»
Душа эльфа ликовала, но внешне он остался совершенно спокойным. Эльф, он и есть эльф. Что-что, а уж прятать свои эмоции он умел.
– Ты чего? – поинтересовался Лорек.
– Идем, – спокойно ответил Конэ-Эль, зажав руку в кулак.
Трилистник слегка жег ладонь.
«Нужно будет рассказать все отцу», – подумал эльф.
Он представил; как округлятся глаза у мастера Вэйтэка, когда раскроет перед ним ладонь. А вот, что будет потом? Конэ-Эль знал, что существует легенда о Трилистнике, ее частенько рассказывал прадед, старый Гармонтгель в далекие времена детства Конэ-Эля. Но непоседа-эльф слушал старика в половину своего остроконечного уха, думая, как бы поскорей убежать к друзьям, ждущим его на улице. Старого мастера Гармонтгеля уже давно нет. И Конэ-Эль ругал себя за детскую глупость, за то, что так невнимательно относился к рассказам старика. Сейчас бы не пришлось теряться в догадках.
– Конэ! Ты куда идешь? Черный Дол в другой стороне, – окликнул его Лорек.
Конэ-Эль оглянулся. И впрямь, он незаметно для себя направился в сторону мастерских отца.
– Знаешь, что, ты иди один, – сын мастера Зеркал мысленно находился где-то далеко от друга. – Мне сейчас к отцу нужно.
– Но девушки нас ждут, – растерянно произнес Лорек.
– Мне надо, – отрезал Конэ-Эль, потом понял, что ответил другу грубо. – Извини, но мне в самом деле нужно срочно увидеть отца. А девчонкам передай, что приду вечером и буду им петь столько, сколько они пожелают.
– Ну, ладно, – согласился Лорек, обрадованный обещанием Конэ-Эля, – я передам им твои слова. Только не забудь, ты обещал спеть!
– Не забуду, не забуду, – улыбнулся эльф.
Конэ-Эль знал, что Лорек обожает слушать его пение.
– Тогда до вечера, – попрощался Лорек.
– Угу, – кивнул головой Конэ-Эль и быстро зашагал по дороге, ведущей к мастерским отца.
Мастера Взйтэка, как назло, не было на месте. Конэ-Эль выругался про себя. Почему, когда отец нужен, его нет? Расспросы работников мастерской ничего не прояснили. Никто не знал, куда направился мастер Вэйтэк. Эльф вышел на улицу. Что теперь? Может пойти домой? Возможно, что отец там. Дорога до дома не отняла много времени, но и не принесла ожидаемого результата. Мать сказала, что не видела отца с самою утра. Конэ-Эль расстроился. Что ж, придется ждать вечера. Скорее всего, мастер Вэйтэк отправился на поиски нужных ему минералов к Холмам Заката. Если так, то он может вернуться только к завтрашнему вечеру. А ждать столько эльф не хотел.
Он посмотрел на свою ладонь. Трилистник играл контурами. Конэ-Эль почему-то испугался, что они погаснут до того, как покажет их отцу. Недолго думая, он принял решение идти следом за мастером Вэйтэком, совершенно забыв, что обещал Лореку вечером усладить своим пением их подруг. Наполнив флягу водой и кинув в котомку полбуханки хлеба, эльф быстрым шагом направился в сторону Холмов Заката. И хотя Конэ-Эль немного сомневался, что отец пошел именно туда, но необъяснимая уверенность в правильности поступка, заставила его идти. Дорогу он прекрасно знал еще с детства. Великое множество раз он ходил по ней с отцом. Поэтому шел, погрузившись в свои мысли, совсем не смотря по сторонам. Да и особой необходимости в этом он не видел – еще в детстве Конэ-Эль научился сканировать пространство вокруг себя через ментальное поле. Очень даже удобно. Больших затрат энергии на это не требуется, а информацию о происходящем вокруг получаешь в полном объеме.
Конэ-Эль шел и думал о том, что уготовано ему судьбой. Он так долго просил богов о чуде, о том, чтоб его жизнь изменилась. Скучная, до безобразия однообразная и серая стала бы яркой, полной приключений. И вот теперь Трилистник на его правой ладони – живое подтверждение того, что мольбы услышаны. Как там говорил его отец: «Будь поосторожней с желаниями, сынок, они имеют свойство сбываться. И прежде чем просить и мечтать о чем-то, хорошенько подумай, на самом ли деле ты этого сильно хочешь».
Вот над этой фразой отца и думал в данную минуту эльф. Так ли сильно он хотел резких перемен в своей жизни, когда просил об этом богов? Нужно ли это ему? Сомненья… Да нет никаких сомнений! Конечно, нужно! И он с благодарностью принимает этот Дар.
Конэ-Эль остановился. Он шел уже четвертый час без отдыха. Впрочем, усталость не чувствовалась, эльф мог идти без остановок много часов. Конэ-Эль решил сосредоточиться и поискать контур отца в ментале. На ходу в полную мощь делать это не столь удобно. Присев на траву, и закрыв глаза, он стал медленно прощупывать зыбь ментального поля. Неторопливо, по спирали, отодвигаясь в поиске все дальше и дальше от точки начала, то есть от себя. Но, как ни странно, он не мог найти контуров мастера Вэйтэка.
