два арфиста и игрок на эоле. Остальные просто побоялись отказать могучим братьям. Инструментов у бедняг не было, но они все равно согласились играть в маленьком сводном оркестре: один на губах, второй — на деревянных ложках.
Грянула музыка, хотя довольно необычная, но зато веселая.
Часть героев тут же пустилась в пляс с девицами.
Питейное заведение содрогнулось.
— Братья, я хочу наконец поднять свой кубок за Тесея! — встал со своего места красноречивый Автолик. — Дорогой друг, сегодня ты совершил свой первый подвиг. Это значит, что перед тобой появилась первая крепкая ступенька, ведущая на светлый Олимп. Сколько их нужно, никто из нас не знает. Кому-то хватает пяти, а кому-то мало и двенадцати. С этого самого дня ты достоин по праву носить титул греческого героя. Нет, пока не великого, но все ведь еще впереди. Так выпьем же, парни, за нашего удачливого брата!
Грянуло дружное «ура», и в один момент шесть бочек лучшего вина оказались в ненасытных утробах героев.
Однако нельзя сказать, что могучие греки не знали меры.
Нет-нет, как раз наоборот, меру они тщательно блюли.
Проверял героев лично Автолик, выявляя у веселящихся коллег уровень опьянения своеобразным способом, а именно: заставляя четко произносить имя могучего Трегастилиона. Кто путал буквы или же не мог одолеть и половины замысловатого имени, немедленно выводился на воздух, дабы, так сказать, слегка протрезветь.
У входа в питейное заведение уже мирно лежали бравые братья Тикус с Туком, а также храбрый Тронос, треснувшийся лбом о деревянный столб в центре пивнушки.
— Дентос!
— Что, дружище Автолик?
— А ну-ка произнеси имя нашего славного друга!
— Тесей, — с улыбкой выпалил Дентос.
— Нет, другого друга, вот этого.
И сын Гермеса строго указал на рыжебородого здоровяка, усадившего на каждое колено по упитанной девице.
— Этого? — На лице Дентоса отразилась титаническая работа героических мыслей, глаза героя забегали, похоже, он не совсем понимал, кто перед ним.
— Все ясно — вынес суровый вердикт Автолик. — Во двор!
— Постойте! — отчаянно взмахнул руками Дентос-Я вспомнил это… Трегис… тесто… бион… мион… Посейдон… Точно, я узнал его, это Посейдон! Ведь так?
Рыжебородый Трегастилион добродушно рассмеялся.
— Комментарии излишни, — поморщился сын Гермеса. — Во двор!
И Эритрон с Селием вынесли ругающегося Дентоса на улицу вместе с крепкой скамьей, в которую герой намертво вцепился руками и ногами.
Ну что еще рассказать? Славная получилась пьянка. Вино ничего, девочки что надо, а одна так вообще оказалась на вес золота, проговорившись о некоем знаменитом разбойнике.
— А ну-ка, ну-ка, — поднял вверх руку Автолик. — Попрошу тишины!
Пьянствующие мужи притихли.
— Говори, девочка.
— Ну… это только слухи, точно я не знаю, — замялась сочная, пухленькая блондинка, разносящая кувшины с вином.
— Говори, говори, не стесняйся.
— Ну, в общем, где-то на Истме, в сосновой роще, посвященной Посейдону, проживает сгибатель сосен по прозвищу Синид.
— Так-так… — дружно напряглись быстро трезвеющие герои.
— Это один из самых свирепых разбойников. Понимаете, он издевается над каждым путником, случайно зашедшим в его земли. Он по-особому сгибает две сосны — так, чтобы они касались друг друга верхушками. Затем Синид сажает в маленькое кресло, установленное на самой верхушке сосен, несчастного путника и отпускает их.
— Кого отпускает? — не въехали герои.
— Сосны.
— Ну и что потом?
— Со страшной силой выпрямляются они, запуская жертву высоко в небо.
— Ну а затем?
— Затем как повезет, — повела пухлым плечиком девица, — кто в речку приземлится, кто на дерево, а кто в стог сена или же на вилы в том самом сене.
— Однако каков мерзавец! — с чувством воскликнул Тесей, как следует грохнув пустой кружкой по столу.
— Вот так удача! — торжественно провозгласил Автолик, и великие герои поспешно засобирались в новый поход.
* * *
Внезапный общий исход греческих героев из Эпидавра несказанно обрадовал наместника.
Вредный старикашка от переполнявших его светлых чувств даже колченого сплясал на крепостной стене, чем вызвал глубокое недовольство Дентоса.
— Пляши, пляши, старая песочница! — гневно прокричал наместнику герой. — Но учти, осенью мы непременно вернемся.
Улыбку как ветром сдуло с морщинистой физии старика и, перестав выплясывать, он яростно потряс вслед покидающим город героям маленьким сухоньким кулачком.
