И молча махнул рукой – дескать, следующий…
Дальше представление пошло без заминок своим чередом – на площади сменяли друг друга рыцари приведенные маркграфами Носа, Феллиоста, Приюта и королем Анновра в затейливо изготовленных облегченных доспехах, хорошо защищающих от эльфийских стрел; рыцари из Фенады в тяжеленных массивных латах, рассчитанных на могучие удары гномьих палиц, секир и боевых молотов; рыцари из Фегерна и Андруха, чье снаряжение отличалось предельной для рыцарского вооружения легкостью – даже самый прочный доспех вряд ли защитит от палицы тролля, зато более легкий обеспечит подвижность и даст шанс от этой палицы увернуться; рыцари из Неллы, Тогера, Тилы, Дрига – вооруженные в соответствии с модой и обычаями их стран; а затем – мелкая сошка, всевозможные провинциальные бароны и барончики, владеющие поместьями в разных частях Империи, но числящиеся вассалами самого Императора…
Затем рыцарей сменили пешие дружины, приведенные сенешалями, бургомистрами, губернаторами, судьями и деревенскими старостами – все, что были обязаны выставить по требованию Императора – согласно старинным законам и обычаям – города, сельские общины, купеческие братства и так далее…
Церемония продолжалась с перерывами до самого вечера…
– И охота тебе торчать на этих переговорах, братец? – спросил Коклос Алекиана (принц терпеливо высиживал все многочасовые раунды своеобразного дипломатического сражения, тянувшегося изо дня в день, на что непоседа-шут, разумеется, был неспособен)
– Да. Я хочу видеть и слышать все. Я решил, что буду помалкивать, но стараться вникнуть во все тонкости.
– Похвально, братец, похвально, – снисходительно одобрил Коклос. – А знаешь, тебе есть чему поучиться у здешнего монарха – он хоть и демон, а к советам людей знающих прислушивается. Вот бы и тебе так!
– Да-а-а… Мне бы капитана ок-Икерна послушать тогда, вместо того, чтобы спешить.
– Ну, вообще-то я имел в виду себя. Видел бы ты, как его демонское величество доверяет моим суждениям!
– Да видел я, видел… как ты, предатель, все секреты выдаешь!
– Ну уж и предатель! Я «выдаю», как ты говоришь, то, что мне никто хранить не доверял. О, смотри – маршал к королю на прием просится, а Кенперту наверняка ничего не сказал. Вот уж кто предатель настоящий! Пойди-ка, братец, послушай, о чем он говорить хочет, расстрой его козни, – и с этими словами шут торопливо скрылся…
Как ни старались послы – Ингви не подался ни на шаг, на все их просьбы и предложения отвечая одно:
– Я, господа послы, все тщательно продумал – ничего лишнего в моих условиях нет.
Послы юлили, просили уменьшить сумму выкупа, предлагали разделить выкуп за Алекиана и за пленных рыцарей (Ингви требовал, чтобы послы от имени императора объявили его гарантом выкупа сантлакцев), упирали на то, что пройдет много времени, пока из Ванетинии привезут необходимые бумаги с нужными печатями и прочими атрибутами – король в ответ криво ухмылялся и спрашивал, что за ларцы и сундуки, тщательно охраняемые слугами, он приметил в поклаже маршала Каногора.
Наконец Кенперт, а за ним и Каногор признали, что выторговать ничего не удастся. И вот на очередной тур переговоров маршал явился в сопровождении оруженосцев, которые пыхтя и кряхтя волокли большой сундук. Сам маршал бережно нес перед собой ларец – один из нескольких, находившихся в его багаже.
В ларце оказались бумаги, требуемые Ингви – отказ Императора от всяких претензий и признание независимости Альдийского королевства, в сундуке – выкуп.
Сбив печать имперской канцелярии, рыцарь Кенперт раскрыл сундук и принялся отсчитывать сумму, необходимую для выкупа Алекиана и его вояк. Когда деньги были должным образом пересчитаны и приняты Мертенком, Ингви заглянул через плечо посла в сундук и, заметив, что он почти на треть еще полон, ухмыльнулся:
– Ого! А вы мне говорили, что деньги собирать год придется, тогда как я вижу, что поскромничал – вы рассчитывали, что я куда больше запрошу…
Тем временем сэр Мертенк с сэром Мернином, изучив подписи и печати на документах, единодушно признали их подлинными (накануне Ингви инструктировал их: «проверяйте бумаги внимательно, как бы нам не подсунули заведомую фальшивку, уж очень мне не нравится эта лиса в медвежьей шкуре» – так король за глаза именовал графа Эстака, на родовом гербе которого красовался медведь) – долгий дипломатический процесс на этом был завершен. Алекиану и пленным рыцарям было объявлено, что они свободны, причем Каногор тут же предложил сантлакцам, лишившимся коней и доспехов, отправляться с ним в Гонзор и поступить на службу в гвардию, поскольку в расквартированной в герцогстве роте до сих пор много вакансий.
