– Придем, – поспешно согласилась Катя.
Так как она уже месяц жила за счет Софьи Викентьевны, каждая ложка борща и кусочек сыра были укором ее самолюбию и совести: ей казалось, что она «объедает» гостеприимную пенсионерку. И старалась есть как можно меньше. Поэтому приглашение на ужин прозвучало в ее душе (и желудке) нежным и сладким звоном колокольчиков.
– А меня не приглашаешь! – возмутился Макс. – Друг называется. Самостоятельно предлагаю свою кандидатуру. Принято единогласно. Обязуюсь обеспечить стол прохладительными и горячительными напитками.
Катя взяла журналы – апрельский и майский номера «Маргариты» – и направилась к двери.
* * *
Радостное воодушевление, с которым Софья Викентьевна в понедельник отправилась за процентами в компанию «Торнадо», было столь же сильным, как возмущение и обида, написанные на ее лице по возвращении. У закрытых дверей конторы оптимистично настроенную Сонечку встретила раздраженная толпа вкладчиков инвестиционной компании. Народ подпитывался мрачным желанием выловить хотя бы одного представителя фирмы «Торнадо» (в оптимальном варианте – президента) и если не получить от него обратно свои деньги, то хотя бы немного изменить его внешность. Сотрудники компании, очевидно, предугадывали добрые намерения инвесторов, потому что ни один из них не появлялся в офисе последние две недели.
Сонечка пообщалась с хмурыми собратьями по несчастью, обогатилась некоторой информацией (денег нет и не будет), узнала о себе кое-что новое (например, что она «наивная девочка») и отправилась домой, разочарованная и поникшая.
* * *
Менее чем за месяц уравновешенный, выдержанный и не склонный к истерикам Андрей Пряжников одну тысячу восемьсот двадцать пять раз предложил Катюше выйти за него замуж. И только в 99,84 процента случаев предложение было встречено бурными воплями несогласия. Оставшиеся доли процента наполняли сердце талантливого сыщика надеждой и сладким томлением.
Поэтому сегодня Андрей стоял перед Катериной и, настойчиво удерживая ее за руку, предлагал разделить с ним тяготы пересечения Средиземного моря. Круиз планировался на месяц (Афины, Анталья, Родос, Триполи, Александрия, Тунис, Малага, Балеарские острова, Неаполь, Венеция), теплоход, кроме трех бассейнов и двух спортзалов, имел еще бар, массажные кабинеты, ресторан, танцевальную площадку и прочее. Благородный Андрей был согласен на две одноместные каюты вместо одной двухместной. Неприступная Катерина упиралась.
– Я никуда с тобой не поеду! – резко и категорично говорила она, как женщина, уверенная, что уговоры на этом не оборвутся. – Ведь мы уже сто раз обсуждали эту тему! Как все это будет выглядеть? С какой стати ты покупаешь мне такую дорогую путевку? Ты мне не муж и не любовник…
– Это легко исправить!
– …и могу тебе гарантировать, в обозримом будущем не станешь им!
– Думаю, тебе не стоит так пессимистически оценивать ситуацию. Возможно, ты переменишь свое решение, и очень скоро.
– Нет!
– Катя, ну почему, почему ты такая вредная?! – возмутился Андрей. – Скажи, разве это не было твоей мечтой, когда ты ехала в Москву из Краснотрубинска, – выйти замуж за хорошенького, небедного мальчика, который будет дарить тебе розы, водить в рестораны и красить ногти на ногах, который будет защищать тебя и лелеять, сделает тебя беременной…
– Да, я мечтала об этом, потому что в Краснотрубинске это казалось мне пределом мечтаний. А теперь я изменилась. Я не хочу выходить замуж. Пока.
– Я слишком молода. Я хочу стать личностью, хочу что-то представлять собой, а не быть чьей-то любовницей, содержанкой или женой.
– Но я не буду тебе мешать! – воскликнул Андрей. – Становись кем хочешь, я не буду тебе мешать – записывайся на курсы японского языка, прыгай на батуте…
– Ты смеешься надо мной! – взвилась Катерина. – На батуте! Ты прекрасно понимаешь, что я говорю не об этом!
– Какая ты обидчивая, – разозлился Андрей. – Что за провинциальная агрессивность! Никто над тобой не смеется.
– Извини, пожалуйста, я не так сильна в улавливании оттенков интонации, как ты, столичный человек. Я восемнадцать лет прожила в деревне, в Краснотрубинске, мне за тобой, потомственным москвичом, не угнаться.
– О Боже! Ну прекрати язвить. Поехали отдыхать.
– Анталья, Неаполь…
– А ты мне надоел! – логично завершила спор Катерина. И выиграла битву.
Сыщик раздраженно дернулся, открыл было рот для нового аргумента, но обессиленно махнул рукой, достал из кармана ключи, кинул их на стол со словами: «Отдай Соне» – и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
Удовлетворенный исходом дебатов Джим (Катюша, любимая им больше горячих сарделек, остается дома и никуда не едет!) мягко