— Сеньор! — натурально изобразил гостеприимство человек за стойкой. Получив без сдачи обозначенную внизу расчетного листка и смешную даже по питерским меркам сумму, вернул паспорт:
— Бьенвенидо, сеньор.
После чего прихватил с доски за спиной один из дюжины ключей и вышел к посетителю.
— О, мучос грациас! — поблагодарил Виноградов и проследовал за провожатым. Сначала — на небольшую общественную кухонку с полным набором посуды и всевозможной электроники. Потом — в «бытовку» со стиральной машиной и всем необходимым для приведения в порядок гардероба. Третьим номером программы была неприметная, теряющаяся среди других, дверца в полутемном конце извилистого коридора.
Мужчина толкнул её — не заперто. Что-то вроде пожарного выхода в целую систему лесенок и разделяющихся переходов… Идеальный способ уйти незамеченным, и не только на случай возгорания дома!
Убедившись, что постоялец оценил дополнительную услугу, провожатый вручил майору ключ с цифрой на массивном брелке и не оборачиваясь потопал обратно, на рабочее место.
Номер оказался даже лучше, чем полагал Виноградов. Тесный, конечно, но со всеми удобствами: умывальник, душевая кабинка, унитаз. Чистые полотенца и прочее, без чего не обойтись — вплоть до куска мыла в одноразовой упаковке.
Из обстановки в крохотной комнатушке имелись: кровать, столик универсального назначения, встроенный в стену шкаф и одинокий стул. Для телевизора места внизу уже не оставалось — однако, хозяева умудрились установить его на кронштейне под самым потолком. Так, что наслаждаться изображением можно было только в положении лежа… Впрочем, это почти не огорчало: все равно двигаться по номеру некуда и незачем.
Открыв по привычке окно, Владимир Александрович высунулся наружу. Да, это не «Дон Мануэль»… Вид не радовал — глухой и не слишком опрятный дворик-колодец с какими-то вытяжками, трубами и бачками. Однако, имелось и неоспоримое достоинство — на расстоянии вытянутой руки по стене опускался к асфальту с крыши бесконечный, ржавый металлический трап.
Виноградов включил на полную мощность воду в душе — напора хватало, струи получились острыми и горячими, как он любил. Но прежде следовало проверить замок на входной двери и принять кое-какие не слишком мудреные меры защиты от непрошенного вторжения…
Приведя себя в божеский вид и переодевшись в чистое, Владимир Александрович прямо с ногами залез на кровать. Без суеты потянулся к столику, взял ключи…
Собственно, сами ключи никакого интереса не представляли: один от номера, второй годился одновременно и для кухни, и для «бытовки». Но толстая, в несколько звеньев, металлическая цепочка соединяла их с чем-то вроде увестистого брелка грушевидной формы.
Со стороны это, очевидно, выглядело уморительно… Виноградов сначала внимательно осмотрел «грушу» со всех сторон, колупнул пальцем рельефно выделяющиеся цифры, потряс ключами над ухом, потом наоборот — посидел неподвижно, прислушиваясь к происходящему внутри брелка. Казалось, майор изо всех сил борется с соблазном попробовать его на зуб или по меньшей мере лизнуть. Наконец, решившись, Владимир Александрович надавил на дно «груши» и одновременно повернул сужающуюся часть по часовой стрелке.
Конструкция разделилась на две неравные доли и из неё на одеяло вывалился миниатюрный контейнер.
Очевидно, тайником пользовались нечасто, потому что Виноградов ещё несколько томительных минут провозился над тем, чтобы соединить в первоначальном виде плохо притертые друг к другу детали. Сказывалась и нервознная торопливость — лежащий рядом цилиндрик постоянно притягивал взгляд и отвлекал от процесса сборки.
Наконец, ключи со звоном откатились на свое место в дальнем углу столика.
— Бьен! — похвалил себя Владимир Александрович. Теперь можно было заняться делом.
Майор аккуратно, пожалев мимоходом об отсутствии пинцета, вытянул из контейнера содержимое. Расправил его на крахмальной поверхности пододеяльника…
Кусок плотной бумаги размером с большую почтовую марку или этикетку от спичечного коробка: два края идеально ровные, а два, как выразились бы специалисты, «носят ярко выраженные следы термического воздействия». Обгорели, проще говоря!
Водяные знаки, тоненькая блестящая полоска по диагонали… Кусочек тисненого крупными латинскими буквами текста и цифра — по меньшей мере «двести», потому что второй ноль виден, но поместился не полностью. Виноградов повертел перед глазами, меняя освещенность и угол наклона, довольно сложную, многоцветную голограмму с эмблемой Европейского союза и ожерельем из едва различимых звездочек. Это уже было что-то… Но вот то ли это, что нужно?
Полюбовавшись ещё немного на обрывок — точнее, «огарок»! — некогда симпатичной купюры, Владимир Александрович снова скатал его и спрятал в герметичную оболочку. Затем сделал так, чтобы контейнер не нашли посторонние.
И уже после этого достал из сумки припасенный ещё с Хихона, но так и не сьеденный по дороге ужин — холодные сэндвичи, яблоко и пакет с соком.
Разгрузочный день… Виноградов поднял поудобнее подушку, нащупал кнопку на фирменном пульте и под аккомпонемент телевизора приступил к заслуженной трапезе.
… Проснулся он приятного ощущения собственной мужской силы. Да, здоровье важнее всего, но вот осознание этого приходит, как правило, слишком поздно.
Прошлым вечером по всем программам транслировали открытие Олимпиады в Лос-Анжелосе. Владимир Александрович за хлопотами как-то упустил это событие из виду — и, пользуясь случаем, попытался дисциплинированно досмотреть церемонию до конца.
Не получилось! Среднее зрелище, в котором недостаток хорошего вкуса и чувства меры организаторы компенсировали миллионами долларов. Как обычно — высокие технологии шоу-бизнеса вместо того, что принято называть олимпийским духом… Прежде чем выключить телевизор, Владимир Александрович нашел канал новостей: неугомонные баски опять что-то где-то взорвали, курс йены по данным из Токио однялся на небывалую высоту, а в Чечне вертолеты федеральных сил умиротворяли ракетами очередной населенный пункт. Который, как правило, после этого становился ненаселенным.
Впрочем, тревоги и заботы многострадального человечества не помешали майору без зазрения совести крепко простать почти десять часов…
Виноградов прислушался. Из-за полуоткрытого по причине ночной духоты окошка в номер довольно назойливо проникали шумы делового Мадрида:
— Гутен морген! — почему-то по-немецкит пожелал себе доброго утра Владимир Александрович. И вскоре уже выходил к стойке с ключами наперевес.
Бессменный страж покоя обитателей «Веракруца», ни одного из которых Виноградов, кстати, так и не увидел, без эмоций принял выпотрошенный брелок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87