— Ты хоть знаешь, кто оказался отец того парня?
Мой зам переменился в лице. Только что его жирная физиономия отражала смирение домашнего кота, покорно принимающего заслуженную трепку за съеденную хозяйскую канарейку. Теперь он по-настоящему встревожился.
— А кто? Кто? — Он стал заискивающе заглядывать мне в глаза.
Я сказал, кто.
— Побочный сын, что ли? — с трусливой ухмылочкой переспросил Мосин. — Этот вроде… как его? Кириленко. А тот Дроздов.
Я поискал глазами тяжелый предмет, чтобы запустить в голову непонятливому ублюдку.
— «Кириченко» — это кликуха была его, дубина! Он же фискал, у них у многих по два имени.
— Так Дроздов уже в курсе, что мы?… — быстро спросил меня Мосин.
— Не знаю, — мрачно произнес я. — Может, конечно, Голубев ему и не скажет. Авось побоится Президента. Но генерал сам не дурак, в конце концов догадается…
— И что же тогда делать? — весь как-то подобрался сокол номер два. — Чтой-то мне не хочется попадать ему под руку. Да и вам, хозяин…
Проклятая Моська таким образом напоминала мне, что хоть меня и не было в ту ночь в Лефортово, но начальник-то все равно я. Вспомнил, вонючка. Когда был за старшего в ту ночь, не вспоминал. Толстая хитрая гнида.
— Молись, чтобы Дроздов не узнал, — проговорил я. — И не просто молись, предупреди людишек. Голубев, допустим, и смолчит, но этот комдив сам будет землю рыть. Завтра на похоронах сынули проследи за ним. Без шума. И если что…
— То что? — с надеждой поинтересовался Мосин. Он, наверное, надеялся, что я выдам ему устную (а лучше письменную) директиву пришить командующего Таманской дивизией. Жди-ка. Я еще не самоубийца такие приказы даже устно отдавать.
— То ничего, — ответил я кратко. — Доложишь мне.
— Будет исполнено! — сказал Мосин четко и, как мне показалось, несколько разочарованно. Чувство самосохранения у него работало так, как надо. Убили сына, значит, надо пристукнуть и папу. Только этот папа сам кого хочешь на кусочки распилит. В Афгане он целые деревни под корень сводил. Ему толстые мосинские щечки на один чих.
— И вот еще что, — добавил я. — Ты в своем рапорте не указал, как вы вышли на парня. У тебя там только про оперативные данные. Кто вам его сдал, ну-ка?
Мосин замялся. Видно было, как ему охота соврать про оперативные успехи своих соколов из группы наблюдения. Однако, припомнив, чего они все в ту ночь нанаблюдали, вынужден был признаться.
— Был один звоночек, — пробормотал он нехотя.
— Анонимный, естественно?
— Вроде того. Звонили от метро «Белорусской», из автомата. Продолжительность разговора — около четырех минут. Звонил мужчина. Передал информацию о Кири… Дроздове, значит. И повесил трубку.
— Запись сохранилась?
— Обижаете, хозяин! Вот она. — Мосин стал медленно приходить в себя. Вероятно, возможность попасть в дроздовские руки была им как-то быстро подзабыта.
Я внимательно прослушал запись. Мосин стоял рядом, вертя шеей и массируя свои щечки. Похож он был в этот момент на жирную моську, которой ненадолго удалось улизнуть от слона.
— И что скажешь? — поинтересовался я у своего зама, выключив плеер. Мыслей у того было, что кот наплакал.
— Ну, это мужчина. Средних… м-м… среднего возраста. Судя по всему, не с Кавказа и не из Прибалтики. Москвич…
— Почему, скажи на милость?
— Очень делово объяснял, как найти этого «Кириченко»-Дроздова. Так и сыпал улицами, знал все подъездные пути. Этого за три дня не выучишь…
— И все? — пренебрежительно протянул я. — Весь твой детективный метод?
— Пока все, хозяин. А вы что-то еще заметили? — Последний вопрос был у него с подвохом. Если уж сам великий Мосин больше ничего не обнаружил, то его начальник-тупица и подавно…
Мосина я вытащил в свое время из бильярдной ЦПКиО. У него был отличный глазомер и классно поставленный удар от борта. Еще он умел читать по губам и когда-то неплохо боксировал. Со своими обязанностями вице-сокола он еще кое-как справлялся. Но сыщиком, Мосин, надо родиться, и это моему заму не дано. Учить таких сыску уже бесполезно.
Я прокрутил еще раз начало:
— Вот слушай. Слышишь?
Мосин равнодушно пожал плечами.
— Слышу. Сказал, что срочно. Потом попросил, чтобы сообщили сразу на Центральный пост, для соколов… Ну, нам и сообщили. Все правильно.
— Дурень, — процедил я. — Он ведь сказал не Центральный пост. Он сказал «прямая централка». Посторонний так не скажет.
— Кто-то из наших? — вытаращил глаза Мосин.
