Ему хотелось тишины, мира и покоя, и, как ни странно, сейчас все это воплотилось для него в крепко сбитой некрасивой девушке — старшей принцессе из рода Амаргеев, которой никогда не суждено занять отцовский трон и править Исфатеей. Плотная, широкоплечая девица с крупными чертами лица была совершенно не в его вкусе, и, может быть, именно поэтому присутствие её успокаивало и радовало Лагашира, привыкшего видеть при дворе Гигаура Харголида до отвращения утонченных и всячески стремившихся подчеркнуть свое изящество и женственность дам…
— Вы, кажется, хотели рассказать про живой компас? — напомнила Чаг, принимая из рук раненого пустую кружку.
— О да, прошу извинить мою рассеянность! Снадобье здешнего лекаря, похоже, уже начало оказывать свое действие, — промолвил очнувшийся от грез Лагашир. — Вы, вероятно, знаете, почему некоторых зверей принято называть глегами?
— Нет, — удивленно ответила Чаг, — не знаю.
— Обычно только дети спрашивают, почему одни звери — это просто звери, а другие, совсем не похожие друг на друга, — глеги. Взрослея, люди привыкают к этому и перестают замечать и спрашивать, то ли узнав верный ответ, то ли поверив какой-нибудь глупой отговорке. На самом же деле отличает глегов от остальных животных способность улавливать сигналы, посылаемые мозгом Черных Магов, ведьм и колдунов. То есть людей, обладающих «вторым» зрением, слухом и голосом. Люди эти тоже могут «слышать» глегов и» если они этому обучены, управлять ими в известных пределах. Это довольно сложно, отнимает много сил, но иногда дело того стоит…
— Удивительно, я никогда ничего такого не слышала!
— Ну, особенно удивляться тут нечему, раз вам не доводилось общаться с магами или ведьмами. Так вот, если верить легендам, удивительные способности глегов объясняются тем, что существа эти были специально выведены людьми, жившими до того, как Великое Внешнее море поглотило Западный и Восточный континенты. Для забавы, работы или войны наделены были эти существа «вторыми» слухом и зрением, теперь уже не важно, поскольку за годы, прошедшие после Большой Беды, они одичали и сильно изменились. Однако, исследуя глегов, мы научились так влиять на мозг некоторых животных, что те обретают свойства, не присущие им от рождения.
— Ото! — восторженно округлила глаза Чаг. — Здорово! Что же это за свойства, как вы воздействуете на животных и каким образом вам удается говорить с глегами?
— По правде сказать, сам я мало общался с глегами, дело это тонкое, требующее тщательной подготовки и к живым компасам имеющее мало отношения, — осторожно постарался вернуться к началу разговора Лагашир. Он лукавил — любой магистр обладал некоторым опытом работы с глегами, но говорить об этом с посторонними было строжайше запрещено, и, как бы хорошо маг ни относился к принцессе, ему не следовало касаться этой темы. — Воздействие на мозг любого существа — операция чрезвычайно сложная, и изготовитель живых компасов, например, специализируется на придании животным определенного вида способности посылать не слышимый никому, кроме обладающих «вторым» слухом, сигнал, по которому можно установить, где они находятся. Вообще-то, это больше похоже на движущийся маяк, и как раз такой маяк Хавасар должен подбросить на «Забияку».
— Чудеса! Значит, в историях о Магах есть доля правды, а не одни выдумки. — Чаг с уважением посмотрела на Лагашира. — И вы услышите этот сигнал? А что за зверя подкинет Хавасар, ведь тот должен остаться незамеченным командой корабля?
— Трупоедку, — ответил раненый и, заметив гримасу отвращения на лице девушки, пояснил: — Они значительно чувствительнее других мелких животных, и к тому же у мореходов существует поверье, что трупоедка на корабле приносит удачу. Для унгиров, торгующих зерном, это действительно так — мыши с трупоедками не уживаются. Как бы то ни было, дувианцы, даже увидев наш живой компас, не убьют его, а это все, что нам нужно.
— Разумеется, — подтвердила Чаг, от всей души ненавидевшая трупоедок, и, чтобы сменить предмет разговора, спросила: — Вы полагаете, мятежники сдержат обещание и в полдень кораблям будет разрешено покинуть Сагру?
— До полудня ещё есть время, и, прежде чем искать твою сестру, мы вполне успеем где-нибудь перекусить, — сказала Мисаурэнь, с любопытством оглядывая нагромождения сараев, за которыми поднимались мачты судов, стоявших на внутреннем рейде сагрской гавани.
