ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

А другу твоему дома попадет. Думают, что он продает книги и конфеты покупает. И его бьют дома за это, избивают. Так вот как же? Ты покрывать вора будешь?
- Тогда уж всем классом, - сказал Коля.
- Все-таки донесете? - крикнул Башкин и сразу стал, топнув.
- Скажем, - ответил в пол Коля.
- Ну хорошо. А если так - я бы тебе сказал: Коля, я тебе скажу тайну, не выдай меня. Тебе можно сказать, не выдашь? Ну вот, говоришь - не выдашь, хорошо. А я тебе говорю: я твою маму этой ночью приду и зарежу! Ну? Ах, стой, мы прошли.
Башкин круто повернул назад, толкнул стеклянную парадную дверь.
На лестнице было совсем тихо после улицы. Башкин мягко ступал мокрыми калошами по мраморным ступенькам, он шел, наклонясь вперед, и лицо его было вровень с Колиным.
- Ну? - спросил Башкин, глубоко дыша. - Донес бы? На меня вот донес бы? Ну, папе сказал бы, все равно. А? Сказал бы? Коля молчал.
- Может быть, даже в полицию побежал бы? Если б я сказал бы: вот сейчас пойду убивать? Побежал бы? Да? Со всех ног? Правда ведь!
Они стояли на площадке лестницы. Длинное окно с цветными стеклами синим цветом окрасило лицо Башкина.
Коля глядел на него и не мог сказать ни слова.
- Ну? Да или нет? Ты головой мотни: да или нет.
Коля не двигался.
- Так, значит, ты так вот и дал бы свою маму зарезать, - раздраженно сказал Башкин, - да? Коля затряс головой.
- Ну конечно, нет! - Башкин побежал по лестнице. - Значит, донес бы, и больше никаких разговоров.
Башкин на верхней площадке открывал своим ключом дверь.
- Донес бы значит, безо всяких разговоров и со всех ног, - и Башкин толкнул дверь. - Входи и направо.
- А вы? - спросил Коля. Башкин снимал калоши.
- И я, и я войду, - говорил Башкин довольным голосом.
- Нет, - сказал Коля, - я насчет того...
- Ты, может быть, боишься, что я про твою казну расскажу? - И Башкин шаловливо трепал Колин затылок. - Снимай, снимай шинель!
Коля медленно стягивал рукава и, не глядя на Башкина, спросил вразбивку:
- Нет, а вот... если так... как говорили, резать кто-нибудь. Башкин тер руки, он быстро ходил по ковру, наклоняясь при каждом шаге.
- Да что ты говоришь, - возбужденным тонким голосом выкрикивал Башкин, - что там маму! Маму - это что! А просто товарища ты, думаешь, не выдал бы?
И он на минуту остановился и глянул на Колю.
- Ого, брат! - снова заходил Башкин. - Пусть даже ерунда какая-нибудь, плевательная... да, да, - ну, плюнул товарищ, просто плюнул, куда не надо. А ты видел. Тебя позвали. Говори!
Башкин стал и топнул.
- Ты молчать? Из гимназии выкинем! Говори! - Башкин, нагнувшись, шагнул к Коле и сделал злые глаза. Коля улыбнулся представлению.
- Что? Ты молчать? - Башкин огромным червем показался Коле, и он не мог наверно решить, взаправду он нагнулся и лицо стало не свое, или нарочно и надо смеяться.
Он попробовал хихикнуть.
- Что? Хихикать? Хи-хи-кать! - полураскрыв рот, совсем новыми, чужими глазами въедался Башкин в Колю и приседал все ниже, крался, неловко, как складной, коленчатый. - А вот если я тебя здесь сейчас... когда никого тут нет... я с тобой, знаешь... знаешь, что сделаю...
Коле стало казаться, что Башкин сумасшедший, что в самом деле он все может. Коля кривил с усилием губы в улыбку и пятился к двери.
- Стой! - вдруг визгнул Башкин и прянул к Коле. И Коля визгнул, сам того не ждав. Башкин липкими, костлявыми пальцами отвел Колину руку.