«Может, я ошибся, и отец вовсе не пошел к Холмам Заката? – засомневался эльф. – Или он так далеко ушел вперед? Странно, но я совсем не чувствую его».
День близился к концу, а Конэ-Эль все шел и шел, безрезультатно пытаясь найти отца. Ночной лес потихонечку просыпался, готовясь вступить в свои права, и его обитатели сладко потягиваясь, вылезали из своих нор. Конэ-Эль их вовсе не боялся, лесные жители – друзья эльфов. Дикий вой волка заставил эльфа вздрогнуть, резанув по сердцу. Конэ-Эль много раз слышал волчий вой, но с этим было явно что-то не то. Столько боли и отчаянья, сконцентрированного в одном крике, эльф никогда не ощущал. Конэ-Эль закрутил головой во все стороны, надеясь услышать повтор, чтобы хоть как-то определить, в какой стороне кричит зверь. Но безмятежная тишина окружила его.
«Может, все же померещилось, – подумал эльф, но тревога уже заползла в сердце. – Что ж, попробуем поискать».
В ментальном поле слабо поблескивали золотые искорки чужого контура. Явно, что не мастера Вэйтека. Его контур имел совершенно другой окрас. Отец Конэ-Эля переливался золотисто-синими волнами. А тут что-то странное, непонятное. Эльф еще никогда не встречал таких очертаний. А про цвет и вовсе говорить не приходилось. Золотой! Цвет первородных эльфов. Самый сильный, самый могучий. Конэ-Эль быстро определил, в какой стороне находится обладатель этого контура, и бросился туда бежать. Сердце почему-то сжималось в груди. Чувство тревоги и опасности нарастало. Конэ-Элю казалось, что если он промедлит, не успеет, то произойдет что-то страшное и непоправимое. Эльф так разогнался, что чуть не споткнулся о тело, лежащее на земле. Он резко затормозил и все же рухнул на траву.
Падая, эльф увидел серую шерсть и хвост. Резко поднявшись на локтях, Конэ-Эль повернул голову. Перед ним с закрытыми глазами лежал волк. Эльф подсел к хищнику и осмотрел его тело. Задняя лапа находилась в стальных тисках капкана, кровь сочилась из раны, окрашивая траву. Конэ-Эль нащупал на шее волчицы сонную артерию, пульс слышался отчетливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Душа эльфа ликовала, но внешне он остался совершенно спокойным. Эльф, он и есть эльф. Что-что, а уж прятать свои эмоции он умел.
– Ты чего? – поинтересовался Лорек.
– Идем, – спокойно ответил Конэ-Эль, зажав руку в кулак.
Трилистник слегка жег ладонь.
«Нужно будет рассказать все отцу», – подумал эльф.
Он представил; как округлятся глаза у мастера Вэйтэка, когда раскроет перед ним ладонь. А вот, что будет потом? Конэ-Эль знал, что существует легенда о Трилистнике, ее частенько рассказывал прадед, старый Гармонтгель в далекие времена детства Конэ-Эля. Но непоседа-эльф слушал старика в половину своего остроконечного уха, думая, как бы поскорей убежать к друзьям, ждущим его на улице. Старого мастера Гармонтгеля уже давно нет. И Конэ-Эль ругал себя за детскую глупость, за то, что так невнимательно относился к рассказам старика. Сейчас бы не пришлось теряться в догадках.
– Конэ! Ты куда идешь? Черный Дол в другой стороне, – окликнул его Лорек.
Конэ-Эль оглянулся. И впрямь, он незаметно для себя направился в сторону мастерских отца.
– Знаешь, что, ты иди один, – сын мастера Зеркал мысленно находился где-то далеко от друга. – Мне сейчас к отцу нужно.
– Но девушки нас ждут, – растерянно произнес Лорек.
– Мне надо, – отрезал Конэ-Эль, потом понял, что ответил другу грубо. – Извини, но мне в самом деле нужно срочно увидеть отца. А девчонкам передай, что приду вечером и буду им петь столько, сколько они пожелают.
– Ну, ладно, – согласился Лорек, обрадованный обещанием Конэ-Эля, – я передам им твои слова. Только не забудь, ты обещал спеть!
– Не забуду, не забуду, – улыбнулся эльф.
Конэ-Эль знал, что Лорек обожает слушать его пение.
– Тогда до вечера, – попрощался Лорек.
– Угу, – кивнул головой Конэ-Эль и быстро зашагал по дороге, ведущей к мастерским отца.
Мастера Взйтэка, как назло, не было на месте. Конэ-Эль выругался про себя. Почему, когда отец нужен, его нет? Расспросы работников мастерской ничего не прояснили. Никто не знал, куда направился мастер Вэйтэк. Эльф вышел на улицу. Что теперь? Может пойти домой? Возможно, что отец там. Дорога до дома не отняла много времени, но и не принесла ожидаемого результата. Мать сказала, что не видела отца с самою утра. Конэ-Эль расстроился. Что ж, придется ждать вечера. Скорее всего, мастер Вэйтэк отправился на поиски нужных ему минералов к Холмам Заката. Если так, то он может вернуться только к завтрашнему вечеру. А ждать столько эльф не хотел.