— У… Сатаровы дети! — шепеляво пробормотал наместник, но могучие мужи Греции уже строем вышагивали за пределами Эпидавра.
Тикуса, Тука и Троноса несли по очереди в импровизированных гамаках из крепко связанных боевых плащей.
— Что в Греции удобно, так это то, что все рядом, — на ходу вслух рассуждал Автолик, держа в руках восковую дощечку с приблизительной картой местности. — Так, вот Эпидавр, а вот то место, где мы находимся сейчас. Так-так. Вот Коринфский перешеек. Но где же священная сосновая роща Посейдона? Странно, но она здесь не обозначена.
— Может, роща появилась тут недавно? — предположил Дентос. — А когда составлялась карта, ее в Истме еще не было.
— Вполне возможно, — согласился сын Гермеса, недовольно вертя в руках дощечку.
— Советую обратить внимание на небо, — предложил зоркий Эритрон.
— А что там на небе?
— Позже поймете.
— Друзья, — звонко воскликнул Автолик. — Время от времени посматривайте на небо, мало ли там чего.
— Ох, е — мое! — прохрипел пришедший в себя Тронос. — Кто это меня так по лбу приложил? Я что, опять после сороковой кружки буянил?
— Да нет вроде, — ответил Дентос, — ты сам себя приложил, не успев как следует разойтись.
— Это как? — обалдело тряхнул головой контуженный во время пьянки герой.
— Да въехал башкой в деревянный столб, и баста. Можно подумать, в первый раз.
— Эх, бедная моя голова…
— А что это ты в гамаке по-прежнему едешь? — возмутился Автолик. — А ну-ка быстро ножками, ножками…
И несшие Троноса герои с руганью опустили упирающегося грека на пыльную дорогу.
— Так-так… — Сын Гермеса с большим подозрением вгляделся в безмятежные лица упившихся в сандалию братьев. — Сдается мне, что эти бугаи тоже вполне в состоянии идти пешком.
Тикус с Туком на высказывания хитроумного эллина никак не отреагировали, но Автолик понял, что мерзавцы лишь притворяются спящими, и, возможно, притворяются уже добрые полчаса.
— Подъем, обормоты!
Братья как по команде открыли глаза.
— А что, — удивился Тикус, — мы уже прибыли в священную рощу?
— Вот же подлецы! — басом захохотал Дентос, и бравым братьям пришлось дальше идти пешком, хотя видно было, что делали они это с большой неохотой.
— Да, весело тут с вами, — улыбнулся шагающий в начале отряда Тесей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Грянула музыка, хотя довольно необычная, но зато веселая.
Часть героев тут же пустилась в пляс с девицами.
Питейное заведение содрогнулось.
— Братья, я хочу наконец поднять свой кубок за Тесея! — встал со своего места красноречивый Автолик. — Дорогой друг, сегодня ты совершил свой первый подвиг. Это значит, что перед тобой появилась первая крепкая ступенька, ведущая на светлый Олимп. Сколько их нужно, никто из нас не знает. Кому-то хватает пяти, а кому-то мало и двенадцати. С этого самого дня ты достоин по праву носить титул греческого героя. Нет, пока не великого, но все ведь еще впереди. Так выпьем же, парни, за нашего удачливого брата!
Грянуло дружное «ура», и в один момент шесть бочек лучшего вина оказались в ненасытных утробах героев.
Однако нельзя сказать, что могучие греки не знали меры.
Нет-нет, как раз наоборот, меру они тщательно блюли.
Проверял героев лично Автолик, выявляя у веселящихся коллег уровень опьянения своеобразным способом, а именно: заставляя четко произносить имя могучего Трегастилиона. Кто путал буквы или же не мог одолеть и половины замысловатого имени, немедленно выводился на воздух, дабы, так сказать, слегка протрезветь.
У входа в питейное заведение уже мирно лежали бравые братья Тикус с Туком, а также храбрый Тронос, треснувшийся лбом о деревянный столб в центре пивнушки.
— Дентос!
— Что, дружище Автолик?
— А ну-ка произнеси имя нашего славного друга!
— Тесей, — с улыбкой выпалил Дентос.
— Нет, другого друга, вот этого.
И сын Гермеса строго указал на рыжебородого здоровяка, усадившего на каждое колено по упитанной девице.
— Этого? — На лице Дентоса отразилась титаническая работа героических мыслей, глаза героя забегали, похоже, он не совсем понимал, кто перед ним.
— Все ясно — вынес суровый вердикт Автолик. — Во двор!
— Постойте! — отчаянно взмахнул руками Дентос-Я вспомнил это… Трегис… тесто… бион… мион… Посейдон… Точно, я узнал его, это Посейдон! Ведь так?
Рыжебородый Трегастилион добродушно рассмеялся.
— Комментарии излишни, — поморщился сын Гермеса. — Во двор!