— Не думаю, — медленно проговорил я. — Видимо, фискалы или охранцы. Причем скорее охранцы, чем фискалы. Голубеву, согласись, убирать своего, да еще сына Дроздова, едва ли резон…
Глаза у Мосина зажглись ненавистью.
— Получается, что это Митрофанов сыграл с нами втемную? Ах, газетная вошь! Да я его… Да мы его… Да вы его…
Я прикрыл Моське рот ладонью.
— Тише, тише. Это пока версия. Просто эти два-три дня будьте крайне осторожны. Пусть только разъедутся гости, и я сам поговорю с шефом, об охранцах. Надо определиться, кто в доме хозяин. Раз и навсегда.
— Именно! — не выдержал Мосин. — Раз — и навсегда. Навеки. — Он прищелкнул языком, изображая пистолетный выстрел. — Такой подлянки прощать нельзя. Может, подкинуть Дроздову мысль об охранцах? В конце концов, это они виноваты. — Судя по всему, Мосин нашел виноватых и быстро успокоился. Он даже как будто забыл, что руками поработали именно наши соколы, а охранцы, если и были тут замешаны, остались чистенькими. Неплохо придумано. Узнаю руку Олега. Продал нам ценную информацию о покушении и тут же потопил…
— Хозяин, — снова возник мой зам. — А с театром что будем делать? Готовить мне соколов к завтра или подождать?
— Готовь! — приказал я. — Через десять… нет, уже девять минут я докладываю шефу по спецсвязи очередные успехи. Очередное отсутствие успехов. Постараюсь последний раз уговорить его отменить театр. Но боюсь, что его не переубедишь. Поэтому готовь выездную бригаду по плану номер 3 «Массовые мероприятия в закрытых помещениях». И чтобы сегодня у тебя никаких казино с девками. Завтра с утра поедем. Ну, пошел.
— Слушшшсь, — прошипела Моська и скакнула за дверь.
А я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Сколько ни общаюсь с шефом, а всякий раз перед разговором чувствую себя скованно. «Боюсь я его, что ли?» — спросил я сам себя. И сам же себе ответил: «Боюсь…»
Глава 23
ПРЕЗИДЕНТ
Вот уже почти три месяца моя любимая книжка — толстый том совершенно секретного экономического доклада, переплетенный в черный коленкор. Ручная работа — я имею в виду переплет. Правда, и доклад ручной работы тоже, в общем, неплох. Да что там — отличный доклад. Держа в уме его, я выиграл президентскую гонку. Доклад этот писали, независимо друг от друга, один профессор в Принстоне и один доктор наук в Плехановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Мой зам переменился в лице. Только что его жирная физиономия отражала смирение домашнего кота, покорно принимающего заслуженную трепку за съеденную хозяйскую канарейку. Теперь он по-настоящему встревожился.
— А кто? Кто? — Он стал заискивающе заглядывать мне в глаза.
Я сказал, кто.
— Побочный сын, что ли? — с трусливой ухмылочкой переспросил Мосин. — Этот вроде… как его? Кириленко. А тот Дроздов.
Я поискал глазами тяжелый предмет, чтобы запустить в голову непонятливому ублюдку.
— «Кириченко» — это кликуха была его, дубина! Он же фискал, у них у многих по два имени.
— Так Дроздов уже в курсе, что мы?… — быстро спросил меня Мосин.
— Не знаю, — мрачно произнес я. — Может, конечно, Голубев ему и не скажет. Авось побоится Президента. Но генерал сам не дурак, в конце концов догадается…
— И что же тогда делать? — весь как-то подобрался сокол номер два. — Чтой-то мне не хочется попадать ему под руку. Да и вам, хозяин…
Проклятая Моська таким образом напоминала мне, что хоть меня и не было в ту ночь в Лефортово, но начальник-то все равно я. Вспомнил, вонючка. Когда был за старшего в ту ночь, не вспоминал. Толстая хитрая гнида.
— Молись, чтобы Дроздов не узнал, — проговорил я. — И не просто молись, предупреди людишек. Голубев, допустим, и смолчит, но этот комдив сам будет землю рыть. Завтра на похоронах сынули проследи за ним. Без шума. И если что…
— То что? — с надеждой поинтересовался Мосин. Он, наверное, надеялся, что я выдам ему устную (а лучше письменную) директиву пришить командующего Таманской дивизией. Жди-ка. Я еще не самоубийца такие приказы даже устно отдавать.
— То ничего, — ответил я кратко. — Доложишь мне.
— Будет исполнено! — сказал Мосин четко и, как мне показалось, несколько разочарованно. Чувство самосохранения у него работало так, как надо. Убили сына, значит, надо пристукнуть и папу. Только этот папа сам кого хочешь на кусочки распилит. В Афгане он целые деревни под корень сводил. Ему толстые мосинские щечки на один чих.
— И вот еще что, — добавил я. — Ты в своем рапорте не указал, как вы вышли на парня. У тебя там только про оперативные данные. Кто вам его сдал, ну-ка?
