Да еще застрянут у квартиры. Пока вышибут дверь, пока то да се. Можно было даже особенно не спешить. Но и зря время терять тоже было не резон.
С верхней площадки мы поднялись на чердачный полуэтаж, загодя подобранным ключом я открыл врезной замок обитой оцинкованным железом двери, запер ее за собой и провел Антонюка в дальний конец чердака, подсвечивая ему под ноги и вверх, чтобы он не саданулся головой о балку. Здесь все повторилось в обратном порядке. Мы спустились на лифте в цокольный этаж, из двери в дверь вошли в бойлерную, пересекли мастерскую сантехников, которая даже в темноте дала о себе знать мощным пиво-водочным перегарным дыхом, и через три минуты вышли на улицу из торцевой двери — как раз к моему «пассату». Перед тем как вывести Антонюка из подвала, я высунулся и внимательно огляделся. Тихо. Лишь какой-то прохожий приостановился в стороне, закуривая. Но он не сделал никаких попыток вмешаться в происходящее, чем и избавил меня от лишних телодвижений. Ничего похожего на оцепление. Ну, подарки. — Вот так бы я и ушел, — сказал я Антонюку, залезая в машину и заводя движок. И добавил:
— Вы бы поспешили домой. А то дверь взломают, а на столе баксы свежемороженые. Мало ли!
Он воспользовался моим советом с такой поспешностью, что едва ли успел заметить номер «пассата», хотя я предусмотрительно включил габариты. Ну, тачку-то он сможет описать, не «жигуль».
IV
А теперь мне следовало поторопиться. У меня было минут двадцать, пока они сориентируются и введут план «Перехват». Без всяких помех я вырулил на шоссе и двинулся в сторону автовокзала. И только минут через пять навстречу мне, вереща сиреной и озаряя туман мигалкой, продребезжал милицейский «рафик». Вот оно, оцепление. Очередь, наверное, была на заправке.
На автовокзале я открыл ячейку в автоматической камере хранения и загрузил в нее полиэтиленовый пакет с «тэтэшником» и кобурой. А разрешение на ствол, поразмыслив, сунул в багажник «пассата» за обивку. Разрешение было по всей форме, с подписями и печатями, номер ствола даже в цифирке не перепутали, так что беспокоиться вроде было не о чем. Но я резонно рассудил, что, пока менты разберутся, что к чему, я могу поиметь серьезные неприятности. Ни к чему мне были лишние неприятности. Вполне хватало и тех, что есть.
После автовокзала я уже никуда не спешил, да и спешить в тумане было чревато.
Навстречу мне пролетела пара гаишных «Жигулей», на моей стороне трясли какой-то «опелек», но на «пассат» пока никто не обращал внимания. Антонюк, видно, все-таки не запомнил номер или не слишком разбирался в иномарках, чтобы точно назвать модель. Допрут, конечно, но когда это будет?
В гостиницу возвращаться мне было не с руки. «Собры» там такой тарарам поднимут, что потом все на меня пальцем будут показывать. Да и есть хотелось, целый день на ногах. Поэтому я оставил тачку на стоянке возле замковой башни с курантами и вошел в «Берлогу». Здесь я уже пару раз бывал, заходил перекусить и поглядеть, что к чему, так что не удивился предложению, которое сделал вежливый молодой человек в раздевалке, принимая у меня плащ:
— Если у вас есть оружие, советую сдать. Оно полежит в сейфе, а потом вы его заберете. Поверьте, это в ваших интересах.
— Охотно верю, — ответил я.
— Мое дело — предупредить. Seid herzlich will kommen! Добро пожаловать в настоящую прусскую Bierstube! Сто сортов настоящего немецкого пива!
Сервис, бляха-Fliege.
Настоящее немецкое пиво меня не интересовало, но колбаски по-бранденбургски здесь были неплохие. Их я и заказал и в ожидании принялся ненавязчиво осматриваться в надежде заметить что-нибудь такое, не знаю что (чем я, собственно, и занимался с первого дня пребывания в городе К.). Но ничего не заметил. Все кругом были свои, знакомые между собой, как бывают знакомы люди в небольшом, в общем-то, городе. Никаких таинственных чужаков не просматривалось.
Ну, может быть, кроме меня. Да еще крепкие пареньки, отдыхавшие в углу обшитого темным дубом зала, явно, по-моему, не последовали совету вежливого гардеробщика сдать на временное хранение свои стволы. Но это были не мои проблемы. Может, они чувствовали себя без них не совсем одетыми? Всякое бывает.
Да что ж они, суки, не едут? Сколько мне еще ждать?
Ладно, еще чашку кофе. Нет, пива не надо, я за рулем. Ну и что, что они тоже за рулем? Я за другим рулем. И получите сразу. Не сбегу, но может так случиться, что очень быстро уйду. Сколько-сколько?! Я тут что, свадьбу заказывал? А, обычные немецкие цены. Тогда другое дело. Ладно, сдачи не надо. И вам филь данке.