И Эритрон с Селием вынесли ругающегося Дентоса на улицу вместе с крепкой скамьей, в которую герой намертво вцепился руками и ногами.
Ну что еще рассказать? Славная получилась пьянка. Вино ничего, девочки что надо, а одна так вообще оказалась на вес золота, проговорившись о некоем знаменитом разбойнике.
— А ну-ка, ну-ка, — поднял вверх руку Автолик. — Попрошу тишины!
Пьянствующие мужи притихли.
— Говори, девочка.
— Ну… это только слухи, точно я не знаю, — замялась сочная, пухленькая блондинка, разносящая кувшины с вином.
— Говори, говори, не стесняйся.
— Ну, в общем, где-то на Истме, в сосновой роще, посвященной Посейдону, проживает сгибатель сосен по прозвищу Синид.
— Так-так… — дружно напряглись быстро трезвеющие герои.
— Это один из самых свирепых разбойников. Понимаете, он издевается над каждым путником, случайно зашедшим в его земли. Он по-особому сгибает две сосны — так, чтобы они касались друг друга верхушками. Затем Синид сажает в маленькое кресло, установленное на самой верхушке сосен, несчастного путника и отпускает их.
— Кого отпускает? — не въехали герои.
— Сосны.
— Ну и что потом?
— Со страшной силой выпрямляются они, запуская жертву высоко в небо.
— Ну а затем?
— Затем как повезет, — повела пухлым плечиком девица, — кто в речку приземлится, кто на дерево, а кто в стог сена или же на вилы в том самом сене.
— Однако каков мерзавец! — с чувством воскликнул Тесей, как следует грохнув пустой кружкой по столу.
— Вот так удача! — торжественно провозгласил Автолик, и великие герои поспешно засобирались в новый поход.
* * *
Внезапный общий исход греческих героев из Эпидавра несказанно обрадовал наместника.
Вредный старикашка от переполнявших его светлых чувств даже колченого сплясал на крепостной стене, чем вызвал глубокое недовольство Дентоса.
— Пляши, пляши, старая песочница! — гневно прокричал наместнику герой. — Но учти, осенью мы непременно вернемся.
Улыбку как ветром сдуло с морщинистой физии старика и, перестав выплясывать, он яростно потряс вслед покидающим город героям маленьким сухоньким кулачком.
— У… Сатаровы дети! — шепеляво пробормотал наместник, но могучие мужи Греции уже строем вышагивали за пределами Эпидавра.
Тикуса, Тука и Троноса несли по очереди в импровизированных гамаках из крепко связанных боевых плащей.
— Что в Греции удобно, так это то, что все рядом, — на ходу вслух рассуждал Автолик, держа в руках восковую дощечку с приблизительной картой местности. — Так, вот Эпидавр, а вот то место, где мы находимся сейчас. Так-так. Вот Коринфский перешеек. Но где же священная сосновая роща Посейдона? Странно, но она здесь не обозначена.
— Может, роща появилась тут недавно? — предположил Дентос. — А когда составлялась карта, ее в Истме еще не было.
— Вполне возможно, — согласился сын Гермеса, недовольно вертя в руках дощечку.
— Советую обратить внимание на небо, — предложил зоркий Эритрон.
— А что там на небе?
— Позже поймете.
— Друзья, — звонко воскликнул Автолик. — Время от времени посматривайте на небо, мало ли там чего.
— Ох, е — мое! — прохрипел пришедший в себя Тронос. — Кто это меня так по лбу приложил? Я что, опять после сороковой кружки буянил?
— Да нет вроде, — ответил Дентос, — ты сам себя приложил, не успев как следует разойтись.
— Это как? — обалдело тряхнул головой контуженный во время пьянки герой.
— Да въехал башкой в деревянный столб, и баста. Можно подумать, в первый раз.
— Эх, бедная моя голова…
— А что это ты в гамаке по-прежнему едешь? — возмутился Автолик. — А ну-ка быстро ножками, ножками…
И несшие Троноса герои с руганью опустили упирающегося грека на пыльную дорогу.
— Так-так… — Сын Гермеса с большим подозрением вгляделся в безмятежные лица упившихся в сандалию братьев. — Сдается мне, что эти бугаи тоже вполне в состоянии идти пешком.
Тикус с Туком на высказывания хитроумного эллина никак не отреагировали, но Автолик понял, что мерзавцы лишь притворяются спящими, и, возможно, притворяются уже добрые полчаса.
— Подъем, обормоты!
Братья как по команде открыли глаза.
— А что, — удивился Тикус, — мы уже прибыли в священную рощу?
— Вот же подлецы! — басом захохотал Дентос, и бравым братьям пришлось дальше идти пешком, хотя видно было, что делали они это с большой неохотой.
— Да, весело тут с вами, — улыбнулся шагающий в начале отряда Тесей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64