Журнал имел репутацию «разгребателя грязи», не боялся критиковать членов парламента (пелибералов) и горой стоял за монархию. При журнале даже было собственное детективное агентство, которое занималось розыском «жареных фактов». Все это приводило ко множеству судебных исков по обвинению в клевете, но и способствовало успеху у читателей. Не прошло и года, как о «Джоне Буле» писали как о «величайшем достижении современной журналистики». Цитата, впрочем, с полным правом могла быть адресована и редактору журнала Горацио Боттомли, который в редакторских колонках с особой яростью и язвительностью обрушивался на «акул» из Сити.
Между тем он сам вполне мог бы стать объектом разоблачений в «Джоне Буле», поскольку к этому времени изобрел новую махинацию. Когда одна из его компаний разорялась, он позволял акционерам перевести свои акции в другую компанию, предоставляя кредит на 75% предполагаемой стоимости акций. Но в этом случае акционеры либо должны были покрыть разницу в 25%, либо потерять все во время ликвидации. Таким образом, ликвидировав компанию с капиталом в миллион фунтов, он мог ожидать быстрой и легкой прибыли в 250 тысяч фунтов.
Этот метод срабатывал до 1906 года, когда его «Джойнт сток траст энд Файнанс корпорейшн» вместе со своим крупнейшим кредитором «Селектед голд майнз оф Острэлиа» объявили о добровольной ликвидации. Боттомли предполагал сделать состояние на этих двух банкротствах, но, к несчастью, адвокат одного держателя незначительного количества акций отказался от денежной компенсации и начал настаивать на назначении независимого официального лица для ликвидации неплатежеспособной компании. Вновь Боттомли было предъявлено обвинение в мошенничестве. Очередное судебное разбирательство, где Боттомли снова защищал себя сам, тянулось двадцать восемь дней. Казалось, теперь обвинитель должен был легко выиграть, но, ко всеобщему изумлению, вердикт снова был: невиновен.
К началу первой мировой войны Боттомли лишился своего места в парламенте, так как в очередной раз обанкротился, теперь уже на сумму 233 тысячи фунтов. Но это оказалось временным явлением. В 1918 году, когда его банкротство было аннулировано, он вернулся в парламент на новый четырехлетний срок. В годы войны он занимался мошенническими военными лотереями и жульническими облигациями «Победа». Полученные наличные деньги он употребил на покупку двух убыточных газет: «Нэшнл ньюс» и «Санди ивнинг телеграф», но они серьезно истощили его ресурсы. Постепенно публика, пресса, а затем и Скотленд-Ярд стали открывать для себя его истинное лицо. Весной 1922 года Боттомли было предъявлено двадцать четыре обвинения по Закону Ларсени. Разумеется, он сам защищал себя в суде. Но через одиннадцать дней, после того как он подьпожил судебное разбирательство словами: «Вы не признаете меня виновным. Не родился еще человек, который бы признал меня виновным по этому делу», удача отвернулась от него. Он был признан виновным по двадцати трем из двадцати четырех обвинений и приговорен (в возрасте шестидесяти двух лет) к семи годам заключения. В следующем году он был объявлен личным банкротом в последний раз. Он украл и промотал свыше пяти миллионов фунтов и отсидел в тюрьме по году за каждый миллион, после чего был выпущен из тюрьмы под честное слово и провел остаток жизни (он умер в 1933 году), сочиняя статьи для газет и умоляя правительство о пенсии по старости. В качестве последнего унижения ему отказали и в этом.
Однако миллионером со знаком минус, который вывел Англию на арену двадцатых годов, был Клеренс Хейтси, «рисковый человек» новой формации.
Ему было семнадцать лет, когда в 1906 году умер его отец, оставив ему в наследство убыточный семейный шелковый бизнес, справиться с которым молодому Хейтри оказалось просто не под силу. Дело это развалилось, и он остался с восемью тысячами фунтов долга. Но тут нашелся человек, который подсказал ему, что можно сделать хорошие деньги на страховании, и Хейтри подыскал себе работу в брокерской страховой конторе. К двадцати трем годам он не только выплатил свои долги, но и зарабатывал по двадцать тысяч фунтов в год.
