Тем временем на причале прекратилась всякая активность. Грузовики с контейнерами уехали, краны встали, склады закрылись. Причальная зона казалась покинутой.
Внезапно Питт почувствовал какое-то движение в воде, сзади по шее побежали мурашки. Из мрака материализовалось громадное тело и тут же исчезло, задев Питта по плечу хвостом. Он замер. Джордино сразу же заметил провисание линя.
– В чем дело? – требовательно спросил он.
– По-моему, нами интересуется акула.
– Акула?
– Серая бычья акула, обитает в озере Никарагуа, тупорылая, большая, до восьми-девяти футов.
– А пресноводные акулы кусаются?
– Покажи мне хоть одну акулу, которая не была бы хищником.
Питт повел по кругу узким лучом своего фонарика, но в мутной воде невозможно было ничего увидеть дальше десяти футов.
– Пожалуй, нам пора ставить фургоны в круг.
Джордино сразу понял, что имелось в виду. Он подплыл к Питту и развернулся. Теперь они висели в воде спиной к спине и смотрели в противоположных направлениях, чтобы иметь полный обзор на триста шестьдесят градусов. Как будто читая мысли друг друга, они одновременно достали пристегнутые к лодыжкам ножи и вытянули их перед собой, как шпаги.
Существо, олицетворявшее для них в данный момент силы судьбы, вернулось и принялось медленно описывать вокруг них спираль, подходя с каждым оборотом все ближе и ближе. Узенькие лучи их фонариков высвечивали серую кожу на боках акулы и делали ее вид еще более угрожающим. Огромное отвратительное чудовище не сводило с пловцов одного черного глаза, большого, как кофейная чашка. Широкая челюсть демонстрировала длинные ряды треугольных зубов. Похоже было, что акула скалится, как собака. Она резко развернулась и еще раз прошла мимо, стараясь получше рассмотреть добычу. Ей никогда не приходилось видеть таких рыб с непонятными штуками на спине, они совсем не походили на обычных подводных обитателей. Казалось, прожорливое чудовище пытается решить для себя, годятся ли в пишу и вкусны ли эти две странные рыбины, вторгшиеся в ее владения. Похоже было, что она не понимает, почему добыча не пытается убежать.
Питт понимал, что эта жуткая машина для убийства не вполне готова атаковать их. Ее рот был только слегка приоткрыт, жуткие зубы почти скрыты губами. Он решил, что лучшая защита – это нападение, и бросился прямо на акулу, размахивая ножом и пытаясь попасть ей в нос – единственное уязвимое место на хорошо защищенном теле.
Акула отвернула в сторону, оставляя за собой струйку крови. Неожиданное сопротивление намеченной жертвы вызвало у нее недоумение и гнев. Она-то считала пловцов легкой добычей! Через несколько мгновений она развернулась, чуть повисела в воде, поводя хвостовыми плавниками, и с невообразимой скоростью бросилась на людей. Все происходило в полной тишине. Акула неслась убивать.
У Питта в запасе оставалась всего одна хитрость. Он направил луч своего маленького фонарика прямо в правый глаз акулы. Неожиданная вспышка временно ослепила хищницу, ровно настолько, чтобы она ушла вправо, повернулась на правый бок и открыла рот, готовясь вонзить зубы в плоть и кости. Питт резко двинул ластами, выгнулся в сторону, пропуская акулу, и попытался за нагрудный плавник оттолкнуть ее. Раскрытые в ожидании челюсти сомкнулись в пустой воде. Питт взмахнул ножом и всадил его в черный безжизненный глаз чудовища.
Дело могло обернуться двояко. Боль и ярость могли спровоцировать взбешенную акулу и заставить ее атаковать без дальнейших раздумий. С другой стороны, наполовину ослепленная акула могла уплыть прочь, оставив поле боя за противником, и поискать себе более легкой добычи.
К счастью, она уплыла и не вернулась.
– Пожалуй, у нас никогда еще не было такого шанса попасть на обед в качестве главного блюда, – сказал Джордино рассеянно. В его голосе еще чувствовалось напряжение.
– Она, вероятно, переварила бы меня, а тебя выплюнула из-за дурного вкуса, – отпарировал Питт.
– Теперь мы никогда не узнаем, любит ли она итальянскую кухню.
– Давай-ка двигаться, пока не появился кто-нибудь из ее любопытных собратьев.
Питт и Джордино продолжили свой путь, стараясь соблюдать еще большую осторожность, и почувствовали облегчение, когда видимость в воде благодаря причальным фонарям достигла добрых тридцати футов. Наконец они добрались до причальных свай и некоторое время плыли между ними, а потом поднялись на поверхность. Некоторое время они лежали в воде под причалом, разглядывали доски над головой, приходили в себя и проверяли, не вызвало ли их приближение срабатывания каких-нибудь охранных устройств. Прошло несколько минут, а наверху по-прежнему не слышно было ни шагов охранников, ни шума тревоги.
