Посох бродяги обрушился на руку, сжимавшую волосы Аньга. Удар пришелся ниже локтя и хотя воина защитила стальная пластина, усиливающая кольчужный рукав, он вскрикнул. Выпустив волосы своей жертвы, всадник, рыча и ругаясь, потащил из ножен меч, натягивая одновременно поводья. Но бродяги, воспользовавшись тем, что конь по инерции пронес их врага чуть дальше, уже бежали в лес.
Когда опасность миновала, Кари схватил Аньга за руку. Тот, насмерть перепуганный, готов был, кажется, бежать без остановки весь день. Остановленный Счастливчиком, он с полминуты смотрел на своего спасителя безумными глазами, с трудом переводя дух.
– Ты… знал?… – наконец выдохнул он.
– Догадывался, – выдохнул Кари. Он дышал куда тяжелее, чем его юный приятель, хотя ему пришлось пробежать меньше. – Вот из-за таких догадок меня и прозвали Счастливчиком…
– А что… теперь?..
– Теперь?.. Да ничего. Идем туда, – Кари указал направление рукой. – Там нас ждет Лола, кое-какие вещички я собрал… И будем уносить ноги отсюда.
– А остальные? Илла… и другие?
– Им мы уже не поможем. Надо было меня слушаться… Ну ладно – что теперь-то… идем…
– Кари, – внезапно остановившись спросил Аньг, – а кто ты на самом деле?
– Я Кари. Счастливчик. – значительным тоном ответил бродяга. И про себя добавил: «Незачем тебе, дружок знать, что когда-то я звался граф Карикан. Незачем.»
ГЛАВА 54

Я ничего не хочу оставлять на потом
Я хочу отстреляться сейчас
И я готов отступить от тепла на север
Но почему это звучит как приказ
И. Кормильцев
Император перестал нервно расхаживать по шатру и резко остановившись, взглянул в упор на Гимелиуса:
– Мы недовольны. Вы, мастер Гимелиус, сулили нам, что демон пойдет на переговоры после завершения вашей колдовской операции.
– С позволения вашего императорского величества, я предполагал, что демон после завершения колдовской операции станет сговорчивее…
– Не спорьте по пустякам! «Сговорчивее…» Да он вовсе отказывается от переговоров! Верно, сэр маршал?
– С позволения вашего императорского величества, не верно, – невозмутимо ответил тот, – он отказывается от переговоров со всеми, исключая Императора. Как и заявил с самого начала рыцарю Керниту. И сегодня повторил это нашим послам. Дословно было сказано следующее: «Война идет много месяцев, погибли сотни воинов – так пора вашему Императору совершить хотя бы один подвиг – осмелиться предстать перед обманутым им королем Альды». Так он сказал.
– А вы, как мы видим, с удовольствием повторяете эти дерзости…
Маршал пожал плечами – если он и получал удовольствие, повторяя оскорбительные слова демона, то по его лицу этого не было заметно. Император с минуту смотрел на него, затем вновь принялся мерять шагами шатер
– Ладно… Предположим, что демон так же боится потерять лицо, как и мы… Боится уронить свой престиж в глазах вассалов… Что ж, если другого выхода нет – мы встретимся с ним… Мастер Гимелиус, беретесь ли вы обеспечить нашу безопасность магическими средствами?
Пришла очередь мага пожимать плечами:
– Я приложу все усилия… Подготовлю защитные амулеты. Поскольку не надеюсь пережить ваше императорское величество в случае… в случае…
– Достаточно, – оборвал мага Элевзиль, – значит, все усилия. Готовьтесь – у вас времени до завтра. А вы, сэр маршал, вновь отправьте парламентеров в Альду, пусть сговорятся об условиях встречи… Нам нужен мир… Нужна победа в этой войне, Гангмар ее побери. И немедленно.
То, что Император употребил крепкое выражение, говорило о многом. Как правило, Элевзиль высказывался сдержаннее…
На следующий день к Северным воротам из имперского лагеря направилась целая процессия. Впереди – гвардейцы с «Гунгиллиными ветвями», затем трубачи, непрерывно трубящие торжественные сигналы. За ними – Элевзиль, окруженный телохранителями, далее – толпа колдунов в зеленых мантиях. На расстоянии полета стрелы от ворот гвардейцы остановились, Император спешился и двинулся дальше один. В нескольких шагах за ним и немного правее (чтобы крупная фигура Элевзиля не загораживала обзор) шел, пыхтя и тяжело переваливаясь, Гимелиус, за ним в десяти метрах – целая толпа его учеников и родичей в зеленых мантиях. Придворный маг прикрывал защитными заклинаниями Императора, который к тому же был увешан с ног до головы заколдованными амулетами, а самого чародея оберегали колдуны его клана…
Процессия приблизилась к башне. Ворота были открыты, решетка опущена. Катаракта не препятствовала разговору, но – с другой стороны – надежно разделяла обоих монархов.
Демон поджидал своего визави, положив руки на перекладину решетки и склонив на них голову. Одна нога в заляпанном грязью сапоге также стояла на нижней перекладине катаракты. Вся поза демона отличалась непринужденностью и какой-то разболтанностью.
Некоторое время монархи с неприкрытым любопытством рассматривали друг друга. Элевзиль II вполне соответствовал распространенному представлению о внешности Императора – крупный, хорошо сложенный мужчина с величественной и гордой осанкой. Высокий лоб, короткая, аккуратно подстриженная бородка, умный взгляд… В то же время король Альды совершенно не походил на сложившийся в воображении Элевзиля образ «демона». Император почувствовал некоторое разочарование – вот, значит, какой он, этот демон, доставивший владыке Великой Империи столько хлопот. Прямо скажем, невзрачный субъект, да и одет… Прийти в таком виде на переговоры с Императором – это, пожалуй, явное оскорбление. Мало того, он еще, похоже, и пьян! Минуты две длилось молчание. Первым не выдержал Ингви:
– Вы хотели меня видеть, Император?
– К нам надлежит обращаться: «ваше императорское величество».
Ингви оглядел собеседника с ног до головы, помолчал, затем снял ногу с решетки, выпрямился и заявил:
– Когда вы и впрямь захотите беседовать со мной, Император, сообщите. Но говорить будем попросту, – и сделал вид, что собирается уходить.
Это, конечно, был блеф, но нервничающий Элевзиль поддался.
– Постойте! Постойте, демон, я согласен – поговорим попросту…
Некоторое время шел обмен обидными намеками и угрозами (скрытыми и нескрытыми): «…а если мои войска разом пойдут на штурм…», «…а если я выйду однажды из ворот с черным мечем да и двину прямиком к вашему шатру – кто сумеет меня остановить?..», «…у вас выйдут припасы…», «… у вас выйдут раньше…», затем все же собеседники начали находить некоторые точки соприкосновения. Как стало ясно, обоим был нужен мир и обоим хотелось прекратить осаду, но открыто признать свое поражение не хотел никто. В Альде уже второй день была прекращена выдача продовольствия населению и горожане – пока что довольно робко – начали высказывать недовольство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142