– Конечно, никто не должен.
– Вот именно.
– А что ты собираешься купить мне на день рождения?
– Ах да. А что ты хочешь?
– Мне бы хотелось книгу, – сказал он. – Я бы хотел получить книгу в хорошем переплете, которая бы меня просветила. Без длинных слов. С крупным шрифтом.
– Договорились.
– Слушай, я тут подумал. Ты ведь, наверное, обо мне иногда думаешь, мечтаешь?
– Ты сам прекрасно это знаешь.
– Это дело нужно прекращать.
– С чего бы это?
Она посмотрела сверху вниз на его лицо, а затем отвернулась к окну.
– Пит.
– Да?
– Я хочу тебя кое о чем попросить.
– Ну?
– Мне нужно отдохнуть.
– Что?
– Мне нужно отдохнуть.
– Отдохнуть?
– Да.
– Что ты имеешь в виду?
– Я страшно вымотана.
Он сел и повернулся к ней лицом.
– Мне нужен покой. Мне нужен отдых. Он встал.
– Отдых?
– Да.
– Да о чем ты говоришь? Она сидела неподвижно.
– Отдых от чего?
– От…
– От чего?
– От нас.
Пит почесал в затылке.
– Почему? В чем дело?
– Я устала.
– Правда?
Он подошел к окну и посмотрел на улицу.
– Это ненадолго.
– Насколько?
– Ну… на пару недель.
– Но ведь я же не все время тебя достаю? Ты не всегда в напряжении?
– Нет.
– Так что тогда?
– Но я устала.
– А что ты собираешься делать эти две недели?
– Ничего.
– Посмотри мне в глаза.
– Зачем?
– Ты сидишь против света, я не вижу твое лицо. Посмотри на меня.
– Я смотрю.
– Ты меня видишь?
– Да. Ты – светлый силуэт на фоне окна.
– На тебе мое платье.
– Да.
– Не нужно так делать.
– Что ты имеешь в виду?
Он закурил сигарету и улыбнулся.
– Ну ладно, Джинни. Я занесу эту запись в нашу книгу. Не в черную книгу, а в красную.
Спичка медленно догорала в давящей темноте. Он смотрел на огонек, пока тот не подобрался вплотную к его пальцам, затем резким движением выбросил обгорелую спичку в открытое окно. На улице было совсем темно.
– Можно подумать, что мы где-нибудь у эскимосов на Крайнем Севере, – сказал он. – Темно – хоть глаз выколи, попробуй поймай того, за кем охотишься.
Он обернулся. Она смотрела на него.
– О'кей. Хочешь отдохнуть – отдыхай. Желаю удачи.
– Спасибо.
– Две недели. Не беспокойся. Я не влечу к тебе в окно летучей мышью-кровососом. Мой вампир-ский сезон еще не наступил.
Она подошла и встала рядом с ним у окна, коснулась его руки.
– Нет. Не целуй меня. Я этого не хочу.

Часть III
Глава двадцать шестая
– Что ты сказал?
– Ничего я не говорил.
– Ты никогда ничего не говоришь. Нет. И все равно ты к этому всякий раз возвращаешься.
– К чему? – сказал Марк.
– Опять к тому же самому.
– Четыре часа ночи. Я устал.
– А что ты делаешь, когда устаешь, – ложишься в постель?
– Абсолютно точно.
– Спишь ты как сурок.
– Конечно.
– А что ты делаешь, когда просыпаешься?
– Встречаю новый день и куда-нибудь иду.
– А ты заранее продумываешь, куда пойдешь?
– Я иду, куда идется.
– Я хотел задать тебе один вопрос, – сказал Лен.
– Кто бы сомневался.
– Ты готов отвечать на вопросы?
– Нет.
– Но ты же сказал, что не привык спрашивать. Если ты не отвечаешь и не спрашиваешь, что же ты делаешь?
– Иду куда-нибудь.
– И спишь как сурок?
– Именно как он.
– А что ты делаешь, когда не идешь куда-то?
– Это и есть вопрос?