Впервые его поразительные способности проявились во время послевоенного бума, когда, по рассказам, Хейтри стал владельцем «Лейленд моторс»… на один день. Рассказывают, что он каким-то образом купил пакет акций «Лейленд» за 350 тысяч фунтов и продал его в течение суток почти вдвое дороже. Хотя, вероятнее всего, ему даже не пришлось платить за них — или он сейчас же нашел покупателя, или он у него уже был заранее. Впрочем, в документах «Лейленд» эта акция не зафиксирована, да и в то время вся эта компания принадлежала одной семье и маловероятно, чтобы кто-то посторонний мог завладеть контрольным пакетом. Но вполне возможно, что Хейтри просто купил и продал большую партию акций. Это выглядит очень вероятным, поскольку он уже тогда имел репутацию игрока и «рискового человека» и такие дела были вполне в его духе.
Как бы то ни было, но он где-то в то время загреб большие деньги, потому что в 1920 году сумел создать «Коммершл бэнк оф Ландон», позже сменивший свое название на еще более звучное: «Коммершл корпорейшн оф Ландон». Кроме того, Хейтли еще в 1919 году основал «Бритиш гласе индастриз». Обе компании с успехом продавали свои акции, и к 1922 году он «стоил» 2,25 миллиона фунтов. Он жил в особняке на Грейт-Стэнхоуп-стрит, неподалеку от «Дорчестер Хоутел» в Парк-лейн. Он держал более десяти человек домашней прислуги. Цокольный этаж его особняка был отделан под старый английский пэб. На первом этаже был плавательный бассейн. У него был загородный дом в Сассексе, скаковые лошади, произведения искусства и вторая по величине в мире гоночная яхта. Чтобы держать ее на плаву он содержал постоянный экипаж в сорок человек.
Но при том, что он владел «Дрейпери энд Дженерал инвестмент траст», который позже вошел в «Дебенхэм груп», а также контролировал компанию по муниципальным займам «Корпорейшн энд Дженерал секьюритиз», он с самого начала своей карьеры был склонен завышать свои возможности и переоценивать свое искусство в области финансов. Так, «Коммершл корпорейшн оф Ландон» была ликвидирована в 1923 году. Пытаясь спасти компанию, Хейтри вложил в дело часть своего личного состояния, но только потерял на этом 750 тысяч фунтов. Через три года последовал крах «Бритиш гласе». Примерно в то же время он вывел на рынок «Джут индастриз», и вскоре потребовалось крупное сокращение акционерного капитала, чтобы спасти эту компанию.
Но Хейтри был не из тех, кто долго переживает неудачи. Сколько раз его сбивали с ног, столько раз он снова поднимался. «Лоу таймс» писала по этому поводу: «Мало кто ожидал, что после своих первых неудач Хейтри сумеет вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Между тем он сам вполне мог бы стать объектом разоблачений в «Джоне Буле», поскольку к этому времени изобрел новую махинацию. Когда одна из его компаний разорялась, он позволял акционерам перевести свои акции в другую компанию, предоставляя кредит на 75% предполагаемой стоимости акций. Но в этом случае акционеры либо должны были покрыть разницу в 25%, либо потерять все во время ликвидации. Таким образом, ликвидировав компанию с капиталом в миллион фунтов, он мог ожидать быстрой и легкой прибыли в 250 тысяч фунтов.
Этот метод срабатывал до 1906 года, когда его «Джойнт сток траст энд Файнанс корпорейшн» вместе со своим крупнейшим кредитором «Селектед голд майнз оф Острэлиа» объявили о добровольной ликвидации. Боттомли предполагал сделать состояние на этих двух банкротствах, но, к несчастью, адвокат одного держателя незначительного количества акций отказался от денежной компенсации и начал настаивать на назначении независимого официального лица для ликвидации неплатежеспособной компании. Вновь Боттомли было предъявлено обвинение в мошенничестве. Очередное судебное разбирательство, где Боттомли снова защищал себя сам, тянулось двадцать восемь дней. Казалось, теперь обвинитель должен был легко выиграть, но, ко всеобщему изумлению, вердикт снова был: невиновен.
