– Спасибо! Если вам будет холодно – обязательно скажите. Я верну!
Может быть, ему показалось, что она совсем молоденькая. А, может быть, такое впечатление возникало из-за выражения ее лица – почти детского. Теперь, когда она привлекла внимание к своим волосам, он увидел, что у них совершенно особенный, очаровательный оттенок красного дерева. Он никогда не видел ничего подобного на Геликоне. Снаружи было очень облачно – значительно более пасмурно, чем во время его поездки в Императорский дворец и значительно холоднее, чем в тот раз. Наверное, из-за того, что на шесть месяцев приблизился зимний сезон.
Ему, вообще, показалось, что уже поздний вечер. Неужели они не могли выбрать более продолжительную, светлую часть суток для важных измерений? Или предполагалось, что вся эта процедура не займет много времени? Ему очень хотелось расспросить участников экспедиции обо всем, но он не решился. Все они были возбуждены и чем-то расстроены.
Селдон огляделся.
Он стоял на чем-то, напоминающем металлическую сферу. При каждом шаге раздавался гулкий звенящий звук. Однако, это был все-таки не металл. На поверхности оставались следы его ног. По-видимому, поверхность была покрыта толстым слоем пыли или сухой глины. А, собственно, почему бы и нет? Едва ли кто-то поднимался сюда, чтобы запылить поверхность. Он наклонился и взял щепотку грунта, чтобы удовлетворить свое любопытство. В это время к нему подошла Клоузия. Она заметила его движение и стала оправдываться тоном хозяйки, уличенной в неаккуратности:
– Мы сметаем здесь грязь, время от времени, из-за инструментов. Это самое грязное место Внешней Окраины, не обращайте внимания. Это сделано для изоляции.
Селдон пробормотал что-то и продолжил осмотр местности. Понять, для чего предназначены инструменты, ему так и не удалось. Казалось, что они произрастают прямо из тонкого слоя пыли (если этот налет можно было так назвать). Ему не хватало фантазии придумать – что этими инструментами можно мерить.
Легган направился к нему. При ходьбе он высоко поднимал ступни и осторожно опускал их в пыль, словно опасаясь вызвать вибрацию приборов.
– Послушайте, вы, Селдон!
Селдона резануло подобное обращение. Он холодно ответил:
– Слушаю, доктор Легган!
– Что же, тогда, доктор Селдон, – бесстрастно поправился Легган, – этот маленький парень, Ранда, сказал мне, что вы математик?
– Верно!
– Хороший?
– Хотелось бы так думать, но боюсь гарантировать.
– Насколько я понял, вы интересуетесь труднорешаемыми задачами?
Селдон горячо признался:
– Сейчас я полностью захвачен одной головоломкой.
– А я другой… Ну, давайте, осматривайтесь. Если возникнут вопросы – Клоузия поможет. Знаете, вы бы могли нам помочь…
– Рад бы, но я совершенно не разбираюсь в метеорологии.
– Я понимаю… все нормально. Мне просто хотелось, чтобы вы подумали над этим. Как-нибудь позже я поделюсь своими соображениями, нужна ваша консультация.
– К вашим услугам!
Легган отвернулся и пошел прочь. Его худое вытянутое лицо было все так же мрачно. Потом он оглянулся.
– Если станет холодно – совсем холодно – дверь элеватора открыта. Просто можете войти и нажать на кнопку: «БАЗА УНИВЕРСИТЕТА». Вас доставят, а потом элеватор автоматически вернется наверх. Клоузия подскажет, если вы забудете.
– Спасибо, я не забуду.
После этого он ушел, и Селдон долго смотрел на удаляющуюся спину этого худого, озабоченного человека. Резкий пронизывающий ветер продувал его теплый свитер насквозь. Подошла Клоузия, разрумянившаяся от свежего ветра.
Селдон поделился с ней:
– Доктор Легган выглядит очень раздраженным. Это его обычная манера.
– Он почти всегда такой, но сегодня у него есть основания для огорчений!
– Почему? – спросил Селдон.
Клоузия посмотрела через плечо. Ее прекрасные волосы развивались на ветру.
Потом объяснила:
– Точно, я конечно, не знаю, но со мной происходит то же самое. Доктор Легган рассчитывал, что сегодня будут просветы, проглянет солнце но… сами видите, что творится с погодой.
Селдон кивнул.
– У нас есть голоприемники на поверхности, и он, несомненно, знал, что сегодня очень облачно – даже хуже, чем обычно, но, как я понимаю, он еще надеялся, что что-то просто неисправно. То есть – приборы виноваты, а не его теория. А теперь убедился, что все правильно.
– И поэтому он выглядит таким несчастным?
– По правде говоря, он никогда не выглядит особенно счастливым.
Селдон покосился кругом. Кроме туч, сам воздух был наполнен мглой. Наконец, он начал опасаться, что поверхность под ним не горизонтальна. Он стоял на пологой сфере и вокруг, повсюду, проступали очертания куполообразных сооружений.
– Я смотрю, поверхность здесь очень неровная.
– Да. Практически повсеместно. Это связано с освоением планеты.
– Но в чем причина?
– Я тоже расспрашивала старожилов – меня это интересовало… Объясняли очень просто: когда произошло ухудшение климата, люди начали воздвигать множество куполов. Закрывали жилища, фермы, кто как мог. Словом, это получило распространение по всей планете.
– Вы хотите сказать, что это стало традицией?
– Можно и так сказать, если хотите.
(«Если обычное, случайное обстоятельство с такой легкостью превращается в крепкую традицию, – подумал Селдон, – что же тогда говорить о законах психоистории? Звучит тривиально, но сколько же вот таких тривиальных законов может существовать? Миллион? Биллион? Возможно ли сформулировать несколько основополагающих законов, из которых можно будет вывести все многообразие частных? Кто скажет?».
Погрузившись в свои невеселые мысли, он перестал замечать порывы ледяного ветра).
Клоузия устала от этого изнурительного ветра, – она поежилась и пожаловалась:
– Как здесь мерзко! И как хорошо сейчас под сводом!
– Вы родились на Транторе? – спросил Селдон.
– Да.
Селдон вспомнил утверждение Ранды о том, что большинство жителей страдают боязнью открытого пространства и поинтересовался:
– Вы по собственному желанию оказались здесь, наверху?
– Ненавижу эти вылазки, – призналась девушка, – но у меня есть обязанности и должностные инструкции, и доктор Легган говорит, что без этого обойтись невозможно. Ну, а когда такой холод, я с трудом переношу Внешнюю Окраину. В такую погоду даже в голову не приходит, что здесь есть растительность, верно?
– А она есть? – Он коротко, недоверчиво взглянул на Клоузию, словно она разыгрывает доверчивого простака.
Девушка была совершенно невозмутима, однако, ее детское личико могло быть обманчиво.
– Сомневаетесь? Вы заметили слой пыли? Здесь для проведения исследований мы ее убираем, но в других местах она скапливается. Иногда слой становится достаточно толстым, особенно в местах соединения соседних куполов, там встречается растительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105