– А капитан, я думаю, не станет возражать, – ухмыльнулся при этом граф Эстака. Причины быть довольным у него были – он, проезжая через Гонзор, передал капитану приглашение ко двору в таких выражениях и с такими намеками, что бравый вояка сбежал в ту же ночь.
На следующий день послы вместе с выкупленными пленниками на рассвете отправились в Гонзор, их сопровождал почетный конвой во главе с маршалом Валентом.
Вернулся Валент несколько смущенным и заявил, что, прощаясь на границе, маршал Каногор сослался на какие-то таинственные инструкции, полученные им лично от Императора (сэр Кенперт был весьма удивлен) и передал рыцарю из Гранлота еще один ларец, сказав, противно при том улыбаясь: «По возвращении, сэр, вручите вашему королю».
Ларец немедленно открыли, все с любопытством потянулись заглянуть внутрь через плечо Ингви, стараясь разглядеть содержимое. Внутри лежала латная перчатка – военный вызов и письмо Императора Элевзиля II «к узурпатору Альдийского престола лжекоролю демону Ингви», в котором в изысканнейших выражениях сообщалось, что архиепископ Кениамерк, глава Святой Церкви, заранее освобождает его императорское величество от любых клятв и обязательств, данных безбожному демону и что отныне между Империей и демоном – война…
Ингви обвел взглядом ошарашенных придворных и заявил, криво ухмыляясь:
– Прогресс налицо, господа – по крайней мере, в этот раз меня хоть извещают о том, что мне объявлена война.
Все молчали и лишь Кендаг полувопросительно пробормотал:
– Ингви шутит?!
ГЛАВА 44
– Его величество Ингви, король Альды!
Ингви не спеша вошел в тронную залу, оглядел собравшихся на Большой совет представителей сословий королевства и занял свое место:
– Приветствую вас, благородные господа, и вас, святые отцы, и вас, добрые люди. Прошу садиться… Вам всем, конечно, известно, по какому поводу созван сегодня Большой совет… Сам Император с войском идет на нас. Преступив свои клятвы и нарушив заключенный со мной договор, он идет для того, чтобы отобрать свободу у нашего государства, сделать Альду вассальной страной Великой Империи и посадить на альдийский трон принца Кадор-Манонга, труса, лгуна и предателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Дальше представление пошло без заминок своим чередом – на площади сменяли друг друга рыцари приведенные маркграфами Носа, Феллиоста, Приюта и королем Анновра в затейливо изготовленных облегченных доспехах, хорошо защищающих от эльфийских стрел; рыцари из Фенады в тяжеленных массивных латах, рассчитанных на могучие удары гномьих палиц, секир и боевых молотов; рыцари из Фегерна и Андруха, чье снаряжение отличалось предельной для рыцарского вооружения легкостью – даже самый прочный доспех вряд ли защитит от палицы тролля, зато более легкий обеспечит подвижность и даст шанс от этой палицы увернуться; рыцари из Неллы, Тогера, Тилы, Дрига – вооруженные в соответствии с модой и обычаями их стран; а затем – мелкая сошка, всевозможные провинциальные бароны и барончики, владеющие поместьями в разных частях Империи, но числящиеся вассалами самого Императора…
Затем рыцарей сменили пешие дружины, приведенные сенешалями, бургомистрами, губернаторами, судьями и деревенскими старостами – все, что были обязаны выставить по требованию Императора – согласно старинным законам и обычаям – города, сельские общины, купеческие братства и так далее…
Церемония продолжалась с перерывами до самого вечера…
– И охота тебе торчать на этих переговорах, братец? – спросил Коклос Алекиана (принц терпеливо высиживал все многочасовые раунды своеобразного дипломатического сражения, тянувшегося изо дня в день, на что непоседа-шут, разумеется, был неспособен)
– Да. Я хочу видеть и слышать все. Я решил, что буду помалкивать, но стараться вникнуть во все тонкости.
– Похвально, братец, похвально, – снисходительно одобрил Коклос. – А знаешь, тебе есть чему поучиться у здешнего монарха – он хоть и демон, а к советам людей знающих прислушивается. Вот бы и тебе так!
– Да-а-а… Мне бы капитана ок-Икерна послушать тогда, вместо того, чтобы спешить.
– Ну, вообще-то я имел в виду себя. Видел бы ты, как его демонское величество доверяет моим суждениям!
– Да видел я, видел… как ты, предатель, все секреты выдаешь!
