Вскоре там загрохотали взрывы — саперы рвали аммоналом обледеневший крутой склон, делали проходы для орудий и танков. Потом с левого берега в воздух устремилась ракета. Это был сигнал; «Проходы готовы!» На правом берегу взвилась ответная ракета, и…
За полтора года войны Звягинцев не видел ничего подобного. Тысячи людей бросились на штурм вражеских позиций.
Звуки «Интернационала», гром артиллерии, пулеметные очереди — все слилось в единый, сотрясающий землю гул.
Стреляли отнюдь не только советские орудия и пулеметы. Немецкая артиллерия била по правому берегу, по бегущим по льду бойцам, но передние цепи уже приближались к левому берегу. А по льду, грохоча моторами, двигались легкие танки, солдаты тащили на санях орудия.
Зазвонил телефон. Звягинцев сквозь грохот не расслышал звонка и понял, что его требуют к аппарату, лишь когда комбат энергично потянул его за рукав полушубка.
— Кто?! — крикнул Звягинцев, схватил трубку и сдвинул ею набок ушанку, чтобы освободить ухо.
— Это я, Звягинцев, — услышал он голос Малинникова. — Какова обстановка?
— Бойцы Симоняка форсировали Неву и, как я понимаю, ведут бой уже на той стороне. Что у других?
— Сейчас говорил с оперативным отделом. Краснов на «пятачке» и перед Восьмой ГЭС пока успеха не имеет. Борщев овладел первой траншеей и продвигается в направлении леса южнее торфоскладов. Хуже у Трубачева. Противник ведет из Шлиссельбурга шквальный огонь, и там еще не удалось форсировать Неву. У меня все.
Звягинцев уже не видел боя и только по артиллерийскому грохоту и вздымавшимся высоко в воздух черно-белым столбам земли и снега мог представить себе накал сражения.
Им владело сложное, противоречивое ощущение радости и горечи. Наступление развивалось успешно, но он не мог принять в нем непосредственного участия, вынужден был оставаться на правом берегу…
…С утра и до позднего вечера на левом берегу гремело сражение, и Звягинцев отправился на КП 67-й армии, чтобы точнее сориентироваться в сложившейся к исходу дня обстановке.
В оперативном отделе он узнал, что дивизия Симоняка вклинилась в глубину обороны противника на три километра. Дивизия Трубачева, неудачно начавшая наступление, во второй половине дня форсировала Неву в полосе дивизии Симоняка и вышла на рубеж западнее Рабочего поселка номер три. Особенно сильное сопротивление встретила дивизия Краснова, наступавшая из района Московской Дубровки. Именно здесь, в местах осенних боев, немцы ожидали удара. 8-ю ГЭС они превратили в извергающую бешеный огонь крепость. Бойцы Краснова смогли продвинуться всего на 500-600 метров.
В целом же итоги первого дня боев были неплохими: противник был выбит из четырех опорных пунктов: Марьино, Пильня Мельница, Пески Северные и Пески Южные, на левом берегу Невы был создан плацдарм для дальнейшего наступления на восток, навстречу рвущимся на запад войскам 2-й Ударной армии Волховского фронта.
Когда Звягинцев, сидя в землянке оперативного отдела, делал отметки на своей карте, туда вошел Духанов.
Коротко отдав приказ о переброске группы оперативного отдела штаба на левый берег, он уже повернулся, чтобы выйти, но в этот момент Звягинцев обратился к нему:
— Товарищ командующий, разрешите спросить: не готовиться ли к передислокации и частям УРа?
Духанов было нахмурился, однако, мысленно поставив себя на место Звягинцева, понял, что происходит в душе нетерпеливого командира.
— Имейте же, наконец, выдержку, — сказал он мягко. — Неужели вы не понимаете, что бои по прорыву только начались?!
И, не дожидаясь ответа, вышел из землянки.
Прошла ночь, наступило утро. Грохот боя не замолкал. В полдень немецкая авиация попыталась бомбить правый берег, но была отогнана огнем зенитных орудий. Часом позже эскадрильи воздушных армий Ленинградского и Волховского фронтов предприняли ожесточенную бомбежку немецких укреплений. Разрывы снарядов и авиабомб слились в оглушающий грохот, левобережье окутала серая мгла.
Звягинцев и Малинников поочередно находились то на командном пункте УРа, то в батальонах, проверяя их готовность к форсированию Невы.
