Старший провизор Мария Петровна вышла из подсобки и внимательно выслушала сводку. Потом повернулась к Стасе сразу помолодевшим лицом и, улыбнувшись, сказала:
— Скоро войне-то конец, девочка.
Стася проводила ее взглядом и подумала о том, что Мария Петровна, видно, очень ждет своего мужа, который воюет где-то в Польше.
Взвизгнула пружина входной двери, и в аптеку вошел высокий военный в фуражке с черным околышем и кожаной куртке без погон. Шея его была обмотана грязным бинтом. Сразу же за ним вошел второй с погонами лейтенанта.
Повязка была сделана неумело, наскоро, она мешала раненому повернуть голову.
— Девушка, милая, — улыбнулся Стасе лейтенант, — у вас бинтика не найдется? Моего шофера зацепило. Бандиты из лесу обстреляли.
Он еще раз улыбнулся. Улыбка на его небритом лице была словно приклеена. Улыбались только губы, а глаза оставались пустыми и неподвижными.
— Его надо перевязать, — решительно сказала Стася, — куда вы ранены?
— В шею, — мрачно ответил «шофер».
— Проходите, — Стася показала рукой на дверь в подсобку и вдруг вспомнила разговор с Лазарем Моисеевичем: «Господи, он же предупреждал о высоком человеке с ранением шеи. Господи, что же делать?» А «шофер» уже распахнул дверь подсобки, и Стася увидела удивленные глаза Марии Петровны.
— Марь Петровна, — стараясь сдержать волнение, сказала Стася, — вот товарищ военный в шею ранен. Его надо перевязать и сыворотку противостолбнячную ввести. А я пойду, мне медикаменты взять надо.
Стася плотно закрыла за собой дверь и встретилась глазами с «лейтенантом». Он стоял посередине зала, похлопывая пальцами по передвинутой на живот кобуре. Стараясь не смотреть на него, Стася пересекла зал и вошла в кабинет. Она накинула на дверь тяжелую щеколду и подошла к телефону.
Белов
Они выскочили из машины, не доезжая аптеки.
— Ты заходи, — сказал Токмаков Никитину, — а то меня многие в лицо знают. Впрочем, постой, тебя же тоже вчера срисовали.
— Пойду я, — сказал Сергей.
— Точно, — обрадовался Токмаков, — иди, у тебя вид вполне штатский, ты больше на студента похож.
Сергей улыбнулся и толкнул тяжелую дверь. Отвратительно взвизгнула пружина. Облокотясь на прилавок, лицом к двери стоял небритый человек в мятой офицерской шинели, рука его лежала на кобуре. Из-за прилавка смотрели на Сергея испуганные девичьи глаза. «Это и есть Стася Пашкевич», — подумал Сергей и сказал громко:
— Здравствуйте, товарищ Пашкевич, моя фамилия Белов, я из аптекоуправления.
— Здравствуйте, — ответила девушка, и по ее тону Сергей понял, что правила игры она приняла.
— А где управляющий? — спросил Сергей и краем глаза заметил, что «лейтенант» снял руку с кобуры.
— Он будет попозже, — ответила девушка, — а что вы хотите?
— Мне надо осмотреть вот этот шкаф, — Сергей показал рукой на огромный, до потолка, шкаф, находившийся за прилавком. «Лейтенант», еще раз мазнув по нему глазами, сделал шаг к двери, и на секунду Сергей оказался у него за спиной. Он толкнул «лейтенанта» стволом пистолета в спину:
— Руки! Только тихо, без фокусов.
В аптеку ворвались оперативники.
— Где второй? — спросил Токмаков.
Стася молча указала на дверь.
На табуретке сидел человек, голый по пояс, рядом лежала кожаная куртка. Женщина в белом халате аккуратно бинтовала ему шею. Услышав скрип двери, он резко обернулся, лицо исказила гримаса боли. Он потянулся к куртке, но табуретка качнулась, и он упал, потеряв равновесие. Никитин схватил куртку, вынул из кармана парабеллум.
— Вы арестованы.
Данилов
Данилов поднял телефонную трубку, подумал немного, прежде чем назвать номер. Вот уже почти десять часов они допрашивали «старшину», но добиться так ничего и не смогли. Он или молчал, или нес такое заведомое вранье, что даже многоопытные оперативники удивленно разводили руками. А «старшина» сидел на стуле, положив ногу на ногу, улыбался нагловато, курил предложенные ему папиросы.
В перерыве к Данилову зашел Серебровский.
— Ну знаешь, Иван, я тебя не понимаю.
— То есть?
— Он явно издевается над нами, а ты сидишь и аккуратно протоколируешь его вранье.
— Пусть пока покуражится.
— Что значит «пока»? Долго оно будет длиться, это самое «пока»? Ты пойми, он убивал наших товарищей, за его спиной стоит банда Крука!
— Ты мне, Сережа, политграмоту не читай. Я и сам все знаю. Придут данные экспертизы, будем оперировать фактами.
— Ну смотри, тебе жить. Только время уходит, а банда где? — Серебровский выразительно щелкнул пальцами. — Время идет, понимаешь?
— Куда уж яснее.
— Смотри, Иван, Москва жмет. Местные-то уже сообщили о наших прекрасных играх.
— Это зачем еще?
— Торопится кое-кто, ответственность с себя снимает. Мол, поручено дело москвичам…
— Погоди, Сережа, — Данилов встал, потянулся. — Так тоже думать нельзя. Ну есть кто-то один. Перестраховщик. Кстати, ты выяснил кто?
— А чего выяснять-то?
— С ним поговорить надо. Обязательно поговорить. Но это все после.
В дверь постучали. Вошел начальник НТО, немолодой сутулый подполковник.
— Ну вот, — сказал он, — мои ребята работали как звери.
— Долго что-то. — Серебровский достал папиросы.
— Наука, — желчно отпарировал подполковник, — это вам не жуликов ловить.
— Да уж, — усмехнулся Данилов, — это вы правы. Наука — вещь серьезная. Куда уж нам, дуракам, чай пить. Показывайте.
Начальник НТО сердито засопел и начал выкладывать на стол снимки и диаграммы. Ровно через полчаса Данилов приказал привести к нему арестованного.
«Старшина» вошел, лениво осмотрел кабинет так, словно попал в него впервые, и сел, развалясь на стуле.
— Вы когда-нибудь слышали о такой науке — криминалистике?
— Приходилось, — «старшина» потянулся к столу, взял папиросу.
— Вот и прекрасно, — сказал Данилов и заметил, как настороженно прикуривал арестованный. — Прекрасно, — продолжал он, — это намного облегчит нашу беседу. Смотрите, вот пуля, извлеченная врачом при операции у нашего сотрудника Фролова, а вот вторая пуля, отстрелянная специально из изъятого у вас пистолета. Читайте заключение экспертизы. Да, вы уже говорили, что нашли пистолет на улице. Кстати, шесть снаряженных обойм тоже? Молчите? Прекрасно! Вы помните, что наш врач делал вам перевязку? Отлично! У вас хорошая память. Так вот, экспертиза сообщает, что ваша группа крови совпадает с группой крови на воротнике шинели, найденной на месте преступления.
Данилов встал из-за стола, подошел к шкафу, достал шинель.
— Хотите примерить?
— Нет.
— Что же делать будем?
— Я все расскажу, если вы мне запишете явку с повинной! — Голос «старшины» стал хриплым, лицо осунулось.
— Значит, вы к нам на перевязку пришли? Так, что ли?
— А мне все одно стенка. И ты, начальник, об этом распрекрасно знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53