Уайт вынужден был признать правоту слов Ривкина. Эта истина с каждым годом удручала его все больше и больше. «Специальные операции» — термин, обозначающий ходы управления в геополитических шахматах, в которые оно играет уже более полусотни лет. Съедаемые фигуры в этой игре — политические деятели, президенты, режимы, а иногда и целые страны. Основным смыслом мирового политического процесса в течение послевоенных десятилетий являлось глобальное противостояние с Советами. Сегодня оно завершено в пользу США. Настало время конструирования мира, когда можно не считаться с главным противником и кроить мировое одеяло по собственному усмотрению.
Естественно, в такие игры не играют в белых перчатках. «Специальные операции» — это пуля во лбу какого-нибудь африканского лидера, это горящий президентский дворец и расстрелянный президент Чили Сальвадор Альенде. «Специальные операции» — это нескончаемый поток оружия в Афганистан и в другие горячие точки, чтобы они становились еще горячее. Это взорванные гражданские самолеты. Это координируемые масонскими ложами акции в Италии. Это поддержка «Красных бригад» и покушение на папу римского. Это разжигаемые пожары гражданских войн в Никарагуа и Сальвадоре. Это Карабах и Армения. Это неудавшиеся покушения на Фиделя Кастро и на Муамара Каддафи. «Специальные операции» — это навешивание на Ливию взорванного «Боинга». Это дестабилизация обстановки в Белоруссии. Это — наемники и оружие для Чечни. В девяностых каждый год ЦРУ проводило не меньше десятка акций, классифицируемых как значительные, то есть с бюджетом более десяти миллионов долларов. Таких масштабов деятельности, а главное, таких методов не позволяла себе ни одна разведка мира — это Уайт знал наверняка. Демонизированный КГБ никогда так не попирал божьи и человеческие законы, как это делал его конкурент. Союзы с террористами всех мастей и откровенная их поддержка ради каких-то особо замысловатых ходов, связи с мафией и наркосиндикатами, которые практически пользовались авторитетом и возможностями могущественного ведомства для проворачивания своих дел, гибель многих тысяч людей — это обычный набор методов Центрального разведывательного управления Штатов. Это — его работа. И Уайта она все больше раздражала.
— Террор. Кровь, — вздохнул Уайт. — Когда же мы остановимся, Ривкин? Где наши славные демократические ценности? Где любимые права человека?
— Ну уж вы то, мой друг, достаточно компетентны, чтобы понимать, что есть истинные цели, а что — всего лишь инструмент.
И тут он прав. США пользовались «правами человека», как дубиной, разваливая государственные структуры в чужих странах, объявляя эмбарго и международные санкции. Те же «права человека» — способ давления и обработки сознания населения в регионах, составляющих сферу интересов США.
— Центральное разведывательное управление — это квинтэссенция, суть самой Америки, — с неожиданным воодушевлением произнес Ривкин. — Остальное — Билль о правах, высокое назначение демократии — большей чуши мне слышать не приходилось.
— Не думаю, что американский народ был бы счастлив услышать подобные откровения.
— Что такое американский народ? Один из самых дерьмовых и невежественных народов в мире. Ей-Богу, гораздо приятнее иметь дело с немцами и на худой конец — с русскими. Но так уж получилось, что именно американцы — часть той цивилизации, которой суждено переустроить мир по наиболее совершенному образцу. Америка — это не народ. Не политики. И даже не суперкорпорации. Это нечто большее, чем каждое из составляющих. Это сила. Это — мистическое явление. Остальное — для дураков.
— Америка — это ЦРУ, — усмехнулся Уайт.
— В какой-то мере — да. Во всяком случае в нашем ведомстве цели и средства выражены четко, без сопливого либерализма. И мы готовы ради их достижения расплачиваться кровью. И убивать. Это война.
— Ох, Ривкин, чем-то напоминает мне это гитлеровские труды.
— Именно. Гитлер слишком многое перенял у США. Почитайте его вечерком — идеи о концлагерях и этническом терроре он во многом почерпнул из истории нашей войны с индейцами…
— Вы философ.
— Нет. Я прагматик. Я не верю в сладкоголосую чушь о том, что Америка несет миру мир. Америка несет миру только себя — свои ценности. Она расширяется. Она не может жить иначе, чем расширяться. И нам от этого не уйти. Идиоты сенаторы создают комиссии по деятельности ЦРУ. Это все равно, что создавать комиссии против самой Америки. Они рубят сук, на котором все так уютно расселись. Они — дураки, Уайт, и вам это известно не хуже, чем мне.
— Известно, — кивнул Уайт. Он неожиданно почувствовал себя пожилым, усталым человеком. И ему так захотелось бросить все к чертовой матери. Но он не мог. Самое ужасное, что Ривкин кругом прав. И возразить ему нечего. Остается только работать…
Скромные «Жигули» шестой модели притормозили рядом с Муссой, терпеливо ждавшим около метро «Сухаревская». Он успел уже полюбоваться на все эротические газеты, имевшиеся в продаже на лотках.
Громила за рулем распахнул дверцу.
— Сколько часов накапало? — осведомился он.
— Часы в столе оставил, — пожал плечами Мусса.
— Садись.
"Жигули» сорвались с места. Муссу раздражали все эти игры в пароли-отзывы. Конспираторы, шайтан их забери. А на встречу на десять минут опаздывают.
— Контролировали возможность наблюдения, — будто угадав мысли горца, произнес громила. — Покрутимся еще немного.
Минут десять они болтались по переулкам.
— Второй, ответь, — донеслось из рации, лежавшей между передними сиденьями.
— Второй слушает, — произнес громила.
— Все в порядке.
— Понял.
Машина свернула в тихий тенистый переулок. С лавки поднялся Атлет. Он распахнул дверь и уселся рядом с Муссой.
— Что, не нравится? — осведомился он. — Из-за неосторожности год назад я потерял двоих людей. С тех пор проверяюсь.
— Слишком много врагов у тебя, Атлет, — улыбнулся Мусса.
— Куда больше, чем ты можешь себе представить… Ладно, к Делу. Оружием мы затоварились процентов на семьдесят. Один грузовик и документы я добыл. Где деньги, Мусса?
— Вот. Переведены на счет, — он протянул Валееву бумажку, где был написан номер, куда перевели миллион долларов.
— Ох, счастье не в деньгах, а в их количестве, — покачал головой Валеев. — Если что не так — сам понимаешь, договор расторгнут.
— Все в порядке. Фирма ручается.
— Как у вас, детей гор, все получается?
— Люди гор крепки дружбой. У них много хороших друзей.
— Понятно… Как с твоими людьми? Перед акцией я должен познакомиться с ними, провести тщательный инструктаж, посмотреть, кто и что из себя представляет.
— Вот тут-то и загвоздка. Один из моих аскеров пропал
— Кто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39