Это лишь дело времени. Мы потерпели на этой планете колоссальное фиаско из-за некомпетентности и откровенного раздолбайства всех занятых в “Проекте” сотрудников. Они же, сатир их за ногу, не на праздничную вечеринку прилетели, а на чужую планету для научной работы. А ты… скольких ты аборигенов споил, сволочь!…
Устройство снова щелкнуло, и голос Зевса оборвался на полуслове.
— По-видимому, это что-то вроде фотоаппаратиса-мгновелиса, только в отличие от него оно запечатлевает звуки, а не картинки, — догадался сообразительный Фемистоклюс, крутя в руках божественное изделие.
Из короткой беседы Зевса с Дионисом греки мало что поняли, однако ценность данного устройства была несомненна. Больше в ящичке под тридцать третьим номером ничего стоящего не было. Фемистоклюс исследовал его вдоль и поперек, но обнаружил лишь черствый кусок ржаной лепешки да усохшую ветку винограда. Однако рыжебородый грек был настроен более чем решительно и попытался открыть ключом Диониса какой-нибудь из соседних ящичков. Но все попытки забраться в другие ячейки оказались тщетными.
— Плакали наши денежки, — довольно безразлично констатировал Алкидий, сладко зевая.
— Ну уж нет! — злобно прошипел Фемистоклюс, перебирая найденные в ящичке божественные предметы. — Наверняка что-то из этого имеет большую ценность. (А ведь прав, шельмец. — Авт.}
— Да брось ты, — махнул рукой Алкидий, — все это никчемный хлам. Лучше пойдем скорее отсюда, а то, если что случится, спрятаться здесь будет негде.
“Действительно”, — подумал, опомнившись, Фемистоклюс и стал испуганно озираться по сторонам. Забывать о том, ГДЕ они в данный момент находятся, ему совсем не следовало. Неведомая опасность могла поджидать их за каждым углом.
Очутившись в уже привычном коридоре с множеством ответвлений, друзья почувствовали себя более уверенно.
— Сейчас мы проверим твой никчемный хлам, — ехидно заявил Фемистоклюс, крутя в руках продолговатую блестящую трубку с ручкой.
Рыжебородый навел божественное устройство на покрывшегося холодным потом приятеля.
— Убери это от меня, — завизжал Алкидий, — немедленно…
— Да ладно. — Фемистоклюс пожал плечами и, направив устройство на одну из стен коридора, нажал указательным пальцем черный кружок…
Челюсти у греков медленно отвисли.
Стена перед ними пошла рябью, словно став на несколько секунд жидкой, мгновение… и она исчезла. В геометрически идеальном овале, аккуратно проделанном в стене божественным устройством, стояла, грозно расставив мраморные ноги, статуя бога войны Ареса. По всей видимости, она шла по соседнему коридору, когда часть стены перед ней внезапно исчезла.
— Мама, — прошептал Фемистоклюс, не в силах сдвинуться с места.
— Папа, — прохрипел Алкидий, не в силах вынести полный ненависти взгляд каменных бельм.
Но все же чувство самосохранения взяло верх над парализованным ужасом рассудком. Друзья побежали. Возможно, статуя даже и не пыталась их преследовать. Кто знает? Просто в какой-то момент греки очнулись в странном полуосвещенном зале с неправдоподобно высокими сводами.
Через несколько минут стало ясно, что смертные в зале не одни. Фемистоклюс осторожно высунулся из темной ниши в стене, где они с Алкидием спрятались от разгневанной статуи бога войны.
В центре зала медленно вращалась удивительная светящаяся сфера, рядом с которой стояли…
— Пустоты Тартара… — прошептал Фемистоклюс.
— Что там? — испуганно спросил Алкидий.
— Сам посмотри…
Алкидий посмотрел.
У светящейся сферы застыли трое грозных олимпийцев: Геракл, Аполлон и Гефест. Геракл, похоже, только что вернулся со спортивной площадки: он был абсолютно гол, а в правой руке держал метательный диск. Аполлон, как всегда облаченный в слегка сияющие в полутьме белоснежные одежды, осматривал свою кудрявую прическу, глядясь в небольшое золотое зеркальце.
Гефест, в закопченном кожаном переднике, хмурый, насупленный, немного постояв, принялся озабоченно мерять шагами сумрачный зал.
— Ну так что же вы решили? — громоподобным суровым басом спросил он.
— Нужно изменить курс корабля, — спокойно, без особых эмоций ответил Аполлон, продолжая кокетливо пялиться в зеркальце.
Остановившись, Гефест исподлобья взглянул на Геракла, мявшего в мощных руках несчастный каменный диск.
— Всецело с этим согласен, — поспешно ответил великий герой.
