Бронджи, видя, что он там не нужен, стал помогать Бейли.
Тяжело дышавший Гремионис был полностью обездвижен в осторожном захвате роботов Бейли. Он сказал чуть ли не шепотом:
- Отпустите меня. Я овладел собой.
- Да, сэр, - сказал Жискар.
- Конечно, сэр, - сказал Дэниел почти медовым тоном.
Они отпустили руки, но некоторое время не отходили от него. Гремионис огляделся, поправил одежду и сел. Он все еще порывисто дышал и волосы его были в беспорядке.
Бейли стоял, положив руку на спинку стула.
- Простите, м-р Бейли, - сказал Гремионис, - что я утратил контроль над собой. Со мной не случалось такого за всю мою взрослую жизнь. Вы обвинили меня в... р-ревности. Порядочный аврорец не должен употреблять это слово, но мне не следовало забывать, что вы землянин. Оно встречается только в старинных романсах, да и то обычно после первой буквы ставится тире. У вас, конечно, не так, я понимаю.
- Я тоже извиняюсь, мистер Гремионис, что мое полное незнание аврорских обычаев привело меня на неверный путь. Уверяю вас, что такой ляпсус не повториться. - Он сел. - Наверное, больше не о чем говорить.
Гремионис, казалось, не слушал его.
- Когда я был маленьким, я иногда толкал других, и меня толкали, но роботы и не думали разнимать нас.
- Если позволите, - сказал Дэниел, - я объясню, партнер Илия. Было установлено, что полное пресечение агрессивности в очень юном возрасте ведет к нежелательным последствиям. Поэтому некоторые игры, включая физические соревнования, разрешались и даже одобрялись - при условии, чтобы не было реального вреда. Роботы, ухаживающие за малышами, программировались так, чтобы они различали шансы и уровень вреда, который мог быть причинен. Я, например, в этом смысле программирован не правильно и не гожусь для охраны малолетних, и Жискар тоже.
- Такое агрессивное поведение в юношестве останавливается? - спросил Бейли.
- Да, постепенно, когда уровень вреда может повыситься, и желательно развитие самоконтроля.
- К тому времени, - сказал Гремионис, - когда я поступал в высшую школу, я, как и все аврорцы, знал прекрасно, что соревнование покоится на сравнении мыслительных способностей и таланта...
- А физических состязаний никаких? - спросил Бейли.
- Они есть, но лишь те, что не включают умышленного физического контакта с намерением покалечить... Но со времени своей юности я никогда ни на кого не нападал, хотя у меня было к этому множество случаев, уверяю вас, но до этой минуты я всегда умел владеть собой. Правда, никто никогда не обвинял меня в... _э_т_о_м.
- В любом случае, - сказал Бейли, - ничего хорошего из нападения не получится, если рядом с каждым соперником стоит робот.
- Конечно. Тем более оснований для меня стыдиться, что я потерял самоконтроль. Надеюсь, вы не упомянете об этом в своем рапорте.
- Будьте уверены, я никому не скажу. Это не касается дела.
- Спасибо. Вы сказали, что интервью кончено?
- Думаю, да.
- В таком случае, вы скажете Глэдис, что я не при чем в деле Джандера?
Бейли заколебался.
- Я скажу ей, что это мое мнение.
- Прошу вас, скажите посильнее, чтобы она была полностью уверена в моей непричастности; особенно, если она была привязана к роботу из сексуальных побуждений. Я не могу вынести, если она подумает, что я... р... р... Она солярианка и может так подумать.
- Да, могла бы, - задумчиво сказал Бейли.
- Но видите ли, - быстро заговорил Гремионис, - я ничего не понимаю в роботах, и ни д-р Фастальф, ни д-р Василия, и никто другой ничего не говорили мне о том, как они работают. Я имею в виду - у меня не было никакой возможности разрушить Джандера.
Бейли, казалось, глубоко задумался, а затем сказал с явной неохотой:
- Я ничего не могу сделать, кроме как поверить вам. Я ничего не знаю. Возможно - я говорю это без намерения оскорбить - вы, или д-р Василия, или вы оба - лжете. Я слишком мало знаю о внутренней природе аврорского общества и легко могу оказаться в дураках. И все-таки я могу только поверить вам. Но я не могу сказать Глэдис больше того, что, по моему мнению, вы ни в чем не виноваты. Я могу сказать только "по моему мнению". Я уверен, что она найдет это достаточно сильным.
- Ну, тогда и я удовлетворюсь этим. Если это может помочь, я дам вам слово аврорского гражданина, что я невиновен.
Бейли чуть заметно улыбнулся.
- Я не стал бы сомневаться в вашем слове, но моя работа требует только объективных доказательств. - Он встал. - Не истолкуйте неправильно то, что я вам скажу, м-р Гремионис. Вы просите меня, чтобы я успокоил Глэдис, потому что вы хотите сохранить ее дружбу.
