Лив подсела к северянину и палочкой нарисовала на земле очертания Жемчужного моря.
— Судя по всему, ветер пригнал нас на восточный берег Зеркального залива — примерно вот сюда. Праст с товарищами собирается сегодня же двинуться на север — рано или поздно они набредут на какой-нибудь рыбачий поселок, проведут там сезон штормов, а потом наймут суденышко, которое доставит их в Нинхуб, где опытные моряки всегда могут устроиться на корабль, идущий в Сагру. Праст полагает, что среди взятого с «Посланца небес» достаточно ценных и полезных вещей, которые позволят им сторговаться с рыбаками.
Мгал, кивнув, поглядел на лежавшую подле него алебарду—не считая одежды, это было все, чем он владел.
— Мы можем присоединиться к Прасту, если у тебя нет других планов, — вмешался Гиль, — а можем пойти в Бай-Балан. Путь туда займет столько же времени, но там, по крайней мере, мы не встретимся с Белыми дьяволами.
— Быть может, именно потому, что Нинхуб принадлежит Белому Братству, нам стоит отправиться туда и попытаться разузнать что-нибудь о твоих взятых в плен соплеменниках? — предложил северянин.
— Я уже думал над этим, но есть одно обстоятельство, о котором ты пока не знаешь… — Гиль замялся и вопросительно покосился на Лив. — Кристалл Калиместиара не утонул с Лагаширом. Перед схваткой с глегами Магистр передал его Чаг, и Батигар, совершая обряд прощания, нашла пояс с кристаллом на теле сестры, — негромко сказала девушка, не сводя глаз с принцессы.
— Кристалл не утонул? — По лицу Мгала пробежала тень. — Он у тебя? — Северянин перевел взгляд на Батигар, и та, положив руку на эфес висевшего у бедра тесака, вызывающе вскинула голову:
— Да, у меня! Он принадлежит мне по праву — я единственная наследница рода Амаргеев! — Синие глаза её потемнели, и Мгал подумал, что, несмотря на лохмотья, она держится как и подобает принцессе.
— Что же ты собираешься делать с ключом к сокровищнице Маронды? — поинтересовался он, отметив, что сидевшие у костра матросы зашевелились, поспешно делая оберегающие знаки и отодвигаясь подальше от Батигар.
— Я приду в Нинхуб и обменяю кристалл Калиместиара, которым так стремятся завладеть Белые Братья, на престол Исфатеи.
О, Вожатый Солнечного Диска, значит, служба его ещё не закончилась! Северянин ощутил вспышку ставшей уже привычной боли в груди и с трудом втянул воздух через стиснутые зубы, — Гиль сказал, что пройдет ещё дней десять, прежде чем он восстановит прежнюю форму, а до тех пор пользы от него как от дряхлой старухи. Как хорошо было бы позволить событиям идти своим чередом! Как заманчиво усмотреть в том, что кристалл вернулся к своей законной хозяйке, промысл небес, веление судьбы, но…
— Ты не доберешься до Нинхуба одна, а эти люди едва ли захотят принять тебя в свою компанию — им и так пришлось немало пережить из-за этого кристалла, — сухо промолвила Лив, указывая на все дальше отодвигавшихся от Батигар моряков.
— Мы хотим выбраться из этой заварухи живыми и вернуться к своим семьям, — переглянувшись с товарищами, решительно сказал Праст. — Довольно с нас Черных Магов, Белых Братьев и волшебных кристаллов. Мы не пойдем в Нинхуб с этой женщиной. Пусть она выбирает любой путь. — Он обвел рукой каменистое побережье, усеянное купами невысоких, изогнутых дующими с моря ветрами деревьев. — Но рядом с собой мы её не потерпим. — Дойду и без вас! — высокомерно отрезала Батигар.
— Может быть, и дойдешь, но вряд ли Белые Братья будут считаться с желаниями пришлой нищенки, даже если в поясе её окажется кристалл Калиместиара. Скорее всего они отнимут его у бедолаги, а саму её выкинут на улицу или прирежут, чтобы не болтала лишнего, — добавил Гиль.
Они правы, и Батигар это понимает, подумал северянин, глядя в огонь и ощущая, как наваливается на плечи невидимый груз ответственности, от которой он считал себя избавленным навеки. Будь с ним Эмрик, он, верно, сказал бы что-нибудь мудрое, но Эмрика нет, а есть долг, принятый им на себя после убийства его соплеменниками Менгера. И долг этот, почти не воспринимаемый поначалу всерьез, суливший более или менее забавные приключения, постепенно превратился в тяжкую службу, неизбывным ярмом висевшую на нем. С гибелью Эмрика долг возрос, а жизнь многих других людей столь тесно переплелась с судьбой кристалла, что смерть кое-кого из них должно было прибавить к счету. Распространенное мнение, будто серьезное дело стоит жизни человека и якобы оправдывает его смерть, представлялось Мгалу злобной чепухой, и в то же время он сознавал, что чем больше людей гибнет из-за кристалла, тем кощунственней становится его желание избавиться от наследства Менгера, переложить связанную с ним ответственность на кого-то другого.
