Шкатулка из жадеита, в которой хранилось кипу, реально существовала. Могли ли сохраниться остатки галеона среди тропических джунглей? История, насчитывающая четыре сотни лет, обретала вполне зримые очертания. Перлмуттер был доволен успехом предпринятого им расследования, но отдавал себе отчет в том, что сделан только первый шаг в поисках легендарных сокровищ.
Теперь следовало – и это обещало быть не менее трудным – по возможности сузить поле предполагаемых поисков.
19
Хайрем Йегер обожал свой суперкомпьютер не меньше, чем жену и детей, если не больше. Во всяком случае, ему обычно требовалось немало усилий, чтобы оторваться от картинок, которые он проецировал на экране гигантского монитора, и отправиться домой к семье. Компьютеры стали смыслом его жизни с тех пор, как он первый раз бросил взгляд на экран монитора. С годами эта любовь еще больше окрепла, особенно после того как Йегер сконструировал свой собственный центр для хранения обширной океанографической информации. Возможности центра и впрямь были впечатляющи. Йегер любил свое детище, и когда разрозненные фрагменты информации начинали соединяться в единое целое, чтобы затем выдать единственно приемлемое решение, радости его не было предела.
Благодаря созданному им центру Йегер фактически мог получить любую необходимую ему информацию, где бы она ни хранилась. Причем весь процесс занимал считанные секунды. Вероятность правильного решения достигала шестидесяти процентов.
Йегер был так увлечен поисками новой информации, имеющей хоть какое-то отношение к судьбе «Консепсьон», что не заметил, как адмирал Джеймс Сэндекер вошел в его святая святых и опустился в кресло, стоящее рядом.
Основатель и первый директор ПУМА был невысок ростом, но в остальном вполне отвечал традиционным представлениям о ковбое с Дальнего Запада. В свои пятьдесят восемь лет он ежедневно пробегал пять миль от дома до внушительного вида здания из стекла и бетона, где трудились две тысячи его сотрудников. Его шевелюра по-прежнему была огненно-рыжего цвета, хотя и с легкой сединой на висках, а подбородок украшала роскошная борода, словно скопированная с полотен Ван Дейка.
Несмотря на свою приверженность здоровому образу жизни, адмирал редко появлялся без огромной сигары во рту, изготовленной по его персональному заказу владельцем одной из табачных плантаций на Ямайке.
Под его руководством и благодаря стараниям его сотрудников НУМА первой в мире занялась изучением океанографии, которая очень скоро стала одной из наиболее популярных областей естествознания. Его постоянные обращения к Конгрессу за дополнительным финансированием, поддержанные двадцатью крупнейшими университетами и лабораториями, занимающимися морскими исследованиями, всегда имели успех. Это привело к тому, что за сравнительно короткое время был достигнут значительный прогресс в таких областях знания, как морская геология и поиски полезных ископаемых, морская биология, археология и климатология. Но наиболее важным достижением адмирала было создание под руководством Хайрема Йегера информационного центра, не имеющего себе аналогов в современном научном мире.
Нельзя сказать, чтобы адмирал был популярной фигурой в Вашингтоне, но его уважали за честность, безукоризненное исполнение своих обязанностей и безусловную преданность делу. Его отношения с президентом, кто бы ни занимал этот пост, были неизменно теплыми и дружескими.
– Нашли что-нибудь, Хайрем? – спросил Сэндекер.
– Извините, адмирал, – произнес Йегер, не оборачиваясь. – Я не заметил, как вы вошли. Составляю сводку о морских течениях у побережья Эквадора.
– Не принимайте меня за идиота! – рявкнул Сэндекер. – Мне прекрасно известно, чем вы тут занимаетесь.
– Простите, сэр?
– Вы пытаетесь уточнить участок береговой линии, на который обрушилась приливная волна в 1578 году.
– Приливная волна?
– Да, приливная волна, черт побери, возникшая в результате мощного землетрясения на дне океана и забросившая испанский галеон в глубину джунглей.
Адмирал выпустил изо рта облако дыма и сердито продолжил:
– Насколько мне известно, я не давал разрешения начать охоту за сокровищами в рабочее время и на деньги НУМА.
Йегер выждал, пока шеф энергично раскуривал сигару, затем резко развернулся в кресле в его сторону.
