наташа посмотрела на нее сбоку и сделала вид, что не замечает этого. Катя слегка покраснела от удовольствия и повторила:
– Я скоро прочту.
Но Люся долго сердиться не умела.
– А какой твой папа чудный! Такой смешной! – рассмеялась она вдруг.
– Совсем папа не смешной! – возмутилась Наташа. – Он так много знает. Мы с ним почти каждое воскресенье ходим куда-нибудь.
– В кино?! – воскликнула Люся.
– Да нет, не только в кино. Мы с ним ходим в музеи. Он мне показывает разные места в Ленинграде, рассказывает, где что произошло…
– Как интересно! – прошептала Катя.
– А мы с мамой каждое воскресенье в кино ходим, – перебила Люся, – или в цирк. Я ужасно люблю цирк!
– Да, цирк и я люблю, – сказала Наташа. – А ты, Катя?
– Я… никогда там не была, – тихо проговорила Катя и потупилась.
– Она только все читает да уроки долбит. – Люся передернула плечами. – Ее дедушка такой уж… никуда ее не поведет. Он ее, верно, не любит! А моя мама мне все-все позволяет, и мне от нее никогда не попадает…
– Мой дедушка очень хороший и… и любит меня, – неожиданно громко сказала Катя и вся выпрямилась, – а только он очень много работает, и ему некогда…
– А твои папа и мама где? – спросила Наташа.
– Умерли. Я их и не помню, – снова совсем тихо сказала Катя.
– Так вы только вдвоем с дедушкой и живете?
– Да. У меня есть еще брат Вася, он тоже будет художником, в Академии художеств учится. Только он живет не с нами, а в общежитии.
– И у меня братишка есть, – сказала Наташа. – Ему скоро три года будет. Такой забавный!
– А где же он? А как его зовут? А он уже хорошо говорит? – забросали Наташу вопросами Катя и Люся.
– Его назвали Иваном, а я его почему-то прозвала Тотиком. Так и пошло – Тотик и Тотик. Он сейчас у бабушки под Лугой, но на зиму мы его сюда возьмем.
– Как чудно! Я так люблю маленьких! – вскричала Люся.
– Наташа, иди чай пить, – позвала из комнаты Софья Михайловна, – да и спать пора ложиться.
Девочки простились и разошлись – каждая к себе.
* * *
На другой день, когда никого из старших не было дома, Люся и Катя показывала Наташе квартиру во всех подробностях. Прямо из прихожей шел короткий и очень широкий коридор.
– Девочки! – воскликнула Наташа, быстрым взглядом окидывая его. – Ведь это же целая комната! Тут можно хорошую лампочку ввинтить и стол посередине поставить, и – давайте! – это будет наша комната! Нас всех трех! Мы тут будем читать, играть, уроки готовить!
Люся запрыгала от радости.
– А ведь и правда, – улыбнулась Катя. – Вечером мой дедушка отдыхает, и Люсина мама тоже…
– А мой папа придет из своего института – отдыхает, а по вечерам тоже работает;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39