И мы исправно прогораем, так что при каждой ревизии нашу плату не повышают, а порой даже чуть-чуть снижают.
— А нынешние владельцы не могут изменить условия? — спросил я.
— Нет, — сказал мистер Беллоу. — В том-то и вся прелесть. Я разузнал, что в завещании мистера Поттса запрещено менять эти условия.
— Но ведь они, должно быть, просто лопались от злости, когда узнали, что получают с вас всего фунт в месяц!
— Еще бы! — сказал мистер Беллоу. — Они из кожи вон лезли, чтобы выселить меня отсюда, только ничего у них не вышло. Я нанял отличного адвоката — опять-таки не из этих болтунов, которые о законе пекутся больше, чем о своих клиентах. Он сразу поставил их на место. Да и все остальные лавки встали против них единым фронтом, так что они ровным счетом ничего не могут поделать.
Я промолчал: мне не хотелось обижать мистера Беллоу, но в глубине души я был совершенно уверен, что вся эта история — чистейшая выдумка. Был у меня когда-то репетитор, который жил шизофренически-раздвоенной жизнью: он постоянно рассказывал мне длинные и путаные истории о своих приключениях, хотя на самом деле с ним ничего подобного не случалось, просто он об этом всегда мечтал. Я давно уже привык к подобным искажениям действительности.
— Да, — сказал я. — История потрясающая. До чего же здорово вы все сообразили!
— Никогда не пропускайте то, что написано мелким шрифтом, — сказал мистер Беллоу, назидательно помахивая пальцем. — Извините, мне нужно сходить за Мейбл.
Он ушел в лавку и появился снова, неся на рукаве какаду. Усевшись, он взял птицу в руки и опрокинул ее на спинку. Она лежала неподвижно, словно вырезанная из слоновой кости, не открывая глаз и повторяя: «Привет, привет, привет». Он ласково пригладил ее перышки и, положив птицу к себе на колени, стал почесывать ей брюшко. Птица замерла в полном блаженстве.
— Она начинает скучать, если подолгу оставлять ее одну в лавке, — пояснил он. — Возьмите еще кренделек, мой дорогой!
Так мы сидели, ели крендельки и болтали. Мистер Беллоу оказался интереснейшим собеседником. В молодости он успел объездить полсвета и отлично знал те места, куда мне самому ужасно хотелось попасть. С тех пор я заходил к нему попить чайку почти каждую субботу, и это были чудесные вечера.
Но его рассказам о Поттсовой аллее я по-прежнему не верил и поэтому решил провести эксперимент. Я посвятил этому делу несколько дней и обошел все лавочки подряд. Я зашел, например, к Клемистре, мне, видите ли, нужна была шляпка — подарок маме ко дню рождения. Ах, какое огорчение, сказали две премилые старушки, которые там торговали, какое ужасное несчастье: я попал к ним в самое плохое время. У них только что кончились шляпы. Ну, не беда, я согласен купить что-нибудь другое — горжетку или что-нибудь еще. Ах, нет, дело в том, что весь товар в магазине уже обещан другим. Они как раз ждут новые товары. А когда день рождения моей матушки? В следующую пятницу, сказал я. «О, к тому времени у нас все будет, да, мы совершенно в этом уверены. Заходите к нам обязательно».
Мистер Уоллет, табачник, сказал мне, что не держит тех сигарет, которые я спрашиваю. Не держал он и сигар, и трубок тоже. С большой неохотой он продал мне коробок спичек.
Потом я отправился к водопроводчикам. Я сказал, что меня прислала мама, потому что у нас испортился бачок, так нельзя ли прислать мастера?
— Так-так, — сказал мистер Драмлин. — А это очень срочно?
— Очень срочно, — ответил я. — У нас и в уборной воды нет, и вообще нигде.
— Видите ли, у нас здесь всего один мастер, только один мастер, и он как раз ушел по вызову. Очень, очень сложная работа. Не знаю, сколько она протянется — то ли день, то ли два.
— А не может ли он зайти и поработать сверхурочно? — спросил я.
— О, не думаю, чтобы он согласился, — сказал мистер Драмлин. — Между прочим, на Хай-стрит есть прекрасные водопроводчики. Почему бы вам не зайти туда? Может быть, у них есть свободный мастер. А я, боюсь, не смогу вам ничего гарантировать. Не раньше, чем через два-три дня, никак не раньше, никак не раньше.
Я поблагодарил его и ушел. Затем я пошел к Уильяму Дроверу, агенту по продаже недвижимости. Это был тщедушный человечек с волосами, похожими на пух отцветшего репейника. Я сказал, что моя тетя собирается переезжать в этот район и просила меня — я тут недалеко живу — зайти к агенту и узнать, как обстоит дело с квартирами.
— Квартиры? Квартиры? — спросил мистер Дровер, поджимая губы. Он снял очки, тщательно протер их, водрузил на место и стал высматривать что-то в лавке, словно надеясь обнаружить завалявшуюся квартиру. — Неудачный сезон для квартир. Весьма неудачный сезон. Масса народа переезжает в этот район. Так и расхватывают квартиры прямо из-под рук.
— Значит, у вас ничего нет на примете? Я бы хотел хоть что-нибудь показать тете, — сказал я.
— Нет, — ответил он. — Ничего. Совсем ничего, к сожалению. Совсем ничего нет.
— Может быть, тогда найдется небольшой домик? — спросил я.
— О, и здесь то же самое. Так же плохо, — сказал он. — Боюсь, что в моем списке не найдется ни одного дома, который бы вас устроил. Вот разве что дом с десятью спальнями в Хэмстеде, если хотите.
— Да нет, этот, пожалуй, немного великоват. Тем более что она хочет жить в нашем районе.
— Все хотят. Все до единого. Нас скоро отсюда вытеснят. Мы будем скоро задевать соседей локтями, — сказал он.
— Зато ваши дела, должно быть, идут в гору? — спросил я.
— Это еще как сказать, — возразил он. — Перенаселение снижает общий уровень, знаете ли.
— Ну что ж, большое спасибо за помощь, — сказал я.
— Не стоит благодарности. Очень сожалею, что больше ничего не смог для вас сделать.
Вслед за тем я посетил «Гномик». Меню у них было очень разнообразное, но мне они смогли предложить только чашку чая. К несчастью, — они так и рассыпались в извинениях — грузовик со всеми припасами сломался где-то на другом конце Лондона, и у них нет никаких продуктов, ни крошки.
После этого я поверил, что мистер Беллоу говорил правду про Поттсову аллею.
Примерно в это же время в моей жизни появилась еще одна любопытная личность. Я уже довольно долго работал у мистера Ромили, и он стал доверять мне как самому себе. Время от времени он посылал меня в Ист-Энд за новой партией рептилий, амфибий и тропических рыбок. Мы покупали их у оптовиков, а всякую пресноводную живность, как я уже говорил, нам присылали с фермы, которой, собственно, и принадлежал наш магазин. Я любил эти походы: в сумрачных, как пещеры, складах где-нибудь на глухих улочках я находил огромные клетки с ящерицами, корзинки, полные черепах, и позеленевшие, заросшие водорослями аквариумы, набитые тритонами, лягушками и саламандрами. Во время одного из таких походов в Ист-Энд я и повстречал полковника Анструтера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64