- Очень хочу, м-р Бейли.
- И вы намерены снова предложить себя ей.
Гремионис покраснел.
- Да.
- Могу ли я дать вам совет, сэр? Не делайте этого.
- Держите ваши советы при себе. Я не намерен следовать им.
- Я хочу сказать - не делайте этого по обычной официальной процедуре, а просто - Бейли опустил глаза, чувствуя непривычное смущение - обнимите да поцелуйте ее.
- НЕТ, - сказал Гремионис убежденно. - Ни одна аврорская женщина не потерпит такого. И мужчина тоже.
- М-р Гремионис, не забывайте, что Глэдис солярианка, у них другие обычаи и традиции. На вашем месте я бы попробовал.
Бейли смотрел в пол, скрывая внезапную ярость. Кто ему Гремионис, чтобы давать ему такой совет? Зачем советовать другому сделать то, что он, Бейли, мечтал сделать сам?
XIII. АМАДЕЙРО
52
Бейли снова вернулся к делу и сказал более низким, чем обычно баритоном:
- М-р Гремионис, вы упоминали имя главы Роботехнического Института; не повторите ли вы мне его?
- Келдин Амадейро.
- Есть какая-нибудь возможность добраться до него отсюда?
- И да, и нет. Вы можете добраться до его секретаря или до его заместителя, но до него самого - вряд ли. Он, я слышал, неприветливый тип. Сам-то я, конечно, не знаком с ним. Я видел его, но никогда не разговаривал с ним. Значит, он не пользуется вами как дизайнером одежды или для личного ухода?
- На знаю, пользуется ли он чьими-нибудь услугами, но по его виду похоже, что да.
- Я хотел бы попытаться добраться до него, несмотря на его репутацию неприветливого. Если у вас есть трехмерка, вы не будете возражать, если я ею воспользуюсь?
- Бронджи может сделать для вас вызов.
- Нет, я думаю, это сделает мой партнер Дэниел - если вы не против.
- Нисколько не против. Аппарат там, идите за мной. Номер 75-30, доп. 20.
- Спасибо, сэр, - поклонился Дэниел.
Комната была совершенно пуста. В одной ее стороне стоял тонкий столбик высотой в половину человеческого роста; он заканчивался плоской поверхностью, на которой стоял сложный прибор. Столбик стоял в центре круга, выделявшегося серым на светло-зеленом полу. Рядом был такой же круг, но без столбика.
Дэниел шагнул к столбику, и круг сразу же осветился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Тяжело дышавший Гремионис был полностью обездвижен в осторожном захвате роботов Бейли. Он сказал чуть ли не шепотом:
- Отпустите меня. Я овладел собой.
- Да, сэр, - сказал Жискар.
- Конечно, сэр, - сказал Дэниел почти медовым тоном.
Они отпустили руки, но некоторое время не отходили от него. Гремионис огляделся, поправил одежду и сел. Он все еще порывисто дышал и волосы его были в беспорядке.
Бейли стоял, положив руку на спинку стула.
- Простите, м-р Бейли, - сказал Гремионис, - что я утратил контроль над собой. Со мной не случалось такого за всю мою взрослую жизнь. Вы обвинили меня в... р-ревности. Порядочный аврорец не должен употреблять это слово, но мне не следовало забывать, что вы землянин. Оно встречается только в старинных романсах, да и то обычно после первой буквы ставится тире. У вас, конечно, не так, я понимаю.
- Я тоже извиняюсь, мистер Гремионис, что мое полное незнание аврорских обычаев привело меня на неверный путь. Уверяю вас, что такой ляпсус не повториться. - Он сел. - Наверное, больше не о чем говорить.
Гремионис, казалось, не слушал его.
- Когда я был маленьким, я иногда толкал других, и меня толкали, но роботы и не думали разнимать нас.
- Если позволите, - сказал Дэниел, - я объясню, партнер Илия. Было установлено, что полное пресечение агрессивности в очень юном возрасте ведет к нежелательным последствиям. Поэтому некоторые игры, включая физические соревнования, разрешались и даже одобрялись - при условии, чтобы не было реального вреда. Роботы, ухаживающие за малышами, программировались так, чтобы они различали шансы и уровень вреда, который мог быть причинен. Я, например, в этом смысле программирован не правильно и не гожусь для охраны малолетних, и Жискар тоже.
- Такое агрессивное поведение в юношестве останавливается? - спросил Бейли.
- Да, постепенно, когда уровень вреда может повыситься, и желательно развитие самоконтроля.
- К тому времени, - сказал Гремионис, - когда я поступал в высшую школу, я, как и все аврорцы, знал прекрасно, что соревнование покоится на сравнении мыслительных способностей и таланта...
- А физических состязаний никаких? - спросил Бейли.
