И ещё пару раз — теперь уже только по печени и по почкам.
После такой обработки господин Юргенс запросто сможет претендовать на оформление инвалидности в своем профессиональном союзе… Впрочем, сейчас он был без сознания и на грубость не отреагировал. Так же, как не отреагировал и на «личный досмотр», учиненный майором в лучших милицейских традициях.
— Смотри-ка ты…
Патрона в патроннике не было! Предохранитель не снят… Никаких документов — только бумажник с кредитками и мелочь: песеты, немецкие марки, доллары. Из нагрудного кармана вывалился только ключ от номера «господина Юргенса».
Стараясь не причинять себе лишней боли, Виноградов занялся ревизией собственного организма: видимых повреждений не обнаружилось, но общее состояние было омерзительным. Ныли и подрагивали мышцы, мутило, до носа не дотронуться… То, что ему удалось в рукопашную сделать с «немцем», скорее следовало отнести на счет перелившихся через край эмоций.
Владимир Александрович взял со столика ключи, открыл мини-бар и извлек оттуда холодную банку пива. Потом помешкал, вздохнул и заменил пиво «колой».
За спиной почудилось шевеление… Нет, все в порядке — лежит себе тело и каши не просит.
Однако, нужно поторопиться! Сковырнув алюминиевое кольцо, Виноградов в несколько глотков осушил половину шипящего содержимого банки. Затем набрал полный рот и шумно выпустил жидкость в лицо лежащему — так, как хозяйки спрыскивают белье перед глажкой.
— Мы-ым-м…
— С добрым утром, господин Юргенс!
— О-о-о…ах!
— Не придуривайся, — тихо и почти ласково попросил Виноградов. Мочки ушей, если на них воздействовать умеючи, способны вернуть к реальности даже постоянного клиента питерского вытрезвителя. Соответствующие навыки приходят с опытом — а уж этого-то у майора имелось в достатке:
— Как, очухался?
— Падла ментовская! За что?
Владимир Александрович даже опешил:
— Еще и спрашиваешь? Убью!
— Ну и зря, — человек на полу сплюнул кровь, с удивлением посмотрел на свои ничем не связанные руки и попытался встать с ковра:
— Теперь, пожалуй, верю, что не «подстава».
Виноградов ногой придавил его обратно:
— Да ты с самого начала не сомневался, кто я и что! Бил ведь так, чтобы следов утром не осталось — верно?
— Верно! — кивнул собеседник.
— А стрелять даже и не думал…
— Всегда лучше перестраховаться. А лишняя проверочка в нашем деле не помешает!
— Ну, ты сволочь! — Виноградова передернуло от одного воспоминания о пережитых только что волнах боли и унижения. — Проверочка? Я тебя, бля, сейчас…
— Ладно! Ладно… Чего ты? — «немец» отшатнулся к противоположной стене, потом убрал руку от паха и потрогал челюсть:
— Поквитался же! В расчете?
Чужая наглость часто действовала на майора обезоруживающе. Почувствовав это, собеседник воспрял духом:
— Я ведь не со зла, какие могут быть обиды?
Владимир Александрович в ответ только выругался — грязно и нецензурно.
— Да брось ты! Водки налей, а?
— Может, ещё задницу подставить?
Препираясь по инерции, Виноградов, однако, уже доставал из бара плоскую бутылку:
— Виски есть, водки нету.
— Давай! Что же делать…
Выпили. Посидели, уставясь на неработающий телевизор.
— Ладно. Утро скоро… Бумажник вернешь? И ключи!
— Забирай.
— Деньги пересчитать? А то помню я вас, ментов! — хмыкнул гость. — Так и норовили обчистить.
— Давно из России? — решил не обижаться на шутку Виноградов. — На «постоянке» или «беженец»?
— Я германский гражданин, понял? Уже второй год… И паспорт — чистый!
— И даже имя настоящее?
— Настоящее, какое папа с мамой дали! — непонятно зачем приосанился собеседник. — Мы из-под Саратова, город Энгельс — слышал? Республика немцев Поволжья…
— У «хозяина»-то побывать успел?
— Где? — гражданин Германии господин Юргенс сделал удивленное лицо:
— А, на зоне! Нет, не сидел — как раз вовремя смылся. На историческую, бляха, родину…
— Понял. — Виноградов разлил по стаканам остатки.
— А почему интересуешься?
— Да так… Больно уж ты какой-то блатной! Чересчур. — Владимир Александрович посмотрел прямо в глаза человеку напротив и добавил:
— Скорее, даже — приблатненный.
Ответ последовал без задержки:
— Ну, и ты тоже на моего бывшего участкового Василия Тимофеича мало похож! Пистолет у тебя?
— Допустим.
— Отдай!
— Вообще-то, есть разные волшебные слова. Например, «пожалуйста»! Не забыл?