— Мгал, почему ты молчишь? — нетерпеливо окликнула его Лив. — Кристалл — последнее, что у нас осталось. Из-за него…
— Прекрати, — остановил северянин девушку, успевшую наполовину обнажить меч и настроенную самым решительным образом. — Зачем тебе связываться с Белыми Братьями, Батигар? Принцессе из рода Амаргеев не пристало торговать ключами от сокровищницы, особенно если она сама может войти в нее. На что тебе власть в Серебряном городе, когда перед тобой хранилище, в котором собрано все лучшее, что было создано нашими великими предками? Сокровища Древних позволят тебе изменить мир; что в сравнении с этим престол Исфатеи и звание Владыки, который, будучи посажен на трон Белыми Братьями, останется игрушкой в их руках и может быть смещен ими в любой момент?..
Северянин говорил очевидные вещи, нисколько не сомневаясь в том, что Батигар решится отправиться с ними в Бай-Балан. Ему очень не хотелось снова брать на себя заботу о кристалле, но это было неизбежно. Известие о том, что тот не утонул, поразило северянина значительно меньше, чем можно было ожидать, — что-то подобное он предчувствовал и по-настоящему удивился иному: у него не возникло желания решить возникший с принцессой спор при помощи силы. Рука его, вместо того чтобы потянуться за алебардой, тихо поглаживала певуна, который высунулся из-под плаща, словно намереваясь принять участие в разговоре.
Вероятно, вид нетопыря, издававшего под ласково гладящей его тяжелой рукой тихие мелодичные звуки, как раз и явился единственным доводом, доступным сейчас измученной душе Батигар. Что бы принцесса ни говорила, она чувствовала себя совершенно обессиленной, страшно одинокой, и лучшим выходом ей казалось, скрестив оружие с Лив, принять удар милосердной стали. Но, завороженно глядя на осторожно поглаживавшую безобразного нетопыря руку, она почему-то ощутила надежду на лучшее будущее, испытала давно позабытое чувство безопасности и детской беззаботности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— Судя по всему, ветер пригнал нас на восточный берег Зеркального залива — примерно вот сюда. Праст с товарищами собирается сегодня же двинуться на север — рано или поздно они набредут на какой-нибудь рыбачий поселок, проведут там сезон штормов, а потом наймут суденышко, которое доставит их в Нинхуб, где опытные моряки всегда могут устроиться на корабль, идущий в Сагру. Праст полагает, что среди взятого с «Посланца небес» достаточно ценных и полезных вещей, которые позволят им сторговаться с рыбаками.
Мгал, кивнув, поглядел на лежавшую подле него алебарду—не считая одежды, это было все, чем он владел.
— Мы можем присоединиться к Прасту, если у тебя нет других планов, — вмешался Гиль, — а можем пойти в Бай-Балан. Путь туда займет столько же времени, но там, по крайней мере, мы не встретимся с Белыми дьяволами.
— Быть может, именно потому, что Нинхуб принадлежит Белому Братству, нам стоит отправиться туда и попытаться разузнать что-нибудь о твоих взятых в плен соплеменниках? — предложил северянин.
— Я уже думал над этим, но есть одно обстоятельство, о котором ты пока не знаешь… — Гиль замялся и вопросительно покосился на Лив. — Кристалл Калиместиара не утонул с Лагаширом. Перед схваткой с глегами Магистр передал его Чаг, и Батигар, совершая обряд прощания, нашла пояс с кристаллом на теле сестры, — негромко сказала девушка, не сводя глаз с принцессы.
— Кристалл не утонул? — По лицу Мгала пробежала тень. — Он у тебя? — Северянин перевел взгляд на Батигар, и та, положив руку на эфес висевшего у бедра тесака, вызывающе вскинула голову:
— Да, у меня! Он принадлежит мне по праву — я единственная наследница рода Амаргеев! — Синие глаза её потемнели, и Мгал подумал, что, несмотря на лохмотья, она держится как и подобает принцессе.
— Что же ты собираешься делать с ключом к сокровищнице Маронды? — поинтересовался он, отметив, что сидевшие у костра матросы зашевелились, поспешно делая оберегающие знаки и отодвигаясь подальше от Батигар.
— Я приду в Нинхуб и обменяю кристалл Калиместиара, которым так стремятся завладеть Белые Братья, на престол Исфатеи.