Эта настоящая прусская пивная задумывалась явно с реваншистскими целями. Попытка коварных немцев перекроить в свою пользу границы послевоенной Европы. Оттягали у россиян сто квадратных метров родины с помощью обычных немецких цен и обрадовались. Рано радовались, господа ползучие реваншисты. Когда речь идет о хорошем пиве и возможности без пальбы и мордобития оттянуться… Из холла в зал ворвались человек пять омоновцев в «ночках» и с десантными «калашами» под предводительством милицейского капитана с открытым забралом и ПМ в руке.
— Всем оставаться на местах! — приказал капитан. — Проверка документов!
Наконец-то.
По-моему, ребятишки в углу почувствовали себя неуютно.
Но на этот раз им ничего не грозило.
— Чей автомобиль марки «фольксваген-пассат» номер такой-то? — вопросил капитан.
Я поднял руку, как школьник, и сказал:
— Мой.
И уже через пару секунд лежал на дубовой столешнице с заломленными за спину руками. Мордой в кофе. Правым ухом, точнее. А лик мой оказался обращенным в сторону углового стола, так что я имел возможность видеть ошарашенные физиономии местных братков. Один из них изумленно сказал:
— Ну, облом! За говенный «пассат», а? Не, ты вникни! А если в у него был «мерин» или «чероки»?
Браслетки. Шмон с головы до ног. Прямо скажу, не слишком деликатный. Потом меня рванули вверх, в прорезях «ночки» я увидел чьи-то бешеные глаза, хриплый голос спросил:
— Где пушка?
— Не понимаю, о чем вы, — вежливо ответил я и тут же схлопотал по левой скуле автоматной ложей. Наотмашь. От всей души. Была когда-то такая передача на ЦТ.
Так можно и челюсть сломать. Ну ладно хоть плашмя, а не торцом. И на том спасибо.
— Где пушка, сука? — повторила «ночка», дыша мне в лицо смесью водки, табака и жвачки «стиморол», слегка профильтрованной черной шерстяной тканью.
— Снял бы «ночку» — то, жарко, — посочувствовал я ему и понял, что сейчас еще раз схлопочу. И, возможно, уже торцом приклада. Но тут вмешался капитан:
— Погоди, лейтенант. Может, не он?
— Чего годить, чего годить?! Тачка его, номер тот, мужик у дома твердо сказал! И по приметам он! Где пушка, пидор?!
— Отставить! — приказал капитан. — В машину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
С верхней площадки мы поднялись на чердачный полуэтаж, загодя подобранным ключом я открыл врезной замок обитой оцинкованным железом двери, запер ее за собой и провел Антонюка в дальний конец чердака, подсвечивая ему под ноги и вверх, чтобы он не саданулся головой о балку. Здесь все повторилось в обратном порядке. Мы спустились на лифте в цокольный этаж, из двери в дверь вошли в бойлерную, пересекли мастерскую сантехников, которая даже в темноте дала о себе знать мощным пиво-водочным перегарным дыхом, и через три минуты вышли на улицу из торцевой двери — как раз к моему «пассату». Перед тем как вывести Антонюка из подвала, я высунулся и внимательно огляделся. Тихо. Лишь какой-то прохожий приостановился в стороне, закуривая. Но он не сделал никаких попыток вмешаться в происходящее, чем и избавил меня от лишних телодвижений. Ничего похожего на оцепление. Ну, подарки. — Вот так бы я и ушел, — сказал я Антонюку, залезая в машину и заводя движок. И добавил:
— Вы бы поспешили домой. А то дверь взломают, а на столе баксы свежемороженые. Мало ли!
Он воспользовался моим советом с такой поспешностью, что едва ли успел заметить номер «пассата», хотя я предусмотрительно включил габариты. Ну, тачку-то он сможет описать, не «жигуль».
IV
А теперь мне следовало поторопиться. У меня было минут двадцать, пока они сориентируются и введут план «Перехват». Без всяких помех я вырулил на шоссе и двинулся в сторону автовокзала. И только минут через пять навстречу мне, вереща сиреной и озаряя туман мигалкой, продребезжал милицейский «рафик». Вот оно, оцепление. Очередь, наверное, была на заправке.
На автовокзале я открыл ячейку в автоматической камере хранения и загрузил в нее полиэтиленовый пакет с «тэтэшником» и кобурой. А разрешение на ствол, поразмыслив, сунул в багажник «пассата» за обивку. Разрешение было по всей форме, с подписями и печатями, номер ствола даже в цифирке не перепутали, так что беспокоиться вроде было не о чем. Но я резонно рассудил, что, пока менты разберутся, что к чему, я могу поиметь серьезные неприятности. Ни к чему мне были лишние неприятности. Вполне хватало и тех, что есть.
После автовокзала я уже никуда не спешил, да и спешить в тумане было чревато.
