В глаза Болану бросился висевший на стене пояс верности наподобие тех, что некогда надевали на своих жен средневековые рыцари, которые, отправляясь в крестовый поход, превыше всего ценили целомудрие своих прекрасных дам.
Мак толкнул следующую дверь и попал в другую комнатушку, скорее, камеру, в которой стояла ветхая походная кровать, а под потолком тускло светила голая лампочка. Присмотревшись к кровати, Мак понял, что это скорее козлы, к которым можно было в разных позах привязывать жертву.
От отвращения Болана передернуло. Он начинал понимать, в какой музей его занесло. Следующая камера подтвердила его подозрения.
Она оказалась пустой, но в стену были вмурованы наручники. Под ними лежал небольшой бочонок с прислоненной к нему узкой доской, назначение которой было вполне очевидным. Стоя на этой шаткой ненадежной опоре, жертва должна была либо сохранять равновесие, либо всем телом повиснуть на наручниках.
На противоположной стене висел большой плетеный хлыст. Болан сразу представил себе беднягу, с трудом сохраняющего равновесие под градом ударов, сыплющихся на него. Мак был неискушен в эротическом садизме, но наконец понял, почему музей носил имя маркиза де Сада.
Чувствуя себя не в своей тарелке, Болан заглянул еще в несколько камер, оснащенных различными орудиями пыток. Ему уже начало казаться, будто он попал в какой-то безумный лабиринт, из которого нет выхода в нормальный человеческий мир, когда, наконец, он нашел вторую лестницу. Она-то и вывела его в зал — точную копию того, что располагался на первом этаже. У небольшого письменного стола стояла Энн Франклин. Держа в руке телефонную трубку, она спокойно разглядывала возникшего на пороге Болана.
— Вы зря устраиваете этот спектакль, — сказала она. — Мы только хотим помочь вам.
— Право, не стоит доставлять себе столько хлопот, — ответил Мак, внимательно изучая зал. — Я не собираюсь играть в ваши игры. Где этот тип?
— Какой еще тип? — недоуменно спросила девушка.
— Тот самый, что говорит голосом унтер-офицера и любит подглядывать за незнакомыми людьми. Откуда он говорил со мной?
— А-а... так вы уже в курсе?
— А вы как думали? — с сарказмом спросил Болан.
Он обошел весь зал и остановился перед девушкой, немного подумал и сунул "беретту" в кобуру под мышкой.
— Очень мило с вашей стороны, что вы подбросили меня до Лондона. Здесь есть другой выход или мне опять придется идти через камеры пыток?
— Но вы не можете уйти сию минуту! — слабо вскрикнула девушка.
— Еще как могу! — заявил Болан, несколько смягчив тон. — Там, в Дувре, вы показали себя храброй девушкой, и я вам очень признателен. Но я вас ни о чем не просил, а благодарность имеет свои пределы. Поэтому я не собираюсь сидеть под замком в музее для извращенцев. К тому же я не переношу, когда за мной следят.
Она опустила глаза.
— Прошу простить нас за те меры предосторожности, которые мы вынуждены были предпринять. Что касается видеокамеры, так ее установили не для того, чтобы следить за вами. Ну, а если вы по-прежнему горите желанием повидать человека, который говорил с вами, то Чарльза вы можете найти в подвале — там наш пост безопасности. Но, прошу вас, не беспокойте его. Это старый почтенный человек, за всю жизнь не обидевший даже мухи.
— Здесь ведь не только музей, верно? — прервал ее Болан.
— А разве вы еще не поняли это? — Энн с вызовом посмотрела на него, — Все люди имеют право на сексуальные наслаждения, даже если их вкусы несколько... отличаются от общепринятых. У нас они получают то, чего им не хватает.
— Дыбы и хлыста, — язвительно заметил Мак.
— Это всего лишь внешние аксессуары, так сказать, для психологического настроя. Некоторым людям нужна стимуляция, пусть даже она носит несколько извращенный характер. В этом плане можно провести параллель с порнографией.
— Понятно, — протянул Болан. — Небольшая экскурсия по камерам пыток — и ваши клиенты готовы трахаться, так, что ли? Послушайте, да ведь это лишено всякого смысла.
— Мы... у нас есть служащие, — тихо сказала Энн Франклин. — За некоторую плату... мы можем предложить своим клиентам... партнеров.
Болан понял, что она пытается удержать его. Как долго?
— Ладно, все это меня не касается. Кого вы ждете?
— Что?
— Вы хотите, чтобы я кого-то дождался. Кого?
— Я вам уже говорила, что должна позвонить директорам.
— Что им от меня нужно?
— Они скажут вам об этом сами.
— Нет. Либо вы скажете мне все немедленно, либо я ухожу.