Вечером Звягинцев снова направился в оперативный отдел штаба армии, где узнал, что положение в районе боев осложнилось. Оказалось, что еще утром немцы, подтянув резервы, ударили из района деревни Арбузово по дивизии Краснова и в то же время значительными силами пехоты и танков контратаковали фланг соседней с ней дивизии Борщева. Несколько часов продолжался этот бой. И хотя противник потерял в нем значительную часть своего личного состава, успехи, достигнутые дивизией Борщева накануне, немцам удалось свести почти к нулю. На третий день боев положение стало еще более напряженным: контратакующие немецкие войска пытались сбросить наши части обратно на невский лед…
14 января в 3 часа дня Говорову позвонил Жуков. Говоров в это время находился в войсках второго эшелона, трубку взял Ворошилов.
— Климент Ефремович, ты? — спросил Жуков. — Какая у тебя обстановка?
— До сегодняшнего утра была нормальная, — ответил Ворошилов. — Захваченные плацдармы расширили — один до пяти километров по фронту и до трех в глубину. Второй — до двух с половиной по фронту и до полутора в глубину. Плохо пока со Шлиссельбургом и на «пятачке». А у тебя как, Георгий Константинович?
— Наступление развивается успешно. К сожалению, трудно использовать танки. Кругом торф.
— И нам с танками трудно. Лед не держит. Готовим настилы.
— Имей в виду: Линдеман подтягивает резервы отовсюду, откуда может, я сам только что пленных допрашивал. Приказывать не могу, но совет даю настоятельный: скажи Говорову, чтобы немедля вводил в бой второй эшелон. Немедля! — И Жуков повесил трубку.
Вечером 14 января, когда Звягинцев на КП 16-го УРа лег часа на два вздремнуть, зазуммерил телефонный аппарат.
— Малинникова, — раздалось в трубке. — Будет говорить «первый».
«Первый» был кодовым позывным Духанова, и перепуганный связист стал тормошить Звягинцева.
— Где Малинников? — спросил Духанов.
Звягинцев доложил, что полковник Малинников в частях, но его немедленно разыщут…
— Нет времени, — оборвал его Духанов, — сейчас же ко мне. Я в оперативном отделе.
Когда Звягинцев вошел в блиндаж, Духанов встретил его словами:
— Вам надлежит срочно скомплектовать из четырех рот сводный батальон и переправить его на левый берег Невы, занять рубеж юго-западнее пункта Пильня Мельница с тем, чтобы предупредить возможность нанесения противником удара от Шлиссельбурга во фланг.
Звягинцев знал карту левобережья наизусть. Пункт Пильня Мельница находился севернее деревни Марьино.
— Сводный батальон займет рубеж и пусть стоит там как вкопанный, — продолжал Духанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225
За полтора года войны Звягинцев не видел ничего подобного. Тысячи людей бросились на штурм вражеских позиций.
Звуки «Интернационала», гром артиллерии, пулеметные очереди — все слилось в единый, сотрясающий землю гул.
Стреляли отнюдь не только советские орудия и пулеметы. Немецкая артиллерия била по правому берегу, по бегущим по льду бойцам, но передние цепи уже приближались к левому берегу. А по льду, грохоча моторами, двигались легкие танки, солдаты тащили на санях орудия.
Зазвонил телефон. Звягинцев сквозь грохот не расслышал звонка и понял, что его требуют к аппарату, лишь когда комбат энергично потянул его за рукав полушубка.
— Кто?! — крикнул Звягинцев, схватил трубку и сдвинул ею набок ушанку, чтобы освободить ухо.
— Это я, Звягинцев, — услышал он голос Малинникова. — Какова обстановка?
— Бойцы Симоняка форсировали Неву и, как я понимаю, ведут бой уже на той стороне. Что у других?
— Сейчас говорил с оперативным отделом. Краснов на «пятачке» и перед Восьмой ГЭС пока успеха не имеет. Борщев овладел первой траншеей и продвигается в направлении леса южнее торфоскладов. Хуже у Трубачева. Противник ведет из Шлиссельбурга шквальный огонь, и там еще не удалось форсировать Неву. У меня все.
Звягинцев уже не видел боя и только по артиллерийскому грохоту и вздымавшимся высоко в воздух черно-белым столбам земли и снега мог представить себе накал сражения.
Им владело сложное, противоречивое ощущение радости и горечи. Наступление развивалось успешно, но он не мог принять в нем непосредственного участия, вынужден был оставаться на правом берегу…
…С утра и до позднего вечера на левом берегу гремело сражение, и Звягинцев отправился на КП 67-й армии, чтобы точнее сориентироваться в сложившейся к исходу дня обстановке.