Он посмотрел на свою ладонь. Трилистник играл контурами. Конэ-Эль почему-то испугался, что они погаснут до того, как покажет их отцу. Недолго думая, он принял решение идти следом за мастером Вэйтэком, совершенно забыв, что обещал Лореку вечером усладить своим пением их подруг. Наполнив флягу водой и кинув в котомку полбуханки хлеба, эльф быстрым шагом направился в сторону Холмов Заката. И хотя Конэ-Эль немного сомневался, что отец пошел именно туда, но необъяснимая уверенность в правильности поступка, заставила его идти. Дорогу он прекрасно знал еще с детства. Великое множество раз он ходил по ней с отцом. Поэтому шел, погрузившись в свои мысли, совсем не смотря по сторонам. Да и особой необходимости в этом он не видел – еще в детстве Конэ-Эль научился сканировать пространство вокруг себя через ментальное поле. Очень даже удобно. Больших затрат энергии на это не требуется, а информацию о происходящем вокруг получаешь в полном объеме.
Конэ-Эль шел и думал о том, что уготовано ему судьбой. Он так долго просил богов о чуде, о том, чтоб его жизнь изменилась. Скучная, до безобразия однообразная и серая стала бы яркой, полной приключений. И вот теперь Трилистник на его правой ладони – живое подтверждение того, что мольбы услышаны. Как там говорил его отец: «Будь поосторожней с желаниями, сынок, они имеют свойство сбываться. И прежде чем просить и мечтать о чем-то, хорошенько подумай, на самом ли деле ты этого сильно хочешь».
Вот над этой фразой отца и думал в данную минуту эльф. Так ли сильно он хотел резких перемен в своей жизни, когда просил об этом богов? Нужно ли это ему? Сомненья… Да нет никаких сомнений! Конечно, нужно! И он с благодарностью принимает этот Дар.
Конэ-Эль остановился. Он шел уже четвертый час без отдыха. Впрочем, усталость не чувствовалась, эльф мог идти без остановок много часов. Конэ-Эль решил сосредоточиться и поискать контур отца в ментале. На ходу в полную мощь делать это не столь удобно. Присев на траву, и закрыв глаза, он стал медленно прощупывать зыбь ментального поля. Неторопливо, по спирали, отодвигаясь в поиске все дальше и дальше от точки начала, то есть от себя. Но, как ни странно, он не мог найти контуров мастера Вэйтэка.
«Может, я ошибся, и отец вовсе не пошел к Холмам Заката? – засомневался эльф. – Или он так далеко ушел вперед? Странно, но я совсем не чувствую его».
День близился к концу, а Конэ-Эль все шел и шел, безрезультатно пытаясь найти отца. Ночной лес потихонечку просыпался, готовясь вступить в свои права, и его обитатели сладко потягиваясь, вылезали из своих нор. Конэ-Эль их вовсе не боялся, лесные жители – друзья эльфов. Дикий вой волка заставил эльфа вздрогнуть, резанув по сердцу. Конэ-Эль много раз слышал волчий вой, но с этим было явно что-то не то. Столько боли и отчаянья, сконцентрированного в одном крике, эльф никогда не ощущал. Конэ-Эль закрутил головой во все стороны, надеясь услышать повтор, чтобы хоть как-то определить, в какой стороне кричит зверь. Но безмятежная тишина окружила его.
«Может, все же померещилось, – подумал эльф, но тревога уже заползла в сердце. – Что ж, попробуем поискать».
В ментальном поле слабо поблескивали золотые искорки чужого контура. Явно, что не мастера Вэйтека. Его контур имел совершенно другой окрас. Отец Конэ-Эля переливался золотисто-синими волнами. А тут что-то странное, непонятное. Эльф еще никогда не встречал таких очертаний. А про цвет и вовсе говорить не приходилось. Золотой! Цвет первородных эльфов. Самый сильный, самый могучий. Конэ-Эль быстро определил, в какой стороне находится обладатель этого контура, и бросился туда бежать. Сердце почему-то сжималось в груди. Чувство тревоги и опасности нарастало. Конэ-Элю казалось, что если он промедлит, не успеет, то произойдет что-то страшное и непоправимое. Эльф так разогнался, что чуть не споткнулся о тело, лежащее на земле. Он резко затормозил и все же рухнул на траву.
Падая, эльф увидел серую шерсть и хвост. Резко поднявшись на локтях, Конэ-Эль повернул голову. Перед ним с закрытыми глазами лежал волк. Эльф подсел к хищнику и осмотрел его тело. Задняя лапа находилась в стальных тисках капкана, кровь сочилась из раны, окрашивая траву. Конэ-Эль нащупал на шее волчицы сонную артерию, пульс слышался отчетливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115