— Перекусить и переодеться, — добавила Батигар. — Тегай сказал, что лучше всего отправиться на Свал, и, кажется, вот по этой улочке нам и надо идти.
— Хотела бы я посмотреть на лицо моего здешнего возлюбленного, если бы он увидел меня в таком наряде. — Ведьма расправила плечи, выпятила грудь, надула живот, но куртка принцессы, несмотря на все старания, висела на ней, как на пугале.
— Ты все ещё думаешь о своем хадасе? — ревниво нахмурилась Батигар.
— Да нет, это я так, к слову. Но в таком виде нам даже твоей сестре лучше на глаза не попадаться. Проклятый Жбан буквально обобрал меня до нитки, и самое обидное — некого в этом винить, могла бы догадаться, что этим кончится.
— Ничего, деньги у меня ещё есть, хотя, клянусь Небесным Отцом, если придется выбирать между новой одеждой и кинжалом, я предпочту купить оружие.
— Напрасно, уж от людей-то я тебя уберегу. — Мисаурэнь покосилась на сидевшего у принцессы на плече Чапу, и певун, словно понимая, на что она намекает, негромко свистнул.
Батигар с нетопырем, в мужской рубашке, заправленной в короткие штаны, топавшая по пыльной улице в высоких сапогах, и ведьма, в одной длинной до колен куртке, босиком, представляли собой колоритнейшую пару, однако любоваться ими было некому. Территория, отведенная под зернохранилища, была пустынна: сторожа попрятались, а мальчишки, резвящиеся и галдящие здесь обычно, как воробьи на навозной куче, унеслись в центр, туда, где около здания тюрьмы продолжалась ожесточенная резня, или на левый берег острова, к протоке, через которую тщетно старались переправиться отборные отряды гвардейцев Гигаура, неожиданно переставшего быть Владыкой Сагры.
О событиях этой ночи девушки узнали из разговора рыбаков, шумно споривших, везти ли вечерний улов на коптильни или присоединиться к тем, кто громил лавки преданных Харголиду унгиров. Известие о мятеже явилось для новоприбывших полной неожиданностью, но, посовещавшись, они не стали менять план, явившийся результатом принятого ими после ночи любви решения не расставаться. Мисаурэнь охотно согласилась, что участвовать в поисках кристалла Калиместиара несравнимо увлекательней, чем прозябать под крылышком какого-то хадаса, не попытавшегося даже выкрасть любимую, как он уверял, девушку из отчего дома и способного лишь на вздохи и ахи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— Вы, кажется, хотели рассказать про живой компас? — напомнила Чаг, принимая из рук раненого пустую кружку.
— О да, прошу извинить мою рассеянность! Снадобье здешнего лекаря, похоже, уже начало оказывать свое действие, — промолвил очнувшийся от грез Лагашир. — Вы, вероятно, знаете, почему некоторых зверей принято называть глегами?
— Нет, — удивленно ответила Чаг, — не знаю.
— Обычно только дети спрашивают, почему одни звери — это просто звери, а другие, совсем не похожие друг на друга, — глеги. Взрослея, люди привыкают к этому и перестают замечать и спрашивать, то ли узнав верный ответ, то ли поверив какой-нибудь глупой отговорке. На самом же деле отличает глегов от остальных животных способность улавливать сигналы, посылаемые мозгом Черных Магов, ведьм и колдунов. То есть людей, обладающих «вторым» зрением, слухом и голосом. Люди эти тоже могут «слышать» глегов и» если они этому обучены, управлять ими в известных пределах. Это довольно сложно, отнимает много сил, но иногда дело того стоит…
— Удивительно, я никогда ничего такого не слышала!
— Ну, особенно удивляться тут нечему, раз вам не доводилось общаться с магами или ведьмами. Так вот, если верить легендам, удивительные способности глегов объясняются тем, что существа эти были специально выведены людьми, жившими до того, как Великое Внешнее море поглотило Западный и Восточный континенты. Для забавы, работы или войны наделены были эти существа «вторыми» слухом и зрением, теперь уже не важно, поскольку за годы, прошедшие после Большой Беды, они одичали и сильно изменились. Однако, исследуя глегов, мы научились так влиять на мозг некоторых животных, что те обретают свойства, не присущие им от рождения.
— Ото! — восторженно округлила глаза Чаг. — Здорово! Что же это за свойства, как вы воздействуете на животных и каким образом вам удается говорить с глегами?
