Но это открытие пришло к нему уже несколько иначе.
«На самом деле это не резкий скачок от плюс восемь до минус один. Сначала ты опускаешься с плюс восемь до плюс два, потом с плюс два до плюс один, а затем с плюс один до минус один. Это постепенный процесс, который сопровождается множеством других неприятностей. Я всегда был уверен в своей способности делать деньги и поэтому никогда особенно не беспокоился, если их не было. Я знал, что смогу их заработать в любой момент. Это всегда было для меня чем-то вроде игры. А если это игра и кто-то перевернул доску, значит, мне просто нужно начать, играть иначе. Поэтому я и назвал свою книгу „Снова в путь“. В некотором смысле мне даже казалось интересным начать все сначала. В этом был своего рода вызов судьбы. Так же все начиналось и со „Слейтер Уолкер“, так что к таким вызовам мне было не привыкать. Конечно, все это оказалось не так легко и просто, как я иногда говорю. Я бы никому не пожелал пройти через все это. Но я бы пожелал прийти к такому же результату».
Ну, а поскольку это была игра, то его возвращение началось с того самого дня, когда он ушел из «Слейтер Уолкер».
«Я уже много лет хотел оттуда уйти. Мне нравились некоторые люди из тех, кто там работал, но с большинством бизнесменов у меня не было ничего общего. Например, я не представляю себе, какое отношение я могу иметь к компании, занимающейся производством оконных рам. Сейчас я занят лососевым промыслом, и мне действительно по душе это дело».
Он знал, что прежде всего ему необходимо создать альтернативную деловую структуру, поскольку он должен был получать какое-то жалованье и покрьггь накладные расходы.
«Мой минус один, если хотите знать, в действительности составлялся из двух миллионов в плюсе и трех в минусе. То есть у меня было два миллиона, вложенные в картины или фермы, и долг в три миллиона. Эти три миллиона были взяты у акционерного банка, сельскохозяйственной страховой компании и у коммерческого банка по картинам. Я потерял кучу денег на моих собственных акциях, так что прежде всего мне нужно было уладить дела с кредиторами. Я встретился с ними по отдельности».
Начал Слейтер с акционерного банка.
«Я пришел к управляющему банком и двум его коллегам. Мне прежде уже случалось иметь дела с этими людьми, поэтому они чувствовали себя несколько неловко. Думаю, что для меня в этом тоже должен был быть элемент неловкости, но, по правде говоря, никакой неловкости я не ощущал. Я снял пиджак, засучил рукава и сказал им: „Если вы намерены занять жесткую позицию, вам, пожалуй, следует сделать то же самое“. „О нет, ни в коем случае, — ответили они, — в этом вовсе нет необходимости“.
Он сказал, что в таком случае правильнее всего было бы признать, что деньги потеряны, и провести обычную процедуру ликвидации фондов, чтобы постараться вернуть как можно больше, Это, конечно, не слишком их обрадовало. Но Слейтер также заявил, что у него есть кое-какие планы возврата денег.
«Я сказал им: прежде чем принять решение, вы должны посмотреть на дело со всех сторон. У подъезда меня ждет мой „роллс-ройс“ с шофером. Машина, кстати, не новая, но в отличном состоянии. Так вот, если вы причините ущерб моему уровню жизни, это подорвет мою кредитоспособность и тем самым уменьшит для меня возможность заработать и вернуть вам ваши деньги. Это элементарно, как дважды два, сказал я им, и они согласились. Они сказали, что поддержат меня, но будут держать все под контролем. Я пообещал ежемесячно информировать их обо всем происходящем. На том и порешили».
По его словам, все выходит просто. Но пе следует забывать, что его имя в Сити было легендарным и что никто не сомневался в его умении делать деньги. Поэтому акционерный банк и дал добро. А заручившись их согласием, Слейтер уже без труда мог договориться с коммерческим банком и со страховой компанией.
«Затем я постепенно начал продавать картины. Картины нельзя продавать в спешке, иначе на этом можно потерять кучу денег. Я также распродал фермерские угодья. Тут мне удалось получить приличную прибыль. Однако мои потери оставались еще очень значительными. Я смог только несколько снизить эту сумму и вышел ровно на один миллион долга».
Если ты сидишь в долгу на миллион фунтов, то это вовсе не значит, что тебе хватит миллиона, чтобы вылезти из этой ямы. Ведь, кроме этого, нужно еще на что-то жить, платить проценты, плюс жалованье для двух-трех человек, плюс арендная плата и прочие расходы, связанные с содержанием офиса.
«С учетом всего этого, оглядываясь назад, я могу сказать, что для погашения миллионного долга нужно за три-четыре года заработать 2,5 миллиона, а в положении миллионера со знаком минус этого добиться достаточно сложно».
Для того чтобы это сделать или по крайней мере начать это делать необходимо помнить о трех вещах.
«Во-первых, нужно договориться с кредиторами. Во-вторых, сохранить при этом определенную кредитоспособность. И в-третьих, нужно строить деловые планы, оперируя крупными цифрами. Когда у тебя в дефиците миллион, нет смысла пытаться заработать десять тысяч».
К счастью для Слейтера, среди его друзей был Тайни Роуленд из «Лонро». «Он позвонил мне в тот же вечер, когда я ушел в отставку, и сказал, что, если мне нужна помощь, я могу прийти к нему и мы вместе что-нибудь придумаем». Он воспользовался предложением Роуленда, и через неделю тот дал согласие поддержать его в организации совместного предприятия по торговле недвижимостью. Оно получило название «Стронгмед». «Лонро» вложила что-то около ста тысяч фунтов. Столько же вложил и Слейтер, который, по его словам, выручил эти деньги от продажи «всякого имущества вроде технического оборудования и инвентаря из офиса. Не особенно хороший товар. И потери из-за налогов. Так-то вот».
Затем «Лонро» дала совместному предприятию ссуду в размере примерно двух с половиной — трех миллионов фунтов с условием погашения за счет суммы страхового возмещения. Естественно, в то время эта компания ничего не имела. Были только планы покупать жилые помещения, поскольку этот рынок находился тогда в глубоком упадке и появлялись возможности для выгодных операций. Вроде той, что они провернули с жилым домом возле Бэтгерси. В доме было 192 квартиры, и они заплатили за них 308 тысяч фунтов. Затем здание было застраховано на 2,25 миллиона, что составляло сумму расходов на реконструкцию. После чего они в розницу продали большинство этих квартир в среднем по двадцать тысяч фунтов за каждую. Главная сложность заключалась в том, что почти все квартиры были заняты жильцами, а это означало, что компания либо должна была продать квартиры непосредственно самим жильцам и взять на себя часть колоссальной разницы между рыночной стоимостью квартиры и стоимостью аренды, либо ждать, что жильцы умрут или переедут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104