Кажется, единственное, что могло меня спасти, – это бегство. Но если сбежать мне не удастся, то шансов выкрутиться уже не будет. А так… Шанс есть в любом случае.
После этого я оделся и поехал в бюро.
В бюро было тихо и спокойно. Охрана у входа привычно проверила мое удостоверение и пропустила внутрь.
Прежде чем войти в кабину лифта, я с полминуты простоял в холле нашей конторы. Непривычная тишина и спокойствие, царившие внутри «Лондон фармацептик компани», сбивали меня с толку. Еще никогда в нашем бюро не было такого запустения. И все же колдовской аромат тайны и власти, пропитавший до основания это здание, подействовал на меня как холодная вода на пьяного. Я подобрался и решительным шагом направился к лифту.
Мартинелли, встретившийся мне в лифте, довольно тепло поздоровался со мной, что, впрочем, ни о чем не говорило, так как завкадрами нашей конторы вполне мог притвориться, что ничего не случилось, или действительно ничего не знать о моей готовящейся ликвидации.
Он вышел на восьмом этаже, и еще тридцать два этажа я ехал в одиночестве, с трудом сдерживая острый приступ клаустрофобии и ежесекундно ожидая какой-нибудь поломки лифта, после которой меня долго будут выгребать из лифтовой шахты. Или еще чего-нибудь в этом духе. Но ничего из ожидаемого мною не произошло. До последнего, сорокового этажа я все же доехал нормально.
В коридор я вышел, как приговоренный на эшафот, но коридор был пуст. Просто мои нервы разыгрались сверх всякой меры. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь с каждым шагом по направлению к главному кабинету, и решил, что если все обойдется, то я обязательно попрошу у сэра Найджела отпуск, хотя бы на недельку, пока окончательно не свихнулся. Впрочем, учитывая ситуацию, я вряд ли могу в ближайшее время рассчитывать на длительный отдых.
Пока мои мысли вышеописанным образом дошли до решения попробовать выпросить у шефа отпуск, хотя бы на пару дней, ноги сами донесли меня до самой главной в этом здании двери. Я постучал, и, получив разрешение войти, глубоко вздохнул и шагнул внутрь.
ГЛАВА 15
Земную жизнь пройдя до середины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
Данте Алигьери. «Божественная комедия»
Будь всегда верен долгу своей службы и никогда ни о чем не задумывайся.
Габриэль Сансон. «Записки палача»
– Я пришел, – сказал я.
– Последняя проведенная тобою операция вызвала у меня несколько вопросов, – не поздоровавшись со мной, мрачно сказал сэр Найджел, не отрывая взгляда от лежавших на столе документов. Потом он поднял глаза и, пристально посмотрев на меня, спросил: – Кто это тебя так отделал?
– Полковник Барт, – ответил я, без разрешения усаживаясь в обитое натуральной кожей кресло.
Лысый Дьявол несколько секунд молча рассматривал мое лицо, потом спросил:
– Как это произошло?
– Я намеревался устроить ему засаду в его квартире, но, к сожалению, мне не удалось использовать фактор внезапности в должной степени, – сказал я. – Барт заметил засаду и напал сам. Мне удалось оглушить его в рукопашной схватке, но и он меня здорово отделал. Первоначально я собирался имитировать самоубийство в виде повешения, но после нашей драки это было невозможно, так как даже самый тупой коронер не поверил бы в версию самоубийства из-за многочисленных внешних и внутренних повреждений, нанесенных мною Барту во время драки. Поэтому я изменил план и сымитировал самоубийство в виде прыжка с балкона.
– Барт жил на шестьдесят четвертом этаже? – спросил сэр Найджел.
– Да. Около двухсот метров. После падения с такой высоты ни одна экспертиза не сможет установить, какие повреждения он получил за час до прыжка, а какие в момент смерти. Я оглушил Барта ультразвуковым разрядником, так что он ничего не почувствовал. В квартире никаких следов моего пребывания не осталось.
Сэр Найджел помолчал, глядя в окно, потом сказал:
– В общем-то ты все сделал правильно. Спасибо.
Я промолчал, ожидая, что еще скажет мне шеф.
– После такой операции я, конечно, должен дать тебе отдых, но ты сам знаешь, какая у нас сейчас ситуация. Волна инфицирования очень мощная, на сегодняшний день у нас в памяти компьютера заложено почти семьдесят потенциальных жертв.
Я едва удержался от возгласа изумления. Семьдесят потенциальных жертв в одновременной разработке! Такого еще никогда не было в истории нашего бюро.