Навстречу мне пролетела пара гаишных «Жигулей», на моей стороне трясли какой-то «опелек», но на «пассат» пока никто не обращал внимания. Антонюк, видно, все-таки не запомнил номер или не слишком разбирался в иномарках, чтобы точно назвать модель. Допрут, конечно, но когда это будет?
В гостиницу возвращаться мне было не с руки. «Собры» там такой тарарам поднимут, что потом все на меня пальцем будут показывать. Да и есть хотелось, целый день на ногах. Поэтому я оставил тачку на стоянке возле замковой башни с курантами и вошел в «Берлогу». Здесь я уже пару раз бывал, заходил перекусить и поглядеть, что к чему, так что не удивился предложению, которое сделал вежливый молодой человек в раздевалке, принимая у меня плащ:
— Если у вас есть оружие, советую сдать. Оно полежит в сейфе, а потом вы его заберете. Поверьте, это в ваших интересах.
— Охотно верю, — ответил я.
— Мое дело — предупредить. Seid herzlich will kommen! Добро пожаловать в настоящую прусскую Bierstube! Сто сортов настоящего немецкого пива!
Сервис, бляха-Fliege.
Настоящее немецкое пиво меня не интересовало, но колбаски по-бранденбургски здесь были неплохие. Их я и заказал и в ожидании принялся ненавязчиво осматриваться в надежде заметить что-нибудь такое, не знаю что (чем я, собственно, и занимался с первого дня пребывания в городе К.). Но ничего не заметил. Все кругом были свои, знакомые между собой, как бывают знакомы люди в небольшом, в общем-то, городе. Никаких таинственных чужаков не просматривалось.
Ну, может быть, кроме меня. Да еще крепкие пареньки, отдыхавшие в углу обшитого темным дубом зала, явно, по-моему, не последовали совету вежливого гардеробщика сдать на временное хранение свои стволы. Но это были не мои проблемы. Может, они чувствовали себя без них не совсем одетыми? Всякое бывает.
Да что ж они, суки, не едут? Сколько мне еще ждать?
Ладно, еще чашку кофе. Нет, пива не надо, я за рулем. Ну и что, что они тоже за рулем? Я за другим рулем. И получите сразу. Не сбегу, но может так случиться, что очень быстро уйду. Сколько-сколько?! Я тут что, свадьбу заказывал? А, обычные немецкие цены. Тогда другое дело. Ладно, сдачи не надо. И вам филь данке.
Эта настоящая прусская пивная задумывалась явно с реваншистскими целями. Попытка коварных немцев перекроить в свою пользу границы послевоенной Европы. Оттягали у россиян сто квадратных метров родины с помощью обычных немецких цен и обрадовались. Рано радовались, господа ползучие реваншисты. Когда речь идет о хорошем пиве и возможности без пальбы и мордобития оттянуться… Из холла в зал ворвались человек пять омоновцев в «ночках» и с десантными «калашами» под предводительством милицейского капитана с открытым забралом и ПМ в руке.
— Всем оставаться на местах! — приказал капитан. — Проверка документов!
Наконец-то.
По-моему, ребятишки в углу почувствовали себя неуютно.
Но на этот раз им ничего не грозило.
— Чей автомобиль марки «фольксваген-пассат» номер такой-то? — вопросил капитан.
Я поднял руку, как школьник, и сказал:
— Мой.
И уже через пару секунд лежал на дубовой столешнице с заломленными за спину руками. Мордой в кофе. Правым ухом, точнее. А лик мой оказался обращенным в сторону углового стола, так что я имел возможность видеть ошарашенные физиономии местных братков. Один из них изумленно сказал:
— Ну, облом! За говенный «пассат», а? Не, ты вникни! А если в у него был «мерин» или «чероки»?
Браслетки. Шмон с головы до ног. Прямо скажу, не слишком деликатный. Потом меня рванули вверх, в прорезях «ночки» я увидел чьи-то бешеные глаза, хриплый голос спросил:
— Где пушка?
— Не понимаю, о чем вы, — вежливо ответил я и тут же схлопотал по левой скуле автоматной ложей. Наотмашь. От всей души. Была когда-то такая передача на ЦТ.
Так можно и челюсть сломать. Ну ладно хоть плашмя, а не торцом. И на том спасибо.
— Где пушка, сука? — повторила «ночка», дыша мне в лицо смесью водки, табака и жвачки «стиморол», слегка профильтрованной черной шерстяной тканью.
— Снял бы «ночку» — то, жарко, — посочувствовал я ему и понял, что сейчас еще раз схлопочу. И, возможно, уже торцом приклада. Но тут вмешался капитан:
— Погоди, лейтенант. Может, не он?
— Чего годить, чего годить?! Тачка его, номер тот, мужик у дома твердо сказал! И по приметам он! Где пушка, пидор?!
— Отставить! — приказал капитан. — В машину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96