— А вы знаете, чем нам всем это грозит, если ваш план провалится? — сурово спросил божественный кузнец.
— Знаем, знаем, — торопливо ответил Аполлон, — но я думаю, что у нас все получится. Самодурство этого идиота достигло предела.
“Это они кого, интересно, имеют в виду? — с ужасом подумал Фемистоклюс. — Неужели самого Зевса?!!”
— Ему, как руководителю “Проекта”, по возвращении домой, естественно, ничего не будет, — добавил Геракл. — Вторая экспедиция наверняка уже в пути. Старого придурка непременно наградят чем-нибудь и направят на заслуженный почетный отдых. Но мы-то еще молоды! Он ведь, подонок, зараз перечеркнул все наши исследования, даже не посоветовавшись с нами.
— Что верно, то верно, — согласился с героем Гефест. — Возвращаться домой нам пока не следует.
— Ну вот, наконец-то. — Аполлон картинно взмахнул руками. — Теперь ты на нашей стороне, но это лишь полдела. Нужно уломать Зевса, чтобы он написал положительный отзыв о работе, проделанной нами на этой сатировой планете. Нужно, чтобы он непременно похвалил разработчиков программы “Демиург”.
— Да у нас просто нет на это времени, — покачал головой божественный кузнец. — Мы не успеем с ним даже как следует поговорить…
— Отнюдь, — возразил Геракл, — выход есть.
— Какой же?
Геракл с Аполлоном переглянулись, словно колебались, говорить или нет Гефесту все до конца. Ведь он как-никак незаконнорожденный сын руководителя “Проекта”. Вдруг возьмет да и выдаст их?
— Нужно изменить курс корабля…
— Да вы что, оба совсем с ума сошли?!! — ужаснулся Гефест. Было видно, что он не на шутку испугался. — Совсем сдурели? Окончательно вошли в образ всемогущих творцов? Да это же подсудное дело.
— Ну почему же подсудное? — воскликнул Геракл. — Скажем, что на комету напоролись.
— А экспертиза? — заорал божественный кузнец. — Как мы обманем технический персонал “Проекта”? Они ведь наверняка захотят осмотреть пробоину в корпусе.
— Не суетись, что-нибудь да придумаем. — Аполлон успокаивающе похлопал разъяренного коллегу по плечу. — Ведь ты единственный, кто хорошо знаком с бортовой электроникой звездолета. Немного изменить курс тебе ничего не стоит. Зевс сразу, естественно, этого не заметит, а когда заметит, будет уже поздно. Таким образом мы выиграем нужное нам время.
— Мне надо подумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Устройство снова щелкнуло, и голос Зевса оборвался на полуслове.
— По-видимому, это что-то вроде фотоаппаратиса-мгновелиса, только в отличие от него оно запечатлевает звуки, а не картинки, — догадался сообразительный Фемистоклюс, крутя в руках божественное изделие.
Из короткой беседы Зевса с Дионисом греки мало что поняли, однако ценность данного устройства была несомненна. Больше в ящичке под тридцать третьим номером ничего стоящего не было. Фемистоклюс исследовал его вдоль и поперек, но обнаружил лишь черствый кусок ржаной лепешки да усохшую ветку винограда. Однако рыжебородый грек был настроен более чем решительно и попытался открыть ключом Диониса какой-нибудь из соседних ящичков. Но все попытки забраться в другие ячейки оказались тщетными.
— Плакали наши денежки, — довольно безразлично констатировал Алкидий, сладко зевая.
— Ну уж нет! — злобно прошипел Фемистоклюс, перебирая найденные в ящичке божественные предметы. — Наверняка что-то из этого имеет большую ценность. (А ведь прав, шельмец. — Авт.}
— Да брось ты, — махнул рукой Алкидий, — все это никчемный хлам. Лучше пойдем скорее отсюда, а то, если что случится, спрятаться здесь будет негде.
“Действительно”, — подумал, опомнившись, Фемистоклюс и стал испуганно озираться по сторонам. Забывать о том, ГДЕ они в данный момент находятся, ему совсем не следовало. Неведомая опасность могла поджидать их за каждым углом.
Очутившись в уже привычном коридоре с множеством ответвлений, друзья почувствовали себя более уверенно.
— Сейчас мы проверим твой никчемный хлам, — ехидно заявил Фемистоклюс, крутя в руках продолговатую блестящую трубку с ручкой.
Рыжебородый навел божественное устройство на покрывшегося холодным потом приятеля.
— Убери это от меня, — завизжал Алкидий, — немедленно…
— Да ладно. — Фемистоклюс пожал плечами и, направив устройство на одну из стен коридора, нажал указательным пальцем черный кружок…
Челюсти у греков медленно отвисли.