– Так что дать тебе отдых я не могу, – продолжил Лысый Дьявол размеренным голосом. – Мы едва справляемся, боюсь, нам придется привлечь помощь со стороны, хотя ближайшие наши соседи тоже загружены. Если б не эта проклятая катастрофа с пульсаром… – Сэр Найджел тяжело вздохнул и покачал головой.
– Можете располагать мною в любое время суток, – сказал я.
– Спасибо, Бен. Я знал, что на тебя можно положиться. – Шеф вновь посмотрел в окно. – Да, и еще. Твоя работа? – сказал он спустя несколько секунд и сунул мне под нос сегодняшнюю газету.
Я прочитал жирный заголовок на первой странице: «Умер последний романтик Земли». Пониже более мелким шрифтом было напечатано: «Сегодня ночью в результате несчастного случая погиб последний романтик Земли Джонатан Эшби, известнейший поэт Великобритании, в течение долгих лет публиковавшийся под псевдонимом Альберт Мередит».
Я быстро пробежал глазами текст, в котором описывались биография и обстоятельства смерти поэта, приводились отрывки его стихотворений. Одновременно автор статьи замечал, что в судьбе Эшби-Мередита много странных, почти мистических деталей, как, например, то, что он погиб в результате несчастного случая буквально через несколько минут после того, как покончил жизнь самоубийством его сосед, отставной полковник войск специального назначения.
– Это никак не может быть моя работа, потому что я ушел из квартиры Барта минут за десять-двенадцать до этого несчастного случая. Во всяком случае, если верить напечатанному в газете времени смерти Эшби, – сказал я с самым честным выражением лица, на какое был способен. – И никого на лестничной площадке я не видел. Хоть я не люблю лифты, но ходить пешком на шестьдесят четвертый этаж не по мне.
– Ладно, не горячись. Никто не обвиняет тебя в смерти этого поэта. Это ведь был несчастный случай. – Сэр Найджел пронзил меня взглядом, как рапирой, но я его выдержал. – А теперь иди в отдел информирования. Можешь затребовать любую необходимую информацию по этому делу, – сказал спустя несколько секунд сэр Найджел, протягивая мне листок бумаги. – Это дело желательно завершить еще сегодня, потому что больные находятся в красной зоне заражения.
Красная зона заражения – это заключительная фаза переходного периода от Гамма-вируса к Дельта-вирусу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
После этого я оделся и поехал в бюро.
В бюро было тихо и спокойно. Охрана у входа привычно проверила мое удостоверение и пропустила внутрь.
Прежде чем войти в кабину лифта, я с полминуты простоял в холле нашей конторы. Непривычная тишина и спокойствие, царившие внутри «Лондон фармацептик компани», сбивали меня с толку. Еще никогда в нашем бюро не было такого запустения. И все же колдовской аромат тайны и власти, пропитавший до основания это здание, подействовал на меня как холодная вода на пьяного. Я подобрался и решительным шагом направился к лифту.
Мартинелли, встретившийся мне в лифте, довольно тепло поздоровался со мной, что, впрочем, ни о чем не говорило, так как завкадрами нашей конторы вполне мог притвориться, что ничего не случилось, или действительно ничего не знать о моей готовящейся ликвидации.
Он вышел на восьмом этаже, и еще тридцать два этажа я ехал в одиночестве, с трудом сдерживая острый приступ клаустрофобии и ежесекундно ожидая какой-нибудь поломки лифта, после которой меня долго будут выгребать из лифтовой шахты. Или еще чего-нибудь в этом духе. Но ничего из ожидаемого мною не произошло. До последнего, сорокового этажа я все же доехал нормально.
В коридор я вышел, как приговоренный на эшафот, но коридор был пуст. Просто мои нервы разыгрались сверх всякой меры. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь с каждым шагом по направлению к главному кабинету, и решил, что если все обойдется, то я обязательно попрошу у сэра Найджела отпуск, хотя бы на недельку, пока окончательно не свихнулся. Впрочем, учитывая ситуацию, я вряд ли могу в ближайшее время рассчитывать на длительный отдых.
Пока мои мысли вышеописанным образом дошли до решения попробовать выпросить у шефа отпуск, хотя бы на пару дней, ноги сами донесли меня до самой главной в этом здании двери. Я постучал, и, получив разрешение войти, глубоко вздохнул и шагнул внутрь.
ГЛАВА 15
Земную жизнь пройдя до середины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
Данте Алигьери. «Божественная комедия»
Будь всегда верен долгу своей службы и никогда ни о чем не задумывайся.