– А?
– Это и есть твой вопрос?
– Какой вопрос?
– Давай продолжай.
– Какой вопрос?
– Ты собирался задать мне вопрос.
– О чем?
– Это вопрос?
– Нет, это не тот вопрос, который я собирался тебе задать.
– А какой тот?
– Это другой вопрос.
– Все другой вопрос.
– Ну ладно, перестань.
– Хорошо. Продолжай, – сказал Марк. Лен встал.
– Что ты имеешь в виду – продолжать? – спросил он. – Я задал тебе вопрос. А ты мне на него не ответил.
– Какой вопрос?
– Что ты делаешь в те дни, когда никуда не идешь?
– Отдыхаю.
– А где ты находишь места для отдыха?
– То тут, то там.
– Но с разрешения?
– Безусловно.
– Но ведь ты же не какой-то особенный?
– Да, я особенный.
– Ты сам выбираешь, где отдыхать?
– Иногда.
– И это место может находиться где угодно?
– Что тебе от меня нужно?
– У тебя дом есть?
– Нет.
– Что ты сказал?
– Нет.
– Тогда где же ты?
– Между домами. Лен сел.
– Ты в Бога веришь?
– Что?
– Ты в Бога веришь?
– В кого?
– В Бога.
– В Бога?
– Ты веришь в Бога или не веришь?
– Верю ли я в Бога?
– Да.
– Можешь повторить еще раз?
– Возьми печенье.
– Спасибо.
– Это твое печенье.
– Тут только две штуки осталось. Одна тебе. Лен встал.
– Ты не понимаешь. Ты никогда не понимаешь.
– Правда?
– Знаешь, что самое главное? Знаешь, в чем самый главный вопрос?
– Нет, а в чем?
– Вопрос в том, кто ты? Не почему, не как и даже не что. Я, наверное, худо-бедно в себе разобрался. Иногда я начинаю понимать, кто ты такой. Но в конечном итоге все-таки кто ты? Бессмысленно утверждать, что ты знаешь, кто ты, только потому, что с твоих слов ты можешь вставить особый ключик в особую скважину, которая готова открыться только для этого особого ключа, бессмысленно потому, что этот механизм не снабжен «защитой от дурака» и уж конечно несовершенен. Одного того, что ты склонен делать подобные заявления по поводу веры, мне для понимания тебя недостаточно. Это вообще не имеет ко мне никакого отношения, это не мое дело.
Лен прошелся по комнате, уперев руки в бока.
– Иногда, как я уже сказал, мне кажется, я начинаю понемногу понимать тебя, но на самом деле это просто совпадение, случайность. Причем совпадение обоюдное. Наблюдаемый и наблюдатель оказываются в одной точке в одно и то же время. Вероятность такого совпадения достаточно велика. Мы зависим от этих совпадений в очень большой степени, и, когда такие совпадения случаются, или по крайней мере пока это нам кажется, нужно себя одергивать и напоминать о том, что все это может быть иллюзией или даже галлюцинацией.
Он остановился в углу комнаты.
– То, чем ты являешься, или по крайней мере чем ты мне кажешься, или даже кажешься самому себе в каждый конкретный момент времени, меняется ежесекундно, так ужасающе быстро, что я даже не поспеваю за этими переменами, и, более того, я абсолютно уверен в том, что и ты за ними не поспеваешь. Но кто ты такой, остается для меня абсолютно неведомым, большую часть времени у меня нет даже минимального представления об этом, но в те минуты, когда я начинаю понимать, кто же ты такой на самом деле, мне кажется, что я понимаю это абсолютно точно, в полной мере, и если меня самого бросает в такие крайности, то как я могу довериться своей уверенности в отношении тебя? Тебе несть числа. Что я могу разглядеть, что пойму наверняка, чтобы хотя бы на время забыть об этой навязчивой идее? Ты сумма многих мыслей и отражений. Сколько этих отражений? Чьи это отражения? Отражений в чем? Неужели это то, из чего ты состоишь? Какой мусор оставляет после себя прилив?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46