А великан тем временем, утерев мокрый красный нос, стал швырять хорошо отточенный нож в портрет Лаэрта, целясь прямо в его идиотскую улыбку.
“Вот сволочь”, — подумал Одиссей, мысли которого складывались в нужную мозаику с трудом. Но оно и понятно: вина чужого меньше пить надо было.
На шару ведь не жалко ни чужого напитка, ни своего организма.
Если кто в данной ситуации и веселился, так это Аякс, который пьян был, словно еж, упавший в чан с бродящим виноградом. Упился, в общем, герой больше всех, благо бычье здоровье позволяло.
Сначала Аякс сидел вроде как тихо, но потом его разобрало, и он начал приглушенно хихикать. Греки, понятное дело, зашикали на него, но тот на гневные рожи друзей внимания не обращал.
Затем Аякса окончательно развезло, и он стал басом блеять, подражая главному в стаде барану, который уже около часа лежал в обмороке, сраженный исходившими от греков винными парами.
— Гомер! — встревоженно позвал любимого барана великан, прекратив метать нож. — Что с тобой?
— Бе-э-э-э, — еще пуще прежнего заблеял потешающийся Аякс.
И тут герой допустил непростительную ошибку — с пьяных глаз все напутал и громко залаял.
— Эй, кто там? — не на шутку испугался циклоп, освещая факелом угол пещеры.
— Гав-гав, — ответил Аякс и жалобно так добавил: — Мяу-у-у-у…
Бедняга Парис в этот момент частично поседел, а Одиссею было не до идиотов-друзей. Одиссей напряженно думал.
— Ах вы, — сказал великан, снимая левую сандалию, — проклятые коты, вы уже и сюда забрались.
М-да.
Умственные способности циклопа оставляли желать лучшего. Короче, грекам крупно повезло.
— Эх, была не была! — Одиссей махнул рукой и, повернувшись к друзьям, строго приказал: — Оставайтесь на месте, бараны.
Бараны в ответ согласно закивали.
— Итак, на счет три, — шепотом подбодрил себя царь Итаки. — Раз, два, три…
И, произнеся “три”, он проворно выскочил из вольера.
— Ты кто? — удивленно спросил циклоп, увидев человека.
Одиссей дурашливо поклонился.
— Тебя как зовут? — снова спросил великан.
— Меня зовут Ядурак, — ответил хитроумный царь Итаки. — И это я нагадил в твой горшок.
— Ах ты! — яростно взревел циклоп, воинственно растопырив руки, после чего с топотом погнался за вылетевшим из пещеры Одиссеем.
— Нет, во дает, — заржал Аякс, пихая локтем в бок жевавшего рядом травку барана. — Не, Парис, ты это видел?
Баран в ответ жалобно заблеял…
Запыхавшийся, в мокрой насквозь одежде, Одиссей приковылял в пещеру где-то минут через пятнадцать.
— Вылезайте, мужики! — крикнул он грекам. — Айда к кораблю.
Счастливые герои выбежали из вольера.
— Как тебе это удалось? — закричал Агамемнон, хлопая царя Итаки по спине.
— Что удалось? — не понял Одиссей.
— Ну, от великана избавиться.
— А… —Хитроумный грек криво усмехнулся. — Это было очень просто. Я побежал в ту сторону, где валялась его сандалия. Он ее как увидел, обо всем сразу же забыл. Сидит теперь, счастливый, на дороге, примеряет.
— Так, может, то не его сандалия? — предположил Гектор.
— Да какая разница, — махнул рукой Одиссей. — Возвращаемся на корабль.
И греки, весело галдя, беспрепятственно поспешили к морю.
А циклоп, обрадовавшийся, найдя свою блудную сандалию, вдруг вспомнил, как сильно обидел его непонятный коротышка, а посему тут же принялся орать дурным голосом, созывая своих сородичей.
Сородичи, понятное дело, отозвались.
— В чем дело, Полифем? — недовольно спросили они. — Ты снова напился?
— Я трезв, — гневно отвечал им циклоп, — как стеклышко.
— Тогда мы тебя не понимаем, — ответили сородичи. — Чего ты орешь?
— И действительно, чего? — Полифем в растерянности заозирался. — А, вспомнил… мне нанес оскорбление один смертный. Он сожрал весь мой сыр, выпил все мое вино и нагадил в мой горшок.
— Может, это был твой брат Лифомил? — предположили остальные циклопы. — Думаем, что простому смертному не проделать все те чудеса, которые ты нам только что описал.
— Нет, — твердо заявил великан, — это был смертный, человек.
— Ну и как же его зовут? — ехидно поинтересовались сородичи.
— Ядурак, — ответил Полифем.
— Ну, мы в этом в принципе и не сомневались, — сказали остальные циклопы. — Не пей больше, братец, а то пожалуемся твоему папаше Посейдону, и он тебе мозги быстро вправит.
— Ядурак, — в отчаянии закричал Полифем, — его звали Ядурак.
Но сородичи, приглушенно посмеиваясь и качая головами, уже расходились.
Полифем задумался.
— Пойду-ка я набью морду Лифомилу, — вслух сказал он, — так, на всякий случай.
И циклоп решительно потопал в глубь острова.
Как раз именно в этот момент к острову циклопов подплывал Телемах со своими друзьями.
Горячо спорившие великаны выглядели на фоне серых скал весьма колоритно.
— Э нет, — сказал Телемах. — Сушите весла, братцы.
И корабль послушно остановился.
Великаны на острове продолжали спорить, и земля под ними содрогалась.
— Похоже, мы снова опоздали, — сказал Телемах, задумчиво рассматривая возбужденно размахивавших руками циклопов. — Мой отец здесь уже побывал.
— И, похоже, побывал только что, — добавил Па-ламед, указывая рукой на корабль вдалеке.
— Гребцы, — закричал Телемах, — поворот на девяносто градусов и полный вперед!
— Думаю, при определенном стечении обстоятельств мы их догоним, — сказал один из матросов, слюнявя палец, дабы проверить ветер.
Корабль Телемаха развернулся и стремительно двинулся вслед за судном на горизонте.
— Быстрее, быстрее, — подбадривал гребцов Телемах, — если догоним, каждому по три золотых.
— Гей, гей, гей, — запели гребцы, — чужих весел не жалей…
— Сатаровы дети, — выругался Телемах, поворачиваясь к Паламеду. — Слушай, где ты этих болванов нанял?
— Да в Итаке, — пожал плечами Паламед, — вместе с кораблем. Они как раз в порт вошли. За полцены согласились покатать нас по Понту. У них, мол, на судне благотворительная акция в честь завершения Троянской войны. Пятидесятипроцентная скидка.
— Угу, — буркнул Телемах, с подозрением посматривая на черный флаг с белым черепом, развевавшийся на мачте нанятого им судна.
Ох не нравился ему этот флаг. Ох и не нравился…
Непонятно, правда, чем?
Может быть, тем, что оскал у черепа уж больно напоминал одного из женихов Пенелопы… этого, Антиноя. Возможно.
— Пираты, — истерично закричал Парис, после чего грохнулся в обморок.
— Где? — Аякс ошарашенно закрутил головой.
— На хвосте, — ответил Одиссей, поставив над глазами ладонь козырьком, чтобы не слепило солнце.
— Что будем делать? — спросил Агамемнон, тоже вглядываясь в стремительно настигавшее их судно.
— Драться! — кровожадно взревел Аякс и, скорчив воинственную рожу, взмахнул над головой здоровой шипастой дубиной, найденной им в трюме 'корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73