– Так вы уже знаете?
– Правильнее сказать, знал. Знал с самого начала.
– Может быть, вы знаете, и кто вы такой, адмирал?
– Старый назойливый ублюдок, умеющий читать чужие мысли, – произнес Сэндекер с мрачным удовлетворением.
– Ваши экстрасенсорные способности подсказали вам, что все, что касается приливной волны и галеона, не имеет отношения к фольклору?
– Если кто и черпает информацию из приключенческой литературы, так это ваш закадычный приятель Дирк Питт, – проворчал адмирал. – Ладно, выкладывайте, что откопали?
Йегер улыбнулся:
– Я начал с того, что попросил Географическую информационную службу определить наиболее подходящее место между Лимой и Панамой, где обломки корабля могли сохраниться незамеченными в течение четырех столетий. Перу я исключил сразу – там преобладают пустыни и очень мало растительности. Оставалось свыше тысячи километров побережья северного Эквадора и Колумбии.
– Приблизительно на сорока процентах территории геологические условия и рельеф местности не позволили бы никакой волне забросить судно в глубь континента. Затем я отбросил еще около двадцати процентов побережья, где растительность недостаточно густая, чтобы надежно скрыть обломки корабля.
– Даже после всего этого Питту предстоит обыскать участок береговой линии протяженностью около четырехсот километров, – фыркнул Сэндекер.
– Кроме того, ландшафт местности мог значительно измениться за последние пять столетий, – кивнул головой Йегер. – Пришлось изучить старые испанские карты и записи о последних изменениях ландшафта и геологических условий в интересующем нас регионе. В результате всех усилий мы сократили эту цифру еще на сто пятьдесят километров.
– Как вы ухитрились сравнить современные космические снимки со старыми географическими картами?
– У современных компьютеров очень большие возможности. Мы могли менять масштаб старых карт соответственно шкале новейших космических снимков. Так удалось выяснить, что значительная часть прибрежных джунглей за последнее столетие очищена от растительности для нужд сельского хозяйства.
– Все равно этого совершенно недостаточно, – раздраженно прервал его Сэндекер. – Необходимо сократить участок поисков километров до двадцати, если вы хотите дать вашему приятелю хоть малейший шанс на успех.
– Вы не дослушали меня, адмирал, – терпеливо пояснил Йегер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Теперь следовало – и это обещало быть не менее трудным – по возможности сузить поле предполагаемых поисков.
19
Хайрем Йегер обожал свой суперкомпьютер не меньше, чем жену и детей, если не больше. Во всяком случае, ему обычно требовалось немало усилий, чтобы оторваться от картинок, которые он проецировал на экране гигантского монитора, и отправиться домой к семье. Компьютеры стали смыслом его жизни с тех пор, как он первый раз бросил взгляд на экран монитора. С годами эта любовь еще больше окрепла, особенно после того как Йегер сконструировал свой собственный центр для хранения обширной океанографической информации. Возможности центра и впрямь были впечатляющи. Йегер любил свое детище, и когда разрозненные фрагменты информации начинали соединяться в единое целое, чтобы затем выдать единственно приемлемое решение, радости его не было предела.
Благодаря созданному им центру Йегер фактически мог получить любую необходимую ему информацию, где бы она ни хранилась. Причем весь процесс занимал считанные секунды. Вероятность правильного решения достигала шестидесяти процентов.
Йегер был так увлечен поисками новой информации, имеющей хоть какое-то отношение к судьбе «Консепсьон», что не заметил, как адмирал Джеймс Сэндекер вошел в его святая святых и опустился в кресло, стоящее рядом.
Основатель и первый директор ПУМА был невысок ростом, но в остальном вполне отвечал традиционным представлениям о ковбое с Дальнего Запада. В свои пятьдесят восемь лет он ежедневно пробегал пять миль от дома до внушительного вида здания из стекла и бетона, где трудились две тысячи его сотрудников. Его шевелюра по-прежнему была огненно-рыжего цвета, хотя и с легкой сединой на висках, а подбородок украшала роскошная борода, словно скопированная с полотен Ван Дейка.
Несмотря на свою приверженность здоровому образу жизни, адмирал редко появлялся без огромной сигары во рту, изготовленной по его персональному заказу владельцем одной из табачных плантаций на Ямайке.