Мосин замялся. Видно было, как ему охота соврать про оперативные успехи своих соколов из группы наблюдения. Однако, припомнив, чего они все в ту ночь нанаблюдали, вынужден был признаться.
— Был один звоночек, — пробормотал он нехотя.
— Анонимный, естественно?
— Вроде того. Звонили от метро «Белорусской», из автомата. Продолжительность разговора — около четырех минут. Звонил мужчина. Передал информацию о Кири… Дроздове, значит. И повесил трубку.
— Запись сохранилась?
— Обижаете, хозяин! Вот она. — Мосин стал медленно приходить в себя. Вероятно, возможность попасть в дроздовские руки была им как-то быстро подзабыта.
Я внимательно прослушал запись. Мосин стоял рядом, вертя шеей и массируя свои щечки. Похож он был в этот момент на жирную моську, которой ненадолго удалось улизнуть от слона.
— И что скажешь? — поинтересовался я у своего зама, выключив плеер. Мыслей у того было, что кот наплакал.
— Ну, это мужчина. Средних… м-м… среднего возраста. Судя по всему, не с Кавказа и не из Прибалтики. Москвич…
— Почему, скажи на милость?
— Очень делово объяснял, как найти этого «Кириченко»-Дроздова. Так и сыпал улицами, знал все подъездные пути. Этого за три дня не выучишь…
— И все? — пренебрежительно протянул я. — Весь твой детективный метод?
— Пока все, хозяин. А вы что-то еще заметили? — Последний вопрос был у него с подвохом. Если уж сам великий Мосин больше ничего не обнаружил, то его начальник-тупица и подавно…
Мосина я вытащил в свое время из бильярдной ЦПКиО. У него был отличный глазомер и классно поставленный удар от борта. Еще он умел читать по губам и когда-то неплохо боксировал. Со своими обязанностями вице-сокола он еще кое-как справлялся. Но сыщиком, Мосин, надо родиться, и это моему заму не дано. Учить таких сыску уже бесполезно.
Я прокрутил еще раз начало:
— Вот слушай. Слышишь?
Мосин равнодушно пожал плечами.
— Слышу. Сказал, что срочно. Потом попросил, чтобы сообщили сразу на Центральный пост, для соколов… Ну, нам и сообщили. Все правильно.
— Дурень, — процедил я. — Он ведь сказал не Центральный пост. Он сказал «прямая централка». Посторонний так не скажет.
— Кто-то из наших? — вытаращил глаза Мосин.
— Не думаю, — медленно проговорил я. — Видимо, фискалы или охранцы. Причем скорее охранцы, чем фискалы. Голубеву, согласись, убирать своего, да еще сына Дроздова, едва ли резон…
Глаза у Мосина зажглись ненавистью.
— Получается, что это Митрофанов сыграл с нами втемную? Ах, газетная вошь! Да я его… Да мы его… Да вы его…
Я прикрыл Моське рот ладонью.
— Тише, тише. Это пока версия. Просто эти два-три дня будьте крайне осторожны. Пусть только разъедутся гости, и я сам поговорю с шефом, об охранцах. Надо определиться, кто в доме хозяин. Раз и навсегда.
— Именно! — не выдержал Мосин. — Раз — и навсегда. Навеки. — Он прищелкнул языком, изображая пистолетный выстрел. — Такой подлянки прощать нельзя. Может, подкинуть Дроздову мысль об охранцах? В конце концов, это они виноваты. — Судя по всему, Мосин нашел виноватых и быстро успокоился. Он даже как будто забыл, что руками поработали именно наши соколы, а охранцы, если и были тут замешаны, остались чистенькими. Неплохо придумано. Узнаю руку Олега. Продал нам ценную информацию о покушении и тут же потопил…
— Хозяин, — снова возник мой зам. — А с театром что будем делать? Готовить мне соколов к завтра или подождать?
— Готовь! — приказал я. — Через десять… нет, уже девять минут я докладываю шефу по спецсвязи очередные успехи. Очередное отсутствие успехов. Постараюсь последний раз уговорить его отменить театр. Но боюсь, что его не переубедишь. Поэтому готовь выездную бригаду по плану номер 3 «Массовые мероприятия в закрытых помещениях». И чтобы сегодня у тебя никаких казино с девками. Завтра с утра поедем. Ну, пошел.
— Слушшшсь, — прошипела Моська и скакнула за дверь.
А я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Сколько ни общаюсь с шефом, а всякий раз перед разговором чувствую себя скованно. «Боюсь я его, что ли?» — спросил я сам себя. И сам же себе ответил: «Боюсь…»
Глава 23
ПРЕЗИДЕНТ
Вот уже почти три месяца моя любимая книжка — толстый том совершенно секретного экономического доклада, переплетенный в черный коленкор. Ручная работа — я имею в виду переплет. Правда, и доклад ручной работы тоже, в общем, неплох. Да что там — отличный доклад. Держа в уме его, я выиграл президентскую гонку. Доклад этот писали, независимо друг от друга, один профессор в Принстоне и один доктор наук в Плехановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96