— По правде сказать, сам я мало общался с глегами, дело это тонкое, требующее тщательной подготовки и к живым компасам имеющее мало отношения, — осторожно постарался вернуться к началу разговора Лагашир. Он лукавил — любой магистр обладал некоторым опытом работы с глегами, но говорить об этом с посторонними было строжайше запрещено, и, как бы хорошо маг ни относился к принцессе, ему не следовало касаться этой темы. — Воздействие на мозг любого существа — операция чрезвычайно сложная, и изготовитель живых компасов, например, специализируется на придании животным определенного вида способности посылать не слышимый никому, кроме обладающих «вторым» слухом, сигнал, по которому можно установить, где они находятся. Вообще-то, это больше похоже на движущийся маяк, и как раз такой маяк Хавасар должен подбросить на «Забияку».
— Чудеса! Значит, в историях о Магах есть доля правды, а не одни выдумки. — Чаг с уважением посмотрела на Лагашира. — И вы услышите этот сигнал? А что за зверя подкинет Хавасар, ведь тот должен остаться незамеченным командой корабля?
— Трупоедку, — ответил раненый и, заметив гримасу отвращения на лице девушки, пояснил: — Они значительно чувствительнее других мелких животных, и к тому же у мореходов существует поверье, что трупоедка на корабле приносит удачу. Для унгиров, торгующих зерном, это действительно так — мыши с трупоедками не уживаются. Как бы то ни было, дувианцы, даже увидев наш живой компас, не убьют его, а это все, что нам нужно.
— Разумеется, — подтвердила Чаг, от всей души ненавидевшая трупоедок, и, чтобы сменить предмет разговора, спросила: — Вы полагаете, мятежники сдержат обещание и в полдень кораблям будет разрешено покинуть Сагру?
— До полудня ещё есть время, и, прежде чем искать твою сестру, мы вполне успеем где-нибудь перекусить, — сказала Мисаурэнь, с любопытством оглядывая нагромождения сараев, за которыми поднимались мачты судов, стоявших на внутреннем рейде сагрской гавани.
— Перекусить и переодеться, — добавила Батигар. — Тегай сказал, что лучше всего отправиться на Свал, и, кажется, вот по этой улочке нам и надо идти.
— Хотела бы я посмотреть на лицо моего здешнего возлюбленного, если бы он увидел меня в таком наряде. — Ведьма расправила плечи, выпятила грудь, надула живот, но куртка принцессы, несмотря на все старания, висела на ней, как на пугале.
— Ты все ещё думаешь о своем хадасе? — ревниво нахмурилась Батигар.
— Да нет, это я так, к слову. Но в таком виде нам даже твоей сестре лучше на глаза не попадаться. Проклятый Жбан буквально обобрал меня до нитки, и самое обидное — некого в этом винить, могла бы догадаться, что этим кончится.
— Ничего, деньги у меня ещё есть, хотя, клянусь Небесным Отцом, если придется выбирать между новой одеждой и кинжалом, я предпочту купить оружие.
— Напрасно, уж от людей-то я тебя уберегу. — Мисаурэнь покосилась на сидевшего у принцессы на плече Чапу, и певун, словно понимая, на что она намекает, негромко свистнул.
Батигар с нетопырем, в мужской рубашке, заправленной в короткие штаны, топавшая по пыльной улице в высоких сапогах, и ведьма, в одной длинной до колен куртке, босиком, представляли собой колоритнейшую пару, однако любоваться ими было некому. Территория, отведенная под зернохранилища, была пустынна: сторожа попрятались, а мальчишки, резвящиеся и галдящие здесь обычно, как воробьи на навозной куче, унеслись в центр, туда, где около здания тюрьмы продолжалась ожесточенная резня, или на левый берег острова, к протоке, через которую тщетно старались переправиться отборные отряды гвардейцев Гигаура, неожиданно переставшего быть Владыкой Сагры.
О событиях этой ночи девушки узнали из разговора рыбаков, шумно споривших, везти ли вечерний улов на коптильни или присоединиться к тем, кто громил лавки преданных Харголиду унгиров. Известие о мятеже явилось для новоприбывших полной неожиданностью, но, посовещавшись, они не стали менять план, явившийся результатом принятого ими после ночи любви решения не расставаться. Мисаурэнь охотно согласилась, что участвовать в поисках кристалла Калиместиара несравнимо увлекательней, чем прозябать под крылышком какого-то хадаса, не попытавшегося даже выкрасть любимую, как он уверял, девушку из отчего дома и способного лишь на вздохи и ахи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146