— Мне уйти? — посетитель сделал вид, что поднимается из кресла. — Разговора не будет?
Но вскоре он уже рассовывал по карманам заботливо отделенные друг от друга майором — патроны россыпью, обойму и пистолет.
— У себя соберешь! — Отдавать готовое к бою оружие не хотелось, поэтому Виноградов нехитрым способом опять уравнял шансы.
— Теперь — порядок. Слушай внимательно! Повторять не буду…
Разговор не затянулся — электронной будильник у кровати показывал начало шестого, когда Владимир Александрович прикрыл за ночным гостем дверь и направился в ванную.
Принял душ, переоделся, привел лицо в относительный порядок.
— Здравствуй, дорогой друг! — поприветствовал он собственное изображение в зеркале. — Ну и рожа у тебя, однако.
Вид действительно показался на троечку с минусом.
К тому же внезапно и нестерпимо заболела голова — лобные пазухи, виски, затылок… Насколько знал себя Виноградов, о том, чтобы заснуть в такой ситуации не могло быть и речи. Требовался привычный анальгин или двойная доза чего-нибудь новомодного.
Все одно к одному! Аптечка, верная спутница в нскончаемых командировках, на этот раз по закону подлости осталась дома. Постанывая, Владимир Александрович влез в шорты, натянул футболку и отправился вниз, к спасительной стойке портье.
Полутемный, сумрачный коридор встретил его тишиной: ничего удивительного, все нормальные люди спят… По идее, следовало поберечься. Но майор был настолько поглощен пульсирующей, разрывающей изнутри черепную коробку болью, что пренебрег даже элементарными мерами предосторожности.
И ничего плохого не произошло! Очевидно, лимит всяких гадостей, выделенных провидением на его долю в этот день, исчерпался.
— Сеньор? — девушка за стойкой, к искреннему удивлению Виноградова, вовсе и не думала спать на работе. Она даже не дремала, и в отличие от большинства тружеников российского гостиничного бизнеса никак не выразила своего неудовольствия внезапным появлением постояльца.
Как мог, Владимир Александрович по-английски поведал ночной красавице о своей беде.
— Пор фавор! — улыбнулась та. И достала — сначала блестящую упаковку таблеток, а затем минеральную воду в миниатюрной бутылочке…
— Русский? — Створки лифта почти беззвучно разьехались в стороны, и в холл шагнул озабоченный чем-то пресс-секретарь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
После такой обработки господин Юргенс запросто сможет претендовать на оформление инвалидности в своем профессиональном союзе… Впрочем, сейчас он был без сознания и на грубость не отреагировал. Так же, как не отреагировал и на «личный досмотр», учиненный майором в лучших милицейских традициях.
— Смотри-ка ты…
Патрона в патроннике не было! Предохранитель не снят… Никаких документов — только бумажник с кредитками и мелочь: песеты, немецкие марки, доллары. Из нагрудного кармана вывалился только ключ от номера «господина Юргенса».
Стараясь не причинять себе лишней боли, Виноградов занялся ревизией собственного организма: видимых повреждений не обнаружилось, но общее состояние было омерзительным. Ныли и подрагивали мышцы, мутило, до носа не дотронуться… То, что ему удалось в рукопашную сделать с «немцем», скорее следовало отнести на счет перелившихся через край эмоций.
Владимир Александрович взял со столика ключи, открыл мини-бар и извлек оттуда холодную банку пива. Потом помешкал, вздохнул и заменил пиво «колой».
За спиной почудилось шевеление… Нет, все в порядке — лежит себе тело и каши не просит.
Однако, нужно поторопиться! Сковырнув алюминиевое кольцо, Виноградов в несколько глотков осушил половину шипящего содержимого банки. Затем набрал полный рот и шумно выпустил жидкость в лицо лежащему — так, как хозяйки спрыскивают белье перед глажкой.
— Мы-ым-м…
— С добрым утром, господин Юргенс!
— О-о-о…ах!
— Не придуривайся, — тихо и почти ласково попросил Виноградов. Мочки ушей, если на них воздействовать умеючи, способны вернуть к реальности даже постоянного клиента питерского вытрезвителя. Соответствующие навыки приходят с опытом — а уж этого-то у майора имелось в достатке:
— Как, очухался?
— Падла ментовская! За что?
Владимир Александрович даже опешил:
— Еще и спрашиваешь? Убью!
— Ну и зря, — человек на полу сплюнул кровь, с удивлением посмотрел на свои ничем не связанные руки и попытался встать с ковра:
— Теперь, пожалуй, верю, что не «подстава».
Виноградов ногой придавил его обратно:
— Да ты с самого начала не сомневался, кто я и что! Бил ведь так, чтобы следов утром не осталось — верно?
— Верно! — кивнул собеседник.