Питт сказал:
– Прежде чем всплывать снова, доберемся под причалом до самого берега.
На этот раз ведущим стал Джордино, а Питт поплыл следом. Глубина резко уменьшилась, и пловцы с облегчением обнаружили, что дно песчаное и острых камней на нем нет. Там же, скрючившись под причалом, они сняли с себя подводное снаряжение и гидрокостюмы, затем открыли герметичные рюкзаки и вытащили рабочие комбинезоны и каски «Одиссея». Они оделись, натянули носки и ботинки, убедились в том, что пропуска на груди висят правильно, и осторожно вышли из-под причала на открытое место.
В небольшой сторожке на краю асфальтовой дороги, которая вела к въезду на причал, сидел единственный охранник. Он не отрывал глаз от экрана телевизора, где крутили старый американский фильм на испанском языке. Питт внимательно огляделся, но никого, кроме этого единственного охранника, не увидел.
– Ну что, проверим, как обстоят дела? – спросил он у Джордино, поворачиваясь к нему лицом впервые с того момента, как оба нырнули в воду.
– Ты хочешь посмотреть, как он отреагирует, если мы пройдем мимо?
– Ну да, у нас сейчас есть уникальная возможность проверить, сможем ли мы свободно передвигаться по предприятию.
Они непринужденно прошли мимо сторожки. Охранник в черном мужском комбинезоне заметил их и вышел на дорогу.
– La parada! – нахмурившись, прокричал он.
– La parada? – повторил Джордино.
– Это означает «стой».
– Para que esta usted aqui? Usted debe estar en sus cuartos.
– У тебя есть шанс блеснуть знанием испанского, – сказал Джордино Питту. Одновременно его пальцы под комбинезоном с силой сжали рукоять пистолета.
– Какой испанский! – мягко возразил Питт. – Я давно позабыл большую часть того, что изучал в колледже.
– Попробуй догадаться. Что он сказал?
– Он хочет знать, что мы здесь делаем. Потом он сказал, что в это время мы должны находиться в комнатах.
– Неплохо, – ухмыльнулся Джордино. Он направился к охраннику с таким видом, будто у него во всем мире не было ни единой заботы.
– Yo no hablo el espanol, – произнес он высоким голосом, тщетно пытаясь сделать его похожим на женский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Внезапно Питт почувствовал какое-то движение в воде, сзади по шее побежали мурашки. Из мрака материализовалось громадное тело и тут же исчезло, задев Питта по плечу хвостом. Он замер. Джордино сразу же заметил провисание линя.
– В чем дело? – требовательно спросил он.
– По-моему, нами интересуется акула.
– Акула?
– Серая бычья акула, обитает в озере Никарагуа, тупорылая, большая, до восьми-девяти футов.
– А пресноводные акулы кусаются?
– Покажи мне хоть одну акулу, которая не была бы хищником.
Питт повел по кругу узким лучом своего фонарика, но в мутной воде невозможно было ничего увидеть дальше десяти футов.
– Пожалуй, нам пора ставить фургоны в круг.
Джордино сразу понял, что имелось в виду. Он подплыл к Питту и развернулся. Теперь они висели в воде спиной к спине и смотрели в противоположных направлениях, чтобы иметь полный обзор на триста шестьдесят градусов. Как будто читая мысли друг друга, они одновременно достали пристегнутые к лодыжкам ножи и вытянули их перед собой, как шпаги.
Существо, олицетворявшее для них в данный момент силы судьбы, вернулось и принялось медленно описывать вокруг них спираль, подходя с каждым оборотом все ближе и ближе. Узенькие лучи их фонариков высвечивали серую кожу на боках акулы и делали ее вид еще более угрожающим. Огромное отвратительное чудовище не сводило с пловцов одного черного глаза, большого, как кофейная чашка. Широкая челюсть демонстрировала длинные ряды треугольных зубов. Похоже было, что акула скалится, как собака. Она резко развернулась и еще раз прошла мимо, стараясь получше рассмотреть добычу. Ей никогда не приходилось видеть таких рыб с непонятными штуками на спине, они совсем не походили на обычных подводных обитателей. Казалось, прожорливое чудовище пытается решить для себя, годятся ли в пишу и вкусны ли эти две странные рыбины, вторгшиеся в ее владения. Похоже было, что она не понимает, почему добыча не пытается убежать.
Питт понимал, что эта жуткая машина для убийства не вполне готова атаковать их. Ее рот был только слегка приоткрыт, жуткие зубы почти скрыты губами. Он решил, что лучшая защита – это нападение, и бросился прямо на акулу, размахивая ножом и пытаясь попасть ей в нос – единственное уязвимое место на хорошо защищенном теле.