– Ну уж и предатель! Я «выдаю», как ты говоришь, то, что мне никто хранить не доверял. О, смотри – маршал к королю на прием просится, а Кенперту наверняка ничего не сказал. Вот уж кто предатель настоящий! Пойди-ка, братец, послушай, о чем он говорить хочет, расстрой его козни, – и с этими словами шут торопливо скрылся…
Как ни старались послы – Ингви не подался ни на шаг, на все их просьбы и предложения отвечая одно:
– Я, господа послы, все тщательно продумал – ничего лишнего в моих условиях нет.
Послы юлили, просили уменьшить сумму выкупа, предлагали разделить выкуп за Алекиана и за пленных рыцарей (Ингви требовал, чтобы послы от имени императора объявили его гарантом выкупа сантлакцев), упирали на то, что пройдет много времени, пока из Ванетинии привезут необходимые бумаги с нужными печатями и прочими атрибутами – король в ответ криво ухмылялся и спрашивал, что за ларцы и сундуки, тщательно охраняемые слугами, он приметил в поклаже маршала Каногора.
Наконец Кенперт, а за ним и Каногор признали, что выторговать ничего не удастся. И вот на очередной тур переговоров маршал явился в сопровождении оруженосцев, которые пыхтя и кряхтя волокли большой сундук. Сам маршал бережно нес перед собой ларец – один из нескольких, находившихся в его багаже.
В ларце оказались бумаги, требуемые Ингви – отказ Императора от всяких претензий и признание независимости Альдийского королевства, в сундуке – выкуп.
Сбив печать имперской канцелярии, рыцарь Кенперт раскрыл сундук и принялся отсчитывать сумму, необходимую для выкупа Алекиана и его вояк. Когда деньги были должным образом пересчитаны и приняты Мертенком, Ингви заглянул через плечо посла в сундук и, заметив, что он почти на треть еще полон, ухмыльнулся:
– Ого! А вы мне говорили, что деньги собирать год придется, тогда как я вижу, что поскромничал – вы рассчитывали, что я куда больше запрошу…
Тем временем сэр Мертенк с сэром Мернином, изучив подписи и печати на документах, единодушно признали их подлинными (накануне Ингви инструктировал их: «проверяйте бумаги внимательно, как бы нам не подсунули заведомую фальшивку, уж очень мне не нравится эта лиса в медвежьей шкуре» – так король за глаза именовал графа Эстака, на родовом гербе которого красовался медведь) – долгий дипломатический процесс на этом был завершен. Алекиану и пленным рыцарям было объявлено, что они свободны, причем Каногор тут же предложил сантлакцам, лишившимся коней и доспехов, отправляться с ним в Гонзор и поступить на службу в гвардию, поскольку в расквартированной в герцогстве роте до сих пор много вакансий.
– А капитан, я думаю, не станет возражать, – ухмыльнулся при этом граф Эстака. Причины быть довольным у него были – он, проезжая через Гонзор, передал капитану приглашение ко двору в таких выражениях и с такими намеками, что бравый вояка сбежал в ту же ночь.
На следующий день послы вместе с выкупленными пленниками на рассвете отправились в Гонзор, их сопровождал почетный конвой во главе с маршалом Валентом.
Вернулся Валент несколько смущенным и заявил, что, прощаясь на границе, маршал Каногор сослался на какие-то таинственные инструкции, полученные им лично от Императора (сэр Кенперт был весьма удивлен) и передал рыцарю из Гранлота еще один ларец, сказав, противно при том улыбаясь: «По возвращении, сэр, вручите вашему королю».
Ларец немедленно открыли, все с любопытством потянулись заглянуть внутрь через плечо Ингви, стараясь разглядеть содержимое. Внутри лежала латная перчатка – военный вызов и письмо Императора Элевзиля II «к узурпатору Альдийского престола лжекоролю демону Ингви», в котором в изысканнейших выражениях сообщалось, что архиепископ Кениамерк, глава Святой Церкви, заранее освобождает его императорское величество от любых клятв и обязательств, данных безбожному демону и что отныне между Империей и демоном – война…
Ингви обвел взглядом ошарашенных придворных и заявил, криво ухмыляясь:
– Прогресс налицо, господа – по крайней мере, в этот раз меня хоть извещают о том, что мне объявлена война.
Все молчали и лишь Кендаг полувопросительно пробормотал:
– Ингви шутит?!
ГЛАВА 44
– Его величество Ингви, король Альды!
Ингви не спеша вошел в тронную залу, оглядел собравшихся на Большой совет представителей сословий королевства и занял свое место:
– Приветствую вас, благородные господа, и вас, святые отцы, и вас, добрые люди. Прошу садиться… Вам всем, конечно, известно, по какому поводу созван сегодня Большой совет… Сам Император с войском идет на нас. Преступив свои клятвы и нарушив заключенный со мной договор, он идет для того, чтобы отобрать свободу у нашего государства, сделать Альду вассальной страной Великой Империи и посадить на альдийский трон принца Кадор-Манонга, труса, лгуна и предателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142