- Думаешь, шуточки, - хрипел Башкин в самое лицо Коле. - Шуточки? А ты знаешь, что сейчас будет? - и Башкин медленно стал заворачивать назад Колину руку.
Коля все еще не знал, наверно ли всерьез и можно ли драться. Он взглянул в глаза Башкину и совсем, совсем не узнал, кто это. Комната была незнакомая, и оттого еще незнакомее и страшнее казалось лицо, страшнее, чем боль в плече. Коля не давал другую руку, но Башкин вцепился. Коля в ужасе хотел только что брыкнуть ногой, но Башкин повалил его спиной на кровать, больно перегнул хребет о железо. Он держал Колю и медленно приближал свое лицо, и чем ближе, - оно становилось все яростней и страшнее; казалось, что копится, копится и сейчас самое ужасное, последнее вырвется оттуда.
- Не скажешь? - изнутри, не голосом, а воздухом одним сказало лицо.
- А! - вдруг заорал Коля и закрыл глаза. Он почувствовал, что его отпустили.
Башкин уж стоял в стороне и веселым голосом говорил:
- Вот я и знаю, кто плюнул. Правда, ведь знаю? Коля подымался. Он старался сделать шутливое лицо и поправлял волосы.
Башкин вдруг сорвался.
- Я сейчас устрою чай. Ты не смей уходить, я ранец возьму с собой. Он раскачивал на ходу ранец за лямку. - Ты чего, кажется, плакать собрался?
- Ну да, черта с два! - сказал Коля. - Только железка эта проклятая как раз, - и Коля обернулся к кровати и деловито взялся за железное ребро.
Он мельком видел насмешливое довольное лицо Башкина в створках дверей.
Коля оглядел комнату, с ковром, с картинами, с бисерными висюльками на электрической лампе. Красный пуф надутым грибом торчал около мраморного столика на камышовых ножках.
- Да! - влетел в комнату Башкин. - А если б налили полную ванную кипятку и тебя на веревке сверху потихоньку спускали, а товарища за плевок всего час без обеда. А? Ты что? Молчал бы? - и Башкин хитро подмигнул и даже как-то весь тряхнулся расхлябисто, по-уличному.
И вдруг сел на пуф, опустил голову и стал тереть ладонями лицо и заговорил таким голосом, что Коле показалось, будто уж вечер.
- Нет, а разве товарищ мог на тебя обидеться за это? За то, что сказал? Выдал? Ты бы обиделся? А? Коля?
- Я, если такое, ну, не такое, а уж если вижу, что так... ну, одним словом, я сам тогда иду и прямо: это я сделал.
- А если ты не знаешь, если никто не знает и не узнает, что там с товарищем делают, никто ж не придет и не скажет на себя. Если директор тебе скажет: не смей никому рассказывать, что я пугал тебя, что выключу, а то в самом деле выключу...
В это время в двери стукнули, двери приоткрылись, просунулась рука с чайником.
Башкин вскочил.
- Благодарю! Превосходно! Коля, вон поднос, давай живо. Башкин весело суетился.
Дураки
АНДРЕЙ Степанович шел домой - полная голова новостей. Все новости расставлены в голове - одна в другую входит, переходит. Ловкая догадка и опять факты, факты, факты. Ему немного досадно было, что он их не предсказал. "Как же так, уж хотел сказать, тогда, за ужином, при всех, и вдруг чего-то испугался, что проврусь. Вроде этого ведь почти сказал. Досадища какая. Начну так - слушайте: сегодня в одиннадцать часов утра стало известно..." - и он представил напряженное внимание, все лица к нему, и Тиктин прибавил шагу. Скорей обычного шагал он по лестнице и только в передней стал молчалив, медлителен. С радостью заметил два чужих пальто на вешалке - пусть и они слушают. Минута настала: Анна Григорьевна разливала суп.
- Слушайте! - начал Андрей Степанович голосом повелительным и обещающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73