Стена перед ними пошла рябью, словно став на несколько секунд жидкой, мгновение… и она исчезла. В геометрически идеальном овале, аккуратно проделанном в стене божественным устройством, стояла, грозно расставив мраморные ноги, статуя бога войны Ареса. По всей видимости, она шла по соседнему коридору, когда часть стены перед ней внезапно исчезла.
— Мама, — прошептал Фемистоклюс, не в силах сдвинуться с места.
— Папа, — прохрипел Алкидий, не в силах вынести полный ненависти взгляд каменных бельм.
Но все же чувство самосохранения взяло верх над парализованным ужасом рассудком. Друзья побежали. Возможно, статуя даже и не пыталась их преследовать. Кто знает? Просто в какой-то момент греки очнулись в странном полуосвещенном зале с неправдоподобно высокими сводами.
Через несколько минут стало ясно, что смертные в зале не одни. Фемистоклюс осторожно высунулся из темной ниши в стене, где они с Алкидием спрятались от разгневанной статуи бога войны.
В центре зала медленно вращалась удивительная светящаяся сфера, рядом с которой стояли…
— Пустоты Тартара… — прошептал Фемистоклюс.
— Что там? — испуганно спросил Алкидий.
— Сам посмотри…
Алкидий посмотрел.
У светящейся сферы застыли трое грозных олимпийцев: Геракл, Аполлон и Гефест. Геракл, похоже, только что вернулся со спортивной площадки: он был абсолютно гол, а в правой руке держал метательный диск. Аполлон, как всегда облаченный в слегка сияющие в полутьме белоснежные одежды, осматривал свою кудрявую прическу, глядясь в небольшое золотое зеркальце.
Гефест, в закопченном кожаном переднике, хмурый, насупленный, немного постояв, принялся озабоченно мерять шагами сумрачный зал.
— Ну так что же вы решили? — громоподобным суровым басом спросил он.
— Нужно изменить курс корабля, — спокойно, без особых эмоций ответил Аполлон, продолжая кокетливо пялиться в зеркальце.
Остановившись, Гефест исподлобья взглянул на Геракла, мявшего в мощных руках несчастный каменный диск.
— Всецело с этим согласен, — поспешно ответил великий герой.
— А вы знаете, чем нам всем это грозит, если ваш план провалится? — сурово спросил божественный кузнец.
— Знаем, знаем, — торопливо ответил Аполлон, — но я думаю, что у нас все получится. Самодурство этого идиота достигло предела.
“Это они кого, интересно, имеют в виду? — с ужасом подумал Фемистоклюс. — Неужели самого Зевса?!!”
— Ему, как руководителю “Проекта”, по возвращении домой, естественно, ничего не будет, — добавил Геракл. — Вторая экспедиция наверняка уже в пути. Старого придурка непременно наградят чем-нибудь и направят на заслуженный почетный отдых. Но мы-то еще молоды! Он ведь, подонок, зараз перечеркнул все наши исследования, даже не посоветовавшись с нами.
— Что верно, то верно, — согласился с героем Гефест. — Возвращаться домой нам пока не следует.
— Ну вот, наконец-то. — Аполлон картинно взмахнул руками. — Теперь ты на нашей стороне, но это лишь полдела. Нужно уломать Зевса, чтобы он написал положительный отзыв о работе, проделанной нами на этой сатировой планете. Нужно, чтобы он непременно похвалил разработчиков программы “Демиург”.
— Да у нас просто нет на это времени, — покачал головой божественный кузнец. — Мы не успеем с ним даже как следует поговорить…
— Отнюдь, — возразил Геракл, — выход есть.
— Какой же?
Геракл с Аполлоном переглянулись, словно колебались, говорить или нет Гефесту все до конца. Ведь он как-никак незаконнорожденный сын руководителя “Проекта”. Вдруг возьмет да и выдаст их?
— Нужно изменить курс корабля…
— Да вы что, оба совсем с ума сошли?!! — ужаснулся Гефест. Было видно, что он не на шутку испугался. — Совсем сдурели? Окончательно вошли в образ всемогущих творцов? Да это же подсудное дело.
— Ну почему же подсудное? — воскликнул Геракл. — Скажем, что на комету напоролись.
— А экспертиза? — заорал божественный кузнец. — Как мы обманем технический персонал “Проекта”? Они ведь наверняка захотят осмотреть пробоину в корпусе.
— Не суетись, что-нибудь да придумаем. — Аполлон успокаивающе похлопал разъяренного коллегу по плечу. — Ведь ты единственный, кто хорошо знаком с бортовой электроникой звездолета. Немного изменить курс тебе ничего не стоит. Зевс сразу, естественно, этого не заметит, а когда заметит, будет уже поздно. Таким образом мы выиграем нужное нам время.
— Мне надо подумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73