Под его руководством и благодаря стараниям его сотрудников НУМА первой в мире занялась изучением океанографии, которая очень скоро стала одной из наиболее популярных областей естествознания. Его постоянные обращения к Конгрессу за дополнительным финансированием, поддержанные двадцатью крупнейшими университетами и лабораториями, занимающимися морскими исследованиями, всегда имели успех. Это привело к тому, что за сравнительно короткое время был достигнут значительный прогресс в таких областях знания, как морская геология и поиски полезных ископаемых, морская биология, археология и климатология. Но наиболее важным достижением адмирала было создание под руководством Хайрема Йегера информационного центра, не имеющего себе аналогов в современном научном мире.
Нельзя сказать, чтобы адмирал был популярной фигурой в Вашингтоне, но его уважали за честность, безукоризненное исполнение своих обязанностей и безусловную преданность делу. Его отношения с президентом, кто бы ни занимал этот пост, были неизменно теплыми и дружескими.
– Нашли что-нибудь, Хайрем? – спросил Сэндекер.
– Извините, адмирал, – произнес Йегер, не оборачиваясь. – Я не заметил, как вы вошли. Составляю сводку о морских течениях у побережья Эквадора.
– Не принимайте меня за идиота! – рявкнул Сэндекер. – Мне прекрасно известно, чем вы тут занимаетесь.
– Простите, сэр?
– Вы пытаетесь уточнить участок береговой линии, на который обрушилась приливная волна в 1578 году.
– Приливная волна?
– Да, приливная волна, черт побери, возникшая в результате мощного землетрясения на дне океана и забросившая испанский галеон в глубину джунглей.
Адмирал выпустил изо рта облако дыма и сердито продолжил:
– Насколько мне известно, я не давал разрешения начать охоту за сокровищами в рабочее время и на деньги НУМА.
Йегер выждал, пока шеф энергично раскуривал сигару, затем резко развернулся в кресле в его сторону.
– Так вы уже знаете?
– Правильнее сказать, знал. Знал с самого начала.
– Может быть, вы знаете, и кто вы такой, адмирал?
– Старый назойливый ублюдок, умеющий читать чужие мысли, – произнес Сэндекер с мрачным удовлетворением.
– Ваши экстрасенсорные способности подсказали вам, что все, что касается приливной волны и галеона, не имеет отношения к фольклору?
– Если кто и черпает информацию из приключенческой литературы, так это ваш закадычный приятель Дирк Питт, – проворчал адмирал. – Ладно, выкладывайте, что откопали?
Йегер улыбнулся:
– Я начал с того, что попросил Географическую информационную службу определить наиболее подходящее место между Лимой и Панамой, где обломки корабля могли сохраниться незамеченными в течение четырех столетий. Перу я исключил сразу – там преобладают пустыни и очень мало растительности. Оставалось свыше тысячи километров побережья северного Эквадора и Колумбии.
– Приблизительно на сорока процентах территории геологические условия и рельеф местности не позволили бы никакой волне забросить судно в глубь континента. Затем я отбросил еще около двадцати процентов побережья, где растительность недостаточно густая, чтобы надежно скрыть обломки корабля.
– Даже после всего этого Питту предстоит обыскать участок береговой линии протяженностью около четырехсот километров, – фыркнул Сэндекер.
– Кроме того, ландшафт местности мог значительно измениться за последние пять столетий, – кивнул головой Йегер. – Пришлось изучить старые испанские карты и записи о последних изменениях ландшафта и геологических условий в интересующем нас регионе. В результате всех усилий мы сократили эту цифру еще на сто пятьдесят километров.
– Как вы ухитрились сравнить современные космические снимки со старыми географическими картами?
– У современных компьютеров очень большие возможности. Мы могли менять масштаб старых карт соответственно шкале новейших космических снимков. Так удалось выяснить, что значительная часть прибрежных джунглей за последнее столетие очищена от растительности для нужд сельского хозяйства.
– Все равно этого совершенно недостаточно, – раздраженно прервал его Сэндекер. – Необходимо сократить участок поисков километров до двадцати, если вы хотите дать вашему приятелю хоть малейший шанс на успех.
– Вы не дослушали меня, адмирал, – терпеливо пояснил Йегер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135