Так ему и надо! Йама не стал рассказывать Таморе и Пандарасу о зловещей черной машине. Тамора хвасталась, что один из ее пистолетных выстрелов пробил потолок и вызвал спасшее их наводнение. Йама не стал поправлять эту ошибку. Его слегка мучила совесть из-за обмана, и он негромко сказал:
– Я думаю, торговец был разновидностью монстра. Он хотел убежать от своей истинной сути. Он позволил маленькой жадной частичке своей души управлять всей его жизнью. Он весь состоял из аппетита. Если бы мог, он проглотил бы весь мир.
– Ты хочешь стать солдатом. Вот тебе мой совет: не думай о том, что предстоит сделать, и не вспоминай, когда все закончено.
– И ты можешь так легко все забыть?
– Конечно, нет. Но я пытаюсь. Нас поймали, меня и твоего крысенка, бросили в клетки, но, думаю, тебе-то было еще хуже. Торговец пытался подчинить тебя своей воле. Слова людей его типа – это шипы, и они все еще в твоей плоти. Но они выйдут, и ты забудешь.
Йама улыбнулся и произнес:
– Может, это было бы не так уж и плохо – править всем миром.
Тамора села с ним рядом. Она казалась лишь тенью в окружающей их темноте.
– Ты бы разрушил гражданские службы и правил сам? Ну, и как бы это изменило мир к лучшему?
Йама ощущал исходящий от нее жар. От нее резко пахло смесью запахов свежей крови, пота и мускуса. Йама ответил:
– Нет, конечно. Но торговец рассказал мне кое-что о моей расе. Возможно, я один во всем мире. Моя жизнь может быть просто ошибкой в хаосе конца света. А может быть чем-то еще. Чем-то, имеющим предназначение.
– Толстый мерзавец лгал. Как еще мог он заставить тебя сотрудничать? Только убедив, что ты один во всем свете и он о тебе все знает.
– Я не уверен, что он лгал. Я считаю, что он говорил по крайней мере часть правды.
– Я не забыла, что тебе нужно. Я столько времени ходила за кроликами, потому что кое-кого расспрашивала. Слушай. У меня есть возможность добраться, куда ты хочешь. Я нашла работу для пары наемников. Один мелкий Департамент ищет экспертов, чтобы организовать защиту на его территории во Дворце Человеческой Памяти. Между Департаментами много конфликтов, и могущественные становятся еще сильнее за счет более слабых. Так оно всегда бывает, но я не против постоять за слабого, если мне за это заплатят.
– Значит, не так уж они и слабы.
– Ха! Послушай. Когда в наших местах у женщины появляется приплод, детей на сутки оставляют на склоне холма. Слабые умирают или их утаскивают птицы и лисы. Мы – Бешеное Племя, понял? Мы сохраняем здоровье расы. Все эти работяги, жулье, торговцы и прочая шушера там внизу, в городе, – наша добыча. Мы ими кормимся. Мы им нужны, а не наоборот. – Тамора сплюнула в сторону, чувствовалось, что она порядочно выпила. Потом она продолжила: – Есть добыча, а есть охотники. Ты должен решить, к кому относишься. Ты и сам не знаешь, но сейчас время решать. Ты пойдешь со мной?
– План мне нравится.
– Где это ты научился ходить вокруг да около? Если да – то да.
– Да, да. Я пойду. Если это поможет попасть во Дворец Человеческой Памяти.
– Тогда ты должен мне заплатить, потому что я нашла работу, и я же буду ее выполнять.
– Я и сам кое-что понимаю в военном деле. Тамора снова сплюнула.
– Послушай, это опасная работа. На этот маленький Департамент точно нападут, а у них даже нет службы безопасности, иначе не стали бы они нанимать кого-то со стороны. Они обречены, но если все сделать правильно, убиты будут только их рабы. Сами мы скорее всего спасемся или в крайнем случае потеряем свой гонорар, когда придется платить выкуп, но не стану врать, нас все-таки могут убить, есть такой шанс. Ну что, ты не раздумал?
– Это способ проникнуть внутрь.
– Это точно. Этот Департамент занимался предсказаниями, но сейчас он потерял силу. У них осталась только парочка провидцев, но все равно Департамент занимает во Дворце Человеческой Памяти еще очень высокое положение, и более могущественные Департаменты хотят его потеснить. Мы им нужны, чтобы научить рабов, как организовать оборону. Но у тебя будет время поискать то, что тебе нужно. А теперь давай договоримся о плате. Ты оплачиваешь все расходы из своей половины денег за убийство торговца и за этот новый заказ, а мне достанется моя доля за обе работы и еще половина от того, что останется у тебя.
– Разве это справедливо?
– Ха! Идиот! Ты же должен торговаться, в этом весь смысл.