— А стрелять даже и не думал…
— Всегда лучше перестраховаться. А лишняя проверочка в нашем деле не помешает!
— Ну, ты сволочь! — Виноградова передернуло от одного воспоминания о пережитых только что волнах боли и унижения. — Проверочка? Я тебя, бля, сейчас…
— Ладно! Ладно… Чего ты? — «немец» отшатнулся к противоположной стене, потом убрал руку от паха и потрогал челюсть:
— Поквитался же! В расчете?
Чужая наглость часто действовала на майора обезоруживающе. Почувствовав это, собеседник воспрял духом:
— Я ведь не со зла, какие могут быть обиды?
Владимир Александрович в ответ только выругался — грязно и нецензурно.
— Да брось ты! Водки налей, а?
— Может, ещё задницу подставить?
Препираясь по инерции, Виноградов, однако, уже доставал из бара плоскую бутылку:
— Виски есть, водки нету.
— Давай! Что же делать…
Выпили. Посидели, уставясь на неработающий телевизор.
— Ладно. Утро скоро… Бумажник вернешь? И ключи!
— Забирай.
— Деньги пересчитать? А то помню я вас, ментов! — хмыкнул гость. — Так и норовили обчистить.
— Давно из России? — решил не обижаться на шутку Виноградов. — На «постоянке» или «беженец»?
— Я германский гражданин, понял? Уже второй год… И паспорт — чистый!
— И даже имя настоящее?
— Настоящее, какое папа с мамой дали! — непонятно зачем приосанился собеседник. — Мы из-под Саратова, город Энгельс — слышал? Республика немцев Поволжья…
— У «хозяина»-то побывать успел?
— Где? — гражданин Германии господин Юргенс сделал удивленное лицо:
— А, на зоне! Нет, не сидел — как раз вовремя смылся. На историческую, бляха, родину…
— Понял. — Виноградов разлил по стаканам остатки.
— А почему интересуешься?
— Да так… Больно уж ты какой-то блатной! Чересчур. — Владимир Александрович посмотрел прямо в глаза человеку напротив и добавил:
— Скорее, даже — приблатненный.
Ответ последовал без задержки:
— Ну, и ты тоже на моего бывшего участкового Василия Тимофеича мало похож! Пистолет у тебя?
— Допустим.
— Отдай!
— Вообще-то, есть разные волшебные слова. Например, «пожалуйста»! Не забыл?
— Мне уйти? — посетитель сделал вид, что поднимается из кресла. — Разговора не будет?
Но вскоре он уже рассовывал по карманам заботливо отделенные друг от друга майором — патроны россыпью, обойму и пистолет.
— У себя соберешь! — Отдавать готовое к бою оружие не хотелось, поэтому Виноградов нехитрым способом опять уравнял шансы.
— Теперь — порядок. Слушай внимательно! Повторять не буду…
Разговор не затянулся — электронной будильник у кровати показывал начало шестого, когда Владимир Александрович прикрыл за ночным гостем дверь и направился в ванную.
Принял душ, переоделся, привел лицо в относительный порядок.
— Здравствуй, дорогой друг! — поприветствовал он собственное изображение в зеркале. — Ну и рожа у тебя, однако.
Вид действительно показался на троечку с минусом.
К тому же внезапно и нестерпимо заболела голова — лобные пазухи, виски, затылок… Насколько знал себя Виноградов, о том, чтобы заснуть в такой ситуации не могло быть и речи. Требовался привычный анальгин или двойная доза чего-нибудь новомодного.
Все одно к одному! Аптечка, верная спутница в нскончаемых командировках, на этот раз по закону подлости осталась дома. Постанывая, Владимир Александрович влез в шорты, натянул футболку и отправился вниз, к спасительной стойке портье.
Полутемный, сумрачный коридор встретил его тишиной: ничего удивительного, все нормальные люди спят… По идее, следовало поберечься. Но майор был настолько поглощен пульсирующей, разрывающей изнутри черепную коробку болью, что пренебрег даже элементарными мерами предосторожности.
И ничего плохого не произошло! Очевидно, лимит всяких гадостей, выделенных провидением на его долю в этот день, исчерпался.
— Сеньор? — девушка за стойкой, к искреннему удивлению Виноградова, вовсе и не думала спать на работе. Она даже не дремала, и в отличие от большинства тружеников российского гостиничного бизнеса никак не выразила своего неудовольствия внезапным появлением постояльца.
Как мог, Владимир Александрович по-английски поведал ночной красавице о своей беде.
— Пор фавор! — улыбнулась та. И достала — сначала блестящую упаковку таблеток, а затем минеральную воду в миниатюрной бутылочке…
— Русский? — Створки лифта почти беззвучно разьехались в стороны, и в холл шагнул озабоченный чем-то пресс-секретарь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87