Габриэль Сансон. «Записки палача»
– Я пришел, – сказал я.
– Последняя проведенная тобою операция вызвала у меня несколько вопросов, – не поздоровавшись со мной, мрачно сказал сэр Найджел, не отрывая взгляда от лежавших на столе документов. Потом он поднял глаза и, пристально посмотрев на меня, спросил: – Кто это тебя так отделал?
– Полковник Барт, – ответил я, без разрешения усаживаясь в обитое натуральной кожей кресло.
Лысый Дьявол несколько секунд молча рассматривал мое лицо, потом спросил:
– Как это произошло?
– Я намеревался устроить ему засаду в его квартире, но, к сожалению, мне не удалось использовать фактор внезапности в должной степени, – сказал я. – Барт заметил засаду и напал сам. Мне удалось оглушить его в рукопашной схватке, но и он меня здорово отделал. Первоначально я собирался имитировать самоубийство в виде повешения, но после нашей драки это было невозможно, так как даже самый тупой коронер не поверил бы в версию самоубийства из-за многочисленных внешних и внутренних повреждений, нанесенных мною Барту во время драки. Поэтому я изменил план и сымитировал самоубийство в виде прыжка с балкона.
– Барт жил на шестьдесят четвертом этаже? – спросил сэр Найджел.
– Да. Около двухсот метров. После падения с такой высоты ни одна экспертиза не сможет установить, какие повреждения он получил за час до прыжка, а какие в момент смерти. Я оглушил Барта ультразвуковым разрядником, так что он ничего не почувствовал. В квартире никаких следов моего пребывания не осталось.
Сэр Найджел помолчал, глядя в окно, потом сказал:
– В общем-то ты все сделал правильно. Спасибо.
Я промолчал, ожидая, что еще скажет мне шеф.
– После такой операции я, конечно, должен дать тебе отдых, но ты сам знаешь, какая у нас сейчас ситуация. Волна инфицирования очень мощная, на сегодняшний день у нас в памяти компьютера заложено почти семьдесят потенциальных жертв.
Я едва удержался от возгласа изумления. Семьдесят потенциальных жертв в одновременной разработке! Такого еще никогда не было в истории нашего бюро.
– Так что дать тебе отдых я не могу, – продолжил Лысый Дьявол размеренным голосом. – Мы едва справляемся, боюсь, нам придется привлечь помощь со стороны, хотя ближайшие наши соседи тоже загружены. Если б не эта проклятая катастрофа с пульсаром… – Сэр Найджел тяжело вздохнул и покачал головой.
– Можете располагать мною в любое время суток, – сказал я.
– Спасибо, Бен. Я знал, что на тебя можно положиться. – Шеф вновь посмотрел в окно. – Да, и еще. Твоя работа? – сказал он спустя несколько секунд и сунул мне под нос сегодняшнюю газету.
Я прочитал жирный заголовок на первой странице: «Умер последний романтик Земли». Пониже более мелким шрифтом было напечатано: «Сегодня ночью в результате несчастного случая погиб последний романтик Земли Джонатан Эшби, известнейший поэт Великобритании, в течение долгих лет публиковавшийся под псевдонимом Альберт Мередит».
Я быстро пробежал глазами текст, в котором описывались биография и обстоятельства смерти поэта, приводились отрывки его стихотворений. Одновременно автор статьи замечал, что в судьбе Эшби-Мередита много странных, почти мистических деталей, как, например, то, что он погиб в результате несчастного случая буквально через несколько минут после того, как покончил жизнь самоубийством его сосед, отставной полковник войск специального назначения.
– Это никак не может быть моя работа, потому что я ушел из квартиры Барта минут за десять-двенадцать до этого несчастного случая. Во всяком случае, если верить напечатанному в газете времени смерти Эшби, – сказал я с самым честным выражением лица, на какое был способен. – И никого на лестничной площадке я не видел. Хоть я не люблю лифты, но ходить пешком на шестьдесят четвертый этаж не по мне.
– Ладно, не горячись. Никто не обвиняет тебя в смерти этого поэта. Это ведь был несчастный случай. – Сэр Найджел пронзил меня взглядом, как рапирой, но я его выдержал. – А теперь иди в отдел информирования. Можешь затребовать любую необходимую информацию по этому делу, – сказал спустя несколько секунд сэр Найджел, протягивая мне листок бумаги. – Это дело желательно завершить еще сегодня, потому что больные находятся в красной зоне заражения.
Красная зона заражения – это заключительная фаза переходного периода от Гамма-вируса к Дельта-вирусу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93