Мои адвокаты посоветовали моей жене ни о чем не беспокоиться, ухаживать за мной, а об остальном, мол, они позаботятся сами. И они позаботились — закрыли все, к чертовой матери, и приступили к ликвидации. Всем кредиторам было заплачено сполна. И даже остались кое-какие излишки».
Не совсем так. Он предпочел не упоминать, что его офисы в Цюрихе закрывала швейцарская полиция и что его компания лопнула, оставив пятьдесят миллионов фунтов долгу.
От также предпочел не упоминать, что за последующие четыре года лопнуло еще семь его новых компаний.
«К 1971 году у нас был некоторый капитал плюс довольно крупная страховка за то, что я потерял ногу. Я сидел в инвалидной коляске, и мне сказали, что я больше никогда не буду ходить и никогда не смогу работать. Но я мог водить машину, и мы разъезжали по Европе с инвалидной коляской в багажнике. Кроме того, у нас была яхта в Марбелла, и однажды мне неожиданно пришла в голову мысль, что на яхте я смогу научиться ходить, потому что там всегда есть за что ухватиться. Так я и сделал. На это у меня ушел год, но я заново научился ходить».
Он вернулся в Англию в конце 1973 года, потому что к этому времени деньги были на исходе.
«Я не мог работать, потому что был не в состоянии пройти больше трех-четырех шагов, и не знал, что делать. И тогда я понял, что могу зарабатывать деньги, только если опять стану издавать торговый бюллетень. Это и было началом компании „Капримекс“. Когда мы купили копировальную машину, моя жена спросила, что такое бюллетень и что я собираюсь с ним делать. Я ответил: подготавливаешь его, печатаешь, рассылаешь, а люди присылают тебе деньги. Она сказала, что я сумасшедший. Очень скоро выяснилось, что никто из моих бывших друзей в Сити не собирается расставаться с тридцатью пятью фунтами, поэтому мы купили старый справочник „Телекс директори“ и начали рассылать по сто экземпляров бюллетеня в неделю — мы не могли себе позволить тратить больше на почтовые расходы. Мы занимались этим в течение двенадцати недель, и в конце двенадцатой недели я впал в отчаянье. Жена сказала: это безумие, давай бросим, мы не можем себе этого позволить. И тут мы получили первую заявку на подписку. Письмо было из Абу-Даби. Помнится, оно пришло во время завтрака, и мы оба расплакались. Жена сказала, что это замечательно. А я выругался и сказал, что теперь придется целый год колупаться с этим проклятым бюллетенем».
Агентство по внутренним бюджетным поступлениям заинтересовалось статусом его пребывания в стране, и Хэрбедж понял, что ему опять ора собирать чемоданы. «Я решил уехать. Я чувствовал, что Англия для меня не подходит. Жаль, что потом я об этом забыл. Я хотел вернуться во Францию, но это нам было не по карману. У нас просто не было таких денег. Кроме Андорры, мне больше ничего не пришло в голову».
Он продал все, что имел, купил подержанную машину И отправился в страну, которая, по сути, была одной большой деревней, затерянной в горах между Францией и Испанией. Не имея в своем распоряжении ничего, кроме коротковолнового приемника, телефона, который постоянно ломался, и телефакса фирмы «Ксерокс» для отсылки бюллетеня в печать, он смог увеличить количество подписчиков, между делом занимаясь на стороне товарными операциями.
«Я экономист с политическим уклоном, если это можно так назвать. Я предсказал почти все важные события того времени: свержение иранского шаха, падение фунта, падение доллара. Причем последнее с точностью до двух-трех центов».
Несмотря на испорченную деловую репутацию, Хэрбеджу в течение всего 1976 года удавалось находить подписчиков для своего бюллетеня «Коммодитиз рисеч дайджест».
«Большой прорыв состоялся, когда я наконец решил перебраться в Штаты. Рынком нашей продукции был в основном Средний Восток, но неожиданно я обнаружил, что у нас стали появляться подписчики и в Америке. Я не мог понять почему, но начал задумываться, как же мне внедриться в Штаты. Я написал в десяток ведущих, на мой взгляд, бюллетеней страны: мол, вы, конечно, ничего о нас не знаете, мы — забавная маленькая компания, издающая бюллетень в Андорре, забавном маленьком местечке в Пиренеях. Не могли бы вы как-нибудь помочь нам или, может быть, сообщить о нас в своем бюллетене. В том же месяце шесть из них, начиная с „Профэшнл инвестор“, посвятили нам по три странички. Разумеется, больше они со мной контакта не поддерживали. Но паблисити получилось — первый сорт. Американцы в этом отношении очень щедры. Внезапно у нас оказалась куча работы. Вот тогда-то „Капримекс“ и начался по-настоящему».
Через год Хэрбедж с женой переехал во Францию. В течение трех следующих лет они стабилизировали список клиентов и продолжали издавать бюллетень. Кроме того, они открыли художественную галерею в Каннах. Но затем они занялись недвижимостью, что закончилось разбирательством во французском суде, и это стоило им огромной суммы денег. От этих неприятностей состояние его здоровья снова ухудшилось.
«Я действительно был очень болен. Я все больше и больше впадал в депрессию. Я почти умирал. Все это было весьма неприятно. И только поэтому в 1981 году я решил вернуться в Англию».
Возвратившись домой с кучей денег, он купил за 460 тысяч фунтов поместье «Саттон», бывшее имение лорда хэнка, и, как говорят, вложил в него еще полмиллиона. В брошюре о поместье, которую он сам написал и опубликовал, Хэрбедж объяснял, что поместье было приобретено Фондом Хэрбеджа, частной швейцарской благотворительной организацией, содержащейся на средства м-ра и м-с Хэрбедж. Задача фонда заключалась в экономической помощи странам третьего мира, в проведении медицинских исследований и в поддержке искусства. В поместье «Саттон» он также учредил «Винчестер кори иксчендж», «Винкомекс» и компанию под названием «Ай мекк».
Одновременно с этим он учредил компанию «Трайер инвестментс» с офисом в Голландии.
Теперь все составные части складывались вместе.
Можно было начинать игру.
Хэрбедж завел у себя в поместье обычаи старых лендлордов.
Вкладчики, приезжавшие туда, рассказывали, что он давал им аудиенции в тронном зале.
Он собрал сказочно богатую коллекцию современного искусства. Один только сад скульптур занимал весь задний двор поместья. Среди других произведений там были представлены работы Мура, Миро и Пикассо.
«В то время я вкладывал огромные деньги в искусство и в торговлю произведениями искусства. Я был одним из крупнейших торговцев в Европе. У меня была потрясающая коллекция. Мы постоянно покупали и продавали».
В июле 1984 года аукцион «Сотбис» произвел оценку этой коллекции. Сорокашестистраничный документ был озаглавлен «Поместье „Саттон“. Опись и оценка произведений из бронзы, рисунков, картин, гравюр и наружных скульптур, принадлежащих м-ру А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104