В оперативном отделе он узнал, что дивизия Симоняка вклинилась в глубину обороны противника на три километра. Дивизия Трубачева, неудачно начавшая наступление, во второй половине дня форсировала Неву в полосе дивизии Симоняка и вышла на рубеж западнее Рабочего поселка номер три. Особенно сильное сопротивление встретила дивизия Краснова, наступавшая из района Московской Дубровки. Именно здесь, в местах осенних боев, немцы ожидали удара. 8-ю ГЭС они превратили в извергающую бешеный огонь крепость. Бойцы Краснова смогли продвинуться всего на 500-600 метров.
В целом же итоги первого дня боев были неплохими: противник был выбит из четырех опорных пунктов: Марьино, Пильня Мельница, Пески Северные и Пески Южные, на левом берегу Невы был создан плацдарм для дальнейшего наступления на восток, навстречу рвущимся на запад войскам 2-й Ударной армии Волховского фронта.
Когда Звягинцев, сидя в землянке оперативного отдела, делал отметки на своей карте, туда вошел Духанов.
Коротко отдав приказ о переброске группы оперативного отдела штаба на левый берег, он уже повернулся, чтобы выйти, но в этот момент Звягинцев обратился к нему:
— Товарищ командующий, разрешите спросить: не готовиться ли к передислокации и частям УРа?
Духанов было нахмурился, однако, мысленно поставив себя на место Звягинцева, понял, что происходит в душе нетерпеливого командира.
— Имейте же, наконец, выдержку, — сказал он мягко. — Неужели вы не понимаете, что бои по прорыву только начались?!
И, не дожидаясь ответа, вышел из землянки.
Прошла ночь, наступило утро. Грохот боя не замолкал. В полдень немецкая авиация попыталась бомбить правый берег, но была отогнана огнем зенитных орудий. Часом позже эскадрильи воздушных армий Ленинградского и Волховского фронтов предприняли ожесточенную бомбежку немецких укреплений. Разрывы снарядов и авиабомб слились в оглушающий грохот, левобережье окутала серая мгла.
Звягинцев и Малинников поочередно находились то на командном пункте УРа, то в батальонах, проверяя их готовность к форсированию Невы.
Вечером Звягинцев снова направился в оперативный отдел штаба армии, где узнал, что положение в районе боев осложнилось. Оказалось, что еще утром немцы, подтянув резервы, ударили из района деревни Арбузово по дивизии Краснова и в то же время значительными силами пехоты и танков контратаковали фланг соседней с ней дивизии Борщева. Несколько часов продолжался этот бой. И хотя противник потерял в нем значительную часть своего личного состава, успехи, достигнутые дивизией Борщева накануне, немцам удалось свести почти к нулю. На третий день боев положение стало еще более напряженным: контратакующие немецкие войска пытались сбросить наши части обратно на невский лед…
14 января в 3 часа дня Говорову позвонил Жуков. Говоров в это время находился в войсках второго эшелона, трубку взял Ворошилов.
— Климент Ефремович, ты? — спросил Жуков. — Какая у тебя обстановка?
— До сегодняшнего утра была нормальная, — ответил Ворошилов. — Захваченные плацдармы расширили — один до пяти километров по фронту и до трех в глубину. Второй — до двух с половиной по фронту и до полутора в глубину. Плохо пока со Шлиссельбургом и на «пятачке». А у тебя как, Георгий Константинович?
— Наступление развивается успешно. К сожалению, трудно использовать танки. Кругом торф.
— И нам с танками трудно. Лед не держит. Готовим настилы.
— Имей в виду: Линдеман подтягивает резервы отовсюду, откуда может, я сам только что пленных допрашивал. Приказывать не могу, но совет даю настоятельный: скажи Говорову, чтобы немедля вводил в бой второй эшелон. Немедля! — И Жуков повесил трубку.
Вечером 14 января, когда Звягинцев на КП 16-го УРа лег часа на два вздремнуть, зазуммерил телефонный аппарат.
— Малинникова, — раздалось в трубке. — Будет говорить «первый».
«Первый» был кодовым позывным Духанова, и перепуганный связист стал тормошить Звягинцева.
— Где Малинников? — спросил Духанов.
Звягинцев доложил, что полковник Малинников в частях, но его немедленно разыщут…
— Нет времени, — оборвал его Духанов, — сейчас же ко мне. Я в оперативном отделе.
Когда Звягинцев вошел в блиндаж, Духанов встретил его словами:
— Вам надлежит срочно скомплектовать из четырех рот сводный батальон и переправить его на левый берег Невы, занять рубеж юго-западнее пункта Пильня Мельница с тем, чтобы предупредить возможность нанесения противником удара от Шлиссельбурга во фланг.
Звягинцев знал карту левобережья наизусть. Пункт Пильня Мельница находился севернее деревни Марьино.
— Сводный батальон займет рубеж и пусть стоит там как вкопанный, — продолжал Духанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225