О, Вожатый Солнечного Диска, значит, служба его ещё не закончилась! Северянин ощутил вспышку ставшей уже привычной боли в груди и с трудом втянул воздух через стиснутые зубы, — Гиль сказал, что пройдет ещё дней десять, прежде чем он восстановит прежнюю форму, а до тех пор пользы от него как от дряхлой старухи. Как хорошо было бы позволить событиям идти своим чередом! Как заманчиво усмотреть в том, что кристалл вернулся к своей законной хозяйке, промысл небес, веление судьбы, но…
— Ты не доберешься до Нинхуба одна, а эти люди едва ли захотят принять тебя в свою компанию — им и так пришлось немало пережить из-за этого кристалла, — сухо промолвила Лив, указывая на все дальше отодвигавшихся от Батигар моряков.
— Мы хотим выбраться из этой заварухи живыми и вернуться к своим семьям, — переглянувшись с товарищами, решительно сказал Праст. — Довольно с нас Черных Магов, Белых Братьев и волшебных кристаллов. Мы не пойдем в Нинхуб с этой женщиной. Пусть она выбирает любой путь. — Он обвел рукой каменистое побережье, усеянное купами невысоких, изогнутых дующими с моря ветрами деревьев. — Но рядом с собой мы её не потерпим. — Дойду и без вас! — высокомерно отрезала Батигар.
— Может быть, и дойдешь, но вряд ли Белые Братья будут считаться с желаниями пришлой нищенки, даже если в поясе её окажется кристалл Калиместиара. Скорее всего они отнимут его у бедолаги, а саму её выкинут на улицу или прирежут, чтобы не болтала лишнего, — добавил Гиль.
Они правы, и Батигар это понимает, подумал северянин, глядя в огонь и ощущая, как наваливается на плечи невидимый груз ответственности, от которой он считал себя избавленным навеки. Будь с ним Эмрик, он, верно, сказал бы что-нибудь мудрое, но Эмрика нет, а есть долг, принятый им на себя после убийства его соплеменниками Менгера. И долг этот, почти не воспринимаемый поначалу всерьез, суливший более или менее забавные приключения, постепенно превратился в тяжкую службу, неизбывным ярмом висевшую на нем. С гибелью Эмрика долг возрос, а жизнь многих других людей столь тесно переплелась с судьбой кристалла, что смерть кое-кого из них должно было прибавить к счету. Распространенное мнение, будто серьезное дело стоит жизни человека и якобы оправдывает его смерть, представлялось Мгалу злобной чепухой, и в то же время он сознавал, что чем больше людей гибнет из-за кристалла, тем кощунственней становится его желание избавиться от наследства Менгера, переложить связанную с ним ответственность на кого-то другого.
— Мгал, почему ты молчишь? — нетерпеливо окликнула его Лив. — Кристалл — последнее, что у нас осталось. Из-за него…
— Прекрати, — остановил северянин девушку, успевшую наполовину обнажить меч и настроенную самым решительным образом. — Зачем тебе связываться с Белыми Братьями, Батигар? Принцессе из рода Амаргеев не пристало торговать ключами от сокровищницы, особенно если она сама может войти в нее. На что тебе власть в Серебряном городе, когда перед тобой хранилище, в котором собрано все лучшее, что было создано нашими великими предками? Сокровища Древних позволят тебе изменить мир; что в сравнении с этим престол Исфатеи и звание Владыки, который, будучи посажен на трон Белыми Братьями, останется игрушкой в их руках и может быть смещен ими в любой момент?..
Северянин говорил очевидные вещи, нисколько не сомневаясь в том, что Батигар решится отправиться с ними в Бай-Балан. Ему очень не хотелось снова брать на себя заботу о кристалле, но это было неизбежно. Известие о том, что тот не утонул, поразило северянина значительно меньше, чем можно было ожидать, — что-то подобное он предчувствовал и по-настоящему удивился иному: у него не возникло желания решить возникший с принцессой спор при помощи силы. Рука его, вместо того чтобы потянуться за алебардой, тихо поглаживала певуна, который высунулся из-под плаща, словно намереваясь принять участие в разговоре.
Вероятно, вид нетопыря, издававшего под ласково гладящей его тяжелой рукой тихие мелодичные звуки, как раз и явился единственным доводом, доступным сейчас измученной душе Батигар. Что бы принцесса ни говорила, она чувствовала себя совершенно обессиленной, страшно одинокой, и лучшим выходом ей казалось, скрестив оружие с Лив, принять удар милосердной стали. Но, завороженно глядя на осторожно поглаживавшую безобразного нетопыря руку, она почему-то ощутила надежду на лучшее будущее, испытала давно позабытое чувство безопасности и детской беззаботности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146