— Они хотят вам помочь.
— С какой стати?
Она пожала плечами.
— В свою очередь, они были бы вам крайне благодарны за ту помощь, которую вы можете оказать им. Но я ничего не должна говорить. Подождите их прибытия.
— И что потом?
Ее бедро коснулось ноги Болана. Энн неестественно громко рассмеялась и положила руку ему на плечо.
— Вы, американцы, при желании можете выглядеть очень крутыми парнями.
— Вы боитесь меня?
— Да.
Девушка положила ему на плечо другую руку и, тихонько вздохнув, прижалась к Маку всем телом. Она замерла, затаив дыхание, потом отпрянула и повернулась к нему спиной.
— Хорошо, уходите. Я понимаю вас.
Болан наблюдал за ней, тоже пытаясь понять ее чувства и истинные мотивы поведения. А ведь она очень даже хороша собой... Какую роль она играла в этом притоне для чокнутых? Мак вздохнул, ясно осознавая, что человеку случайному, вроде него, вряд ли стоит искать приключений на свою голову.
— Спасибо за Дувр, — произнес он и быстро направился к двери.
И тут, преграждая ему путь, на пороге возник человек. Он напоминал голливудскую карикатуру на британского офицера. Все было на месте: и маленькие нафабренные усики, и безупречный костюм из твида. Он держался подчеркнуто прямо, а потому казался выше своих шести футов.
Болан сунул руку под мышку и нащупал рукоять неразлучной "беретты".
— А вот и Чарльз собственной персоной, — насмешливо протянул он.
— Неверно, — ответил незнакомец. — Чарльз у себя в подвале. Он меняет дорогостоящую камеру, которую вы уничтожили совершенно напрасно. Извините, Болан, но ваша манера платить за добро просто отвратительна.
— Вам не стоило запирать меня на замок, — пожал плечами Болан.
С "береттой" в руке он приближался к двери. Джентльмен в твидовом костюме не шевельнулся, по-прежнему преграждая единственный выход.
— Пока я ничего не могу объяснить, — сказал он, — но сейчас вам нельзя выходить на улицу, Болан. Там вас ожидает наш общий враг и неминуемая гибель.
— Откуда вам это известно?
— Я видел их, когда входил в здание. Весь сквер ими кишмя кишит.
— Кого вы имеете в виду? — с подозрением спросил Мак. — Полицию?
— Шутить изволите? Конечно, нет, хотя и она вертится неподалеку.
— Вы что-то говорили про общего врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Мак толкнул следующую дверь и попал в другую комнатушку, скорее, камеру, в которой стояла ветхая походная кровать, а под потолком тускло светила голая лампочка. Присмотревшись к кровати, Мак понял, что это скорее козлы, к которым можно было в разных позах привязывать жертву.
От отвращения Болана передернуло. Он начинал понимать, в какой музей его занесло. Следующая камера подтвердила его подозрения.
Она оказалась пустой, но в стену были вмурованы наручники. Под ними лежал небольшой бочонок с прислоненной к нему узкой доской, назначение которой было вполне очевидным. Стоя на этой шаткой ненадежной опоре, жертва должна была либо сохранять равновесие, либо всем телом повиснуть на наручниках.
На противоположной стене висел большой плетеный хлыст. Болан сразу представил себе беднягу, с трудом сохраняющего равновесие под градом ударов, сыплющихся на него. Мак был неискушен в эротическом садизме, но наконец понял, почему музей носил имя маркиза де Сада.
Чувствуя себя не в своей тарелке, Болан заглянул еще в несколько камер, оснащенных различными орудиями пыток. Ему уже начало казаться, будто он попал в какой-то безумный лабиринт, из которого нет выхода в нормальный человеческий мир, когда, наконец, он нашел вторую лестницу. Она-то и вывела его в зал — точную копию того, что располагался на первом этаже. У небольшого письменного стола стояла Энн Франклин. Держа в руке телефонную трубку, она спокойно разглядывала возникшего на пороге Болана.
— Вы зря устраиваете этот спектакль, — сказала она. — Мы только хотим помочь вам.
— Право, не стоит доставлять себе столько хлопот, — ответил Мак, внимательно изучая зал. — Я не собираюсь играть в ваши игры. Где этот тип?
— Какой еще тип? — недоуменно спросила девушка.
— Тот самый, что говорит голосом унтер-офицера и любит подглядывать за незнакомыми людьми. Откуда он говорил со мной?
— А-а... так вы уже в курсе?
— А вы как думали? — с сарказмом спросил Болан.
Он обошел весь зал и остановился перед девушкой, немного подумал и сунул "беретту" в кобуру под мышкой.
— Очень мило с вашей стороны, что вы подбросили меня до Лондона. Здесь есть другой выход или мне опять придется идти через камеры пыток?