– Я заплачу, сколько скажешь. Если найдется то, что мне нужно, деньги мне будут не нужны.
– Если ты хочешь пойти в армию офицером, то тебе требуется уйма денег, больше, чем у тебя сейчас есть. Тебе понадобится оружие, лошади, остальные доспехи. А если потребуется информация, придется платить осведомителям. Я заберу четверть твоей доли, расходы пополам. Сама себя граблю. Поверь, тебе понадобятся все твои деньги.
– Ты хороший товарищ, Тамора, хотя, конечно, могла бы быть более терпимой. Ни одна раса не должна ставить себя выше других.
– Я учту. И еще одно. Мы не скажем крысенку об этом плане. Давай обойдемся без него.
– Ты что, боишься его, потому что он убил привратника?
– Если бы я боялась такого, как он, я никогда больше не рискнула бы плюнуть в канаву, вдруг попаду одному из них в глаз? Пусть идет, если надо, но не стану притворяться, что мне это нравится, и платить будешь ему из своего кармана, я здесь ни при чем.
– Он похож на меня, Тамора. Он хочет уйти от предназначенной ему судьбы.
– Значит, он такой же дурак, как и ты, – буркнула Тамора, передавая Йаме почти пустую бутылку бренди. – Выпей. Потом ты будешь слушать мою победную песню. Твой крысенок боится сидеть с моими братьями и сестрами, но ты, я знаю, не испугаешься.
Хотя Йама старался не показать своих чувств, но его пугали сидящие у костра дикие гордые люди: десяток родственников Таморы, мускулистых мужчин и женщин, отмеченных такой же татуировкой на плечах – перевернутыми треугольниками. Страшнее всех выглядела предводительница – сидевшая очень прямо старуха с белой гривой волос и кружевом тонких шрамов на обнаженном торсе. Поблескивая красными огоньками в глазах, она изучающе смотрела на Йаму через костер. Тамора пела. Победная песня Таморы диссонирующим завыванием взлетала в темное небо над пламенем костра, извиваясь и падая, как змейки серебряных искр. Когда все было кончено, она припала к бурдюку с вином, а окружающие разом заговорили, кивая и показывая клыки в быстрых улыбках, только один громко пожаловался, что в песне очень мало о самой Таморе и слишком много об этом бледнолицем чужаке.
– Потому что это его приключение, – объяснила Тамора.
– Тогда пусть сам и поет! – проворчал критик. Предводительница стала расспрашивать Тамору о Йаме, сказав, что прежде таких не видела.
– Он с низовий, бабушка.
– Тогда понятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Я думаю, торговец был разновидностью монстра. Он хотел убежать от своей истинной сути. Он позволил маленькой жадной частичке своей души управлять всей его жизнью. Он весь состоял из аппетита. Если бы мог, он проглотил бы весь мир.
– Ты хочешь стать солдатом. Вот тебе мой совет: не думай о том, что предстоит сделать, и не вспоминай, когда все закончено.
– И ты можешь так легко все забыть?
– Конечно, нет. Но я пытаюсь. Нас поймали, меня и твоего крысенка, бросили в клетки, но, думаю, тебе-то было еще хуже. Торговец пытался подчинить тебя своей воле. Слова людей его типа – это шипы, и они все еще в твоей плоти. Но они выйдут, и ты забудешь.
Йама улыбнулся и произнес:
– Может, это было бы не так уж и плохо – править всем миром.
Тамора села с ним рядом. Она казалась лишь тенью в окружающей их темноте.
– Ты бы разрушил гражданские службы и правил сам? Ну, и как бы это изменило мир к лучшему?
Йама ощущал исходящий от нее жар. От нее резко пахло смесью запахов свежей крови, пота и мускуса. Йама ответил:
– Нет, конечно. Но торговец рассказал мне кое-что о моей расе. Возможно, я один во всем мире. Моя жизнь может быть просто ошибкой в хаосе конца света. А может быть чем-то еще. Чем-то, имеющим предназначение.
– Толстый мерзавец лгал. Как еще мог он заставить тебя сотрудничать? Только убедив, что ты один во всем свете и он о тебе все знает.
– Я не уверен, что он лгал. Я считаю, что он говорил по крайней мере часть правды.
– Я не забыла, что тебе нужно. Я столько времени ходила за кроликами, потому что кое-кого расспрашивала. Слушай. У меня есть возможность добраться, куда ты хочешь. Я нашла работу для пары наемников. Один мелкий Департамент ищет экспертов, чтобы организовать защиту на его территории во Дворце Человеческой Памяти. Между Департаментами много конфликтов, и могущественные становятся еще сильнее за счет более слабых. Так оно всегда бывает, но я не против постоять за слабого, если мне за это заплатят.
– Значит, не так уж они и слабы.