Акула отвернула в сторону, оставляя за собой струйку крови. Неожиданное сопротивление намеченной жертвы вызвало у нее недоумение и гнев. Она-то считала пловцов легкой добычей! Через несколько мгновений она развернулась, чуть повисела в воде, поводя хвостовыми плавниками, и с невообразимой скоростью бросилась на людей. Все происходило в полной тишине. Акула неслась убивать.
У Питта в запасе оставалась всего одна хитрость. Он направил луч своего маленького фонарика прямо в правый глаз акулы. Неожиданная вспышка временно ослепила хищницу, ровно настолько, чтобы она ушла вправо, повернулась на правый бок и открыла рот, готовясь вонзить зубы в плоть и кости. Питт резко двинул ластами, выгнулся в сторону, пропуская акулу, и попытался за нагрудный плавник оттолкнуть ее. Раскрытые в ожидании челюсти сомкнулись в пустой воде. Питт взмахнул ножом и всадил его в черный безжизненный глаз чудовища.
Дело могло обернуться двояко. Боль и ярость могли спровоцировать взбешенную акулу и заставить ее атаковать без дальнейших раздумий. С другой стороны, наполовину ослепленная акула могла уплыть прочь, оставив поле боя за противником, и поискать себе более легкой добычи.
К счастью, она уплыла и не вернулась.
– Пожалуй, у нас никогда еще не было такого шанса попасть на обед в качестве главного блюда, – сказал Джордино рассеянно. В его голосе еще чувствовалось напряжение.
– Она, вероятно, переварила бы меня, а тебя выплюнула из-за дурного вкуса, – отпарировал Питт.
– Теперь мы никогда не узнаем, любит ли она итальянскую кухню.
– Давай-ка двигаться, пока не появился кто-нибудь из ее любопытных собратьев.
Питт и Джордино продолжили свой путь, стараясь соблюдать еще большую осторожность, и почувствовали облегчение, когда видимость в воде благодаря причальным фонарям достигла добрых тридцати футов. Наконец они добрались до причальных свай и некоторое время плыли между ними, а потом поднялись на поверхность. Некоторое время они лежали в воде под причалом, разглядывали доски над головой, приходили в себя и проверяли, не вызвало ли их приближение срабатывания каких-нибудь охранных устройств. Прошло несколько минут, а наверху по-прежнему не слышно было ни шагов охранников, ни шума тревоги.
Питт сказал:
– Прежде чем всплывать снова, доберемся под причалом до самого берега.
На этот раз ведущим стал Джордино, а Питт поплыл следом. Глубина резко уменьшилась, и пловцы с облегчением обнаружили, что дно песчаное и острых камней на нем нет. Там же, скрючившись под причалом, они сняли с себя подводное снаряжение и гидрокостюмы, затем открыли герметичные рюкзаки и вытащили рабочие комбинезоны и каски «Одиссея». Они оделись, натянули носки и ботинки, убедились в том, что пропуска на груди висят правильно, и осторожно вышли из-под причала на открытое место.
В небольшой сторожке на краю асфальтовой дороги, которая вела к въезду на причал, сидел единственный охранник. Он не отрывал глаз от экрана телевизора, где крутили старый американский фильм на испанском языке. Питт внимательно огляделся, но никого, кроме этого единственного охранника, не увидел.
– Ну что, проверим, как обстоят дела? – спросил он у Джордино, поворачиваясь к нему лицом впервые с того момента, как оба нырнули в воду.
– Ты хочешь посмотреть, как он отреагирует, если мы пройдем мимо?
– Ну да, у нас сейчас есть уникальная возможность проверить, сможем ли мы свободно передвигаться по предприятию.
Они непринужденно прошли мимо сторожки. Охранник в черном мужском комбинезоне заметил их и вышел на дорогу.
– La parada! – нахмурившись, прокричал он.
– La parada? – повторил Джордино.
– Это означает «стой».
– Para que esta usted aqui? Usted debe estar en sus cuartos.
– У тебя есть шанс блеснуть знанием испанского, – сказал Джордино Питту. Одновременно его пальцы под комбинезоном с силой сжали рукоять пистолета.
– Какой испанский! – мягко возразил Питт. – Я давно позабыл большую часть того, что изучал в колледже.
– Попробуй догадаться. Что он сказал?
– Он хочет знать, что мы здесь делаем. Потом он сказал, что в это время мы должны находиться в комнатах.
– Неплохо, – ухмыльнулся Джордино. Он направился к охраннику с таким видом, будто у него во всем мире не было ни единой заботы.
– Yo no hablo el espanol, – произнес он высоким голосом, тщетно пытаясь сделать его похожим на женский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136