- Они есть, но лишь те, что не включают умышленного физического контакта с намерением покалечить... Но со времени своей юности я никогда ни на кого не нападал, хотя у меня было к этому множество случаев, уверяю вас, но до этой минуты я всегда умел владеть собой. Правда, никто никогда не обвинял меня в... _э_т_о_м.
- В любом случае, - сказал Бейли, - ничего хорошего из нападения не получится, если рядом с каждым соперником стоит робот.
- Конечно. Тем более оснований для меня стыдиться, что я потерял самоконтроль. Надеюсь, вы не упомянете об этом в своем рапорте.
- Будьте уверены, я никому не скажу. Это не касается дела.
- Спасибо. Вы сказали, что интервью кончено?
- Думаю, да.
- В таком случае, вы скажете Глэдис, что я не при чем в деле Джандера?
Бейли заколебался.
- Я скажу ей, что это мое мнение.
- Прошу вас, скажите посильнее, чтобы она была полностью уверена в моей непричастности; особенно, если она была привязана к роботу из сексуальных побуждений. Я не могу вынести, если она подумает, что я... р... р... Она солярианка и может так подумать.
- Да, могла бы, - задумчиво сказал Бейли.
- Но видите ли, - быстро заговорил Гремионис, - я ничего не понимаю в роботах, и ни д-р Фастальф, ни д-р Василия, и никто другой ничего не говорили мне о том, как они работают. Я имею в виду - у меня не было никакой возможности разрушить Джандера.
Бейли, казалось, глубоко задумался, а затем сказал с явной неохотой:
- Я ничего не могу сделать, кроме как поверить вам. Я ничего не знаю. Возможно - я говорю это без намерения оскорбить - вы, или д-р Василия, или вы оба - лжете. Я слишком мало знаю о внутренней природе аврорского общества и легко могу оказаться в дураках. И все-таки я могу только поверить вам. Но я не могу сказать Глэдис больше того, что, по моему мнению, вы ни в чем не виноваты. Я могу сказать только "по моему мнению". Я уверен, что она найдет это достаточно сильным.
- Ну, тогда и я удовлетворюсь этим. Если это может помочь, я дам вам слово аврорского гражданина, что я невиновен.
Бейли чуть заметно улыбнулся.
- Я не стал бы сомневаться в вашем слове, но моя работа требует только объективных доказательств. - Он встал. - Не истолкуйте неправильно то, что я вам скажу, м-р Гремионис. Вы просите меня, чтобы я успокоил Глэдис, потому что вы хотите сохранить ее дружбу.
- Очень хочу, м-р Бейли.
- И вы намерены снова предложить себя ей.
Гремионис покраснел.
- Да.
- Могу ли я дать вам совет, сэр? Не делайте этого.
- Держите ваши советы при себе. Я не намерен следовать им.
- Я хочу сказать - не делайте этого по обычной официальной процедуре, а просто - Бейли опустил глаза, чувствуя непривычное смущение - обнимите да поцелуйте ее.
- НЕТ, - сказал Гремионис убежденно. - Ни одна аврорская женщина не потерпит такого. И мужчина тоже.
- М-р Гремионис, не забывайте, что Глэдис солярианка, у них другие обычаи и традиции. На вашем месте я бы попробовал.
Бейли смотрел в пол, скрывая внезапную ярость. Кто ему Гремионис, чтобы давать ему такой совет? Зачем советовать другому сделать то, что он, Бейли, мечтал сделать сам?
XIII. АМАДЕЙРО
52
Бейли снова вернулся к делу и сказал более низким, чем обычно баритоном:
- М-р Гремионис, вы упоминали имя главы Роботехнического Института; не повторите ли вы мне его?
- Келдин Амадейро.
- Есть какая-нибудь возможность добраться до него отсюда?
- И да, и нет. Вы можете добраться до его секретаря или до его заместителя, но до него самого - вряд ли. Он, я слышал, неприветливый тип. Сам-то я, конечно, не знаком с ним. Я видел его, но никогда не разговаривал с ним. Значит, он не пользуется вами как дизайнером одежды или для личного ухода?
- На знаю, пользуется ли он чьими-нибудь услугами, но по его виду похоже, что да.
- Я хотел бы попытаться добраться до него, несмотря на его репутацию неприветливого. Если у вас есть трехмерка, вы не будете возражать, если я ею воспользуюсь?
- Бронджи может сделать для вас вызов.
- Нет, я думаю, это сделает мой партнер Дэниел - если вы не против.
- Нисколько не против. Аппарат там, идите за мной. Номер 75-30, доп. 20.
- Спасибо, сэр, - поклонился Дэниел.
Комната была совершенно пуста. В одной ее стороне стоял тонкий столбик высотой в половину человеческого роста; он заканчивался плоской поверхностью, на которой стоял сложный прибор. Столбик стоял в центре круга, выделявшегося серым на светло-зеленом полу. Рядом был такой же круг, но без столбика.
Дэниел шагнул к столбику, и круг сразу же осветился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90