– Ха! Послушай. Когда в наших местах у женщины появляется приплод, детей на сутки оставляют на склоне холма. Слабые умирают или их утаскивают птицы и лисы. Мы – Бешеное Племя, понял? Мы сохраняем здоровье расы. Все эти работяги, жулье, торговцы и прочая шушера там внизу, в городе, – наша добыча. Мы ими кормимся. Мы им нужны, а не наоборот. – Тамора сплюнула в сторону, чувствовалось, что она порядочно выпила. Потом она продолжила: – Есть добыча, а есть охотники. Ты должен решить, к кому относишься. Ты и сам не знаешь, но сейчас время решать. Ты пойдешь со мной?
– План мне нравится.
– Где это ты научился ходить вокруг да около? Если да – то да.
– Да, да. Я пойду. Если это поможет попасть во Дворец Человеческой Памяти.
– Тогда ты должен мне заплатить, потому что я нашла работу, и я же буду ее выполнять.
– Я и сам кое-что понимаю в военном деле. Тамора снова сплюнула.
– Послушай, это опасная работа. На этот маленький Департамент точно нападут, а у них даже нет службы безопасности, иначе не стали бы они нанимать кого-то со стороны. Они обречены, но если все сделать правильно, убиты будут только их рабы. Сами мы скорее всего спасемся или в крайнем случае потеряем свой гонорар, когда придется платить выкуп, но не стану врать, нас все-таки могут убить, есть такой шанс. Ну что, ты не раздумал?
– Это способ проникнуть внутрь.
– Это точно. Этот Департамент занимался предсказаниями, но сейчас он потерял силу. У них осталась только парочка провидцев, но все равно Департамент занимает во Дворце Человеческой Памяти еще очень высокое положение, и более могущественные Департаменты хотят его потеснить. Мы им нужны, чтобы научить рабов, как организовать оборону. Но у тебя будет время поискать то, что тебе нужно. А теперь давай договоримся о плате. Ты оплачиваешь все расходы из своей половины денег за убийство торговца и за этот новый заказ, а мне достанется моя доля за обе работы и еще половина от того, что останется у тебя.
– Разве это справедливо?
– Ха! Идиот! Ты же должен торговаться, в этом весь смысл.
– Я заплачу, сколько скажешь. Если найдется то, что мне нужно, деньги мне будут не нужны.
– Если ты хочешь пойти в армию офицером, то тебе требуется уйма денег, больше, чем у тебя сейчас есть. Тебе понадобится оружие, лошади, остальные доспехи. А если потребуется информация, придется платить осведомителям. Я заберу четверть твоей доли, расходы пополам. Сама себя граблю. Поверь, тебе понадобятся все твои деньги.
– Ты хороший товарищ, Тамора, хотя, конечно, могла бы быть более терпимой. Ни одна раса не должна ставить себя выше других.
– Я учту. И еще одно. Мы не скажем крысенку об этом плане. Давай обойдемся без него.
– Ты что, боишься его, потому что он убил привратника?
– Если бы я боялась такого, как он, я никогда больше не рискнула бы плюнуть в канаву, вдруг попаду одному из них в глаз? Пусть идет, если надо, но не стану притворяться, что мне это нравится, и платить будешь ему из своего кармана, я здесь ни при чем.
– Он похож на меня, Тамора. Он хочет уйти от предназначенной ему судьбы.
– Значит, он такой же дурак, как и ты, – буркнула Тамора, передавая Йаме почти пустую бутылку бренди. – Выпей. Потом ты будешь слушать мою победную песню. Твой крысенок боится сидеть с моими братьями и сестрами, но ты, я знаю, не испугаешься.
Хотя Йама старался не показать своих чувств, но его пугали сидящие у костра дикие гордые люди: десяток родственников Таморы, мускулистых мужчин и женщин, отмеченных такой же татуировкой на плечах – перевернутыми треугольниками. Страшнее всех выглядела предводительница – сидевшая очень прямо старуха с белой гривой волос и кружевом тонких шрамов на обнаженном торсе. Поблескивая красными огоньками в глазах, она изучающе смотрела на Йаму через костер. Тамора пела. Победная песня Таморы диссонирующим завыванием взлетала в темное небо над пламенем костра, извиваясь и падая, как змейки серебряных искр. Когда все было кончено, она припала к бурдюку с вином, а окружающие разом заговорили, кивая и показывая клыки в быстрых улыбках, только один громко пожаловался, что в песне очень мало о самой Таморе и слишком много об этом бледнолицем чужаке.
– Потому что это его приключение, – объяснила Тамора.
– Тогда пусть сам и поет! – проворчал критик. Предводительница стала расспрашивать Тамору о Йаме, сказав, что прежде таких не видела.
– Он с низовий, бабушка.
– Тогда понятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90