К началу первой мировой войны Боттомли лишился своего места в парламенте, так как в очередной раз обанкротился, теперь уже на сумму 233 тысячи фунтов. Но это оказалось временным явлением. В 1918 году, когда его банкротство было аннулировано, он вернулся в парламент на новый четырехлетний срок. В годы войны он занимался мошенническими военными лотереями и жульническими облигациями «Победа». Полученные наличные деньги он употребил на покупку двух убыточных газет: «Нэшнл ньюс» и «Санди ивнинг телеграф», но они серьезно истощили его ресурсы. Постепенно публика, пресса, а затем и Скотленд-Ярд стали открывать для себя его истинное лицо. Весной 1922 года Боттомли было предъявлено двадцать четыре обвинения по Закону Ларсени. Разумеется, он сам защищал себя в суде. Но через одиннадцать дней, после того как он подьпожил судебное разбирательство словами: «Вы не признаете меня виновным. Не родился еще человек, который бы признал меня виновным по этому делу», удача отвернулась от него. Он был признан виновным по двадцати трем из двадцати четырех обвинений и приговорен (в возрасте шестидесяти двух лет) к семи годам заключения. В следующем году он был объявлен личным банкротом в последний раз. Он украл и промотал свыше пяти миллионов фунтов и отсидел в тюрьме по году за каждый миллион, после чего был выпущен из тюрьмы под честное слово и провел остаток жизни (он умер в 1933 году), сочиняя статьи для газет и умоляя правительство о пенсии по старости. В качестве последнего унижения ему отказали и в этом.
Однако миллионером со знаком минус, который вывел Англию на арену двадцатых годов, был Клеренс Хейтси, «рисковый человек» новой формации.
Ему было семнадцать лет, когда в 1906 году умер его отец, оставив ему в наследство убыточный семейный шелковый бизнес, справиться с которым молодому Хейтри оказалось просто не под силу. Дело это развалилось, и он остался с восемью тысячами фунтов долга. Но тут нашелся человек, который подсказал ему, что можно сделать хорошие деньги на страховании, и Хейтри подыскал себе работу в брокерской страховой конторе. К двадцати трем годам он не только выплатил свои долги, но и зарабатывал по двадцать тысяч фунтов в год.
Впервые его поразительные способности проявились во время послевоенного бума, когда, по рассказам, Хейтри стал владельцем «Лейленд моторс»… на один день. Рассказывают, что он каким-то образом купил пакет акций «Лейленд» за 350 тысяч фунтов и продал его в течение суток почти вдвое дороже. Хотя, вероятнее всего, ему даже не пришлось платить за них — или он сейчас же нашел покупателя, или он у него уже был заранее. Впрочем, в документах «Лейленд» эта акция не зафиксирована, да и в то время вся эта компания принадлежала одной семье и маловероятно, чтобы кто-то посторонний мог завладеть контрольным пакетом. Но вполне возможно, что Хейтри просто купил и продал большую партию акций. Это выглядит очень вероятным, поскольку он уже тогда имел репутацию игрока и «рискового человека» и такие дела были вполне в его духе.
Как бы то ни было, но он где-то в то время загреб большие деньги, потому что в 1920 году сумел создать «Коммершл бэнк оф Ландон», позже сменивший свое название на еще более звучное: «Коммершл корпорейшн оф Ландон». Кроме того, Хейтли еще в 1919 году основал «Бритиш гласе индастриз». Обе компании с успехом продавали свои акции, и к 1922 году он «стоил» 2,25 миллиона фунтов. Он жил в особняке на Грейт-Стэнхоуп-стрит, неподалеку от «Дорчестер Хоутел» в Парк-лейн. Он держал более десяти человек домашней прислуги. Цокольный этаж его особняка был отделан под старый английский пэб. На первом этаже был плавательный бассейн. У него был загородный дом в Сассексе, скаковые лошади, произведения искусства и вторая по величине в мире гоночная яхта. Чтобы держать ее на плаву он содержал постоянный экипаж в сорок человек.
Но при том, что он владел «Дрейпери энд Дженерал инвестмент траст», который позже вошел в «Дебенхэм груп», а также контролировал компанию по муниципальным займам «Корпорейшн энд Дженерал секьюритиз», он с самого начала своей карьеры был склонен завышать свои возможности и переоценивать свое искусство в области финансов. Так, «Коммершл корпорейшн оф Ландон» была ликвидирована в 1923 году. Пытаясь спасти компанию, Хейтри вложил в дело часть своего личного состояния, но только потерял на этом 750 тысяч фунтов. Через три года последовал крах «Бритиш гласе». Примерно в то же время он вывел на рынок «Джут индастриз», и вскоре потребовалось крупное сокращение акционерного капитала, чтобы спасти эту компанию.
Но Хейтри был не из тех, кто долго переживает неудачи. Сколько раз его сбивали с ног, столько раз он снова поднимался. «Лоу таймс» писала по этому поводу: «Мало кто ожидал, что после своих первых неудач Хейтри сумеет вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104