— Но вы не можете уйти сию минуту! — слабо вскрикнула девушка.
— Еще как могу! — заявил Болан, несколько смягчив тон. — Там, в Дувре, вы показали себя храброй девушкой, и я вам очень признателен. Но я вас ни о чем не просил, а благодарность имеет свои пределы. Поэтому я не собираюсь сидеть под замком в музее для извращенцев. К тому же я не переношу, когда за мной следят.
Она опустила глаза.
— Прошу простить нас за те меры предосторожности, которые мы вынуждены были предпринять. Что касается видеокамеры, так ее установили не для того, чтобы следить за вами. Ну, а если вы по-прежнему горите желанием повидать человека, который говорил с вами, то Чарльза вы можете найти в подвале — там наш пост безопасности. Но, прошу вас, не беспокойте его. Это старый почтенный человек, за всю жизнь не обидевший даже мухи.
— Здесь ведь не только музей, верно? — прервал ее Болан.
— А разве вы еще не поняли это? — Энн с вызовом посмотрела на него, — Все люди имеют право на сексуальные наслаждения, даже если их вкусы несколько... отличаются от общепринятых. У нас они получают то, чего им не хватает.
— Дыбы и хлыста, — язвительно заметил Мак.
— Это всего лишь внешние аксессуары, так сказать, для психологического настроя. Некоторым людям нужна стимуляция, пусть даже она носит несколько извращенный характер. В этом плане можно провести параллель с порнографией.
— Понятно, — протянул Болан. — Небольшая экскурсия по камерам пыток — и ваши клиенты готовы трахаться, так, что ли? Послушайте, да ведь это лишено всякого смысла.
— Мы... у нас есть служащие, — тихо сказала Энн Франклин. — За некоторую плату... мы можем предложить своим клиентам... партнеров.
Болан понял, что она пытается удержать его. Как долго?
— Ладно, все это меня не касается. Кого вы ждете?
— Что?
— Вы хотите, чтобы я кого-то дождался. Кого?
— Я вам уже говорила, что должна позвонить директорам.
— Что им от меня нужно?
— Они скажут вам об этом сами.
— Нет. Либо вы скажете мне все немедленно, либо я ухожу.
— Они хотят вам помочь.
— С какой стати?
Она пожала плечами.
— В свою очередь, они были бы вам крайне благодарны за ту помощь, которую вы можете оказать им. Но я ничего не должна говорить. Подождите их прибытия.
— И что потом?
Ее бедро коснулось ноги Болана. Энн неестественно громко рассмеялась и положила руку ему на плечо.
— Вы, американцы, при желании можете выглядеть очень крутыми парнями.
— Вы боитесь меня?
— Да.
Девушка положила ему на плечо другую руку и, тихонько вздохнув, прижалась к Маку всем телом. Она замерла, затаив дыхание, потом отпрянула и повернулась к нему спиной.
— Хорошо, уходите. Я понимаю вас.
Болан наблюдал за ней, тоже пытаясь понять ее чувства и истинные мотивы поведения. А ведь она очень даже хороша собой... Какую роль она играла в этом притоне для чокнутых? Мак вздохнул, ясно осознавая, что человеку случайному, вроде него, вряд ли стоит искать приключений на свою голову.
— Спасибо за Дувр, — произнес он и быстро направился к двери.
И тут, преграждая ему путь, на пороге возник человек. Он напоминал голливудскую карикатуру на британского офицера. Все было на месте: и маленькие нафабренные усики, и безупречный костюм из твида. Он держался подчеркнуто прямо, а потому казался выше своих шести футов.
Болан сунул руку под мышку и нащупал рукоять неразлучной "беретты".
— А вот и Чарльз собственной персоной, — насмешливо протянул он.
— Неверно, — ответил незнакомец. — Чарльз у себя в подвале. Он меняет дорогостоящую камеру, которую вы уничтожили совершенно напрасно. Извините, Болан, но ваша манера платить за добро просто отвратительна.
— Вам не стоило запирать меня на замок, — пожал плечами Болан.
С "береттой" в руке он приближался к двери. Джентльмен в твидовом костюме не шевельнулся, по-прежнему преграждая единственный выход.
— Пока я ничего не могу объяснить, — сказал он, — но сейчас вам нельзя выходить на улицу, Болан. Там вас ожидает наш общий враг и неминуемая гибель.
— Откуда вам это известно?
— Я видел их, когда входил в здание. Весь сквер ими кишмя кишит.
— Кого вы имеете в виду? — с подозрением спросил Мак. — Полицию?
— Шутить изволите? Конечно, нет, хотя и она вертится неподалеку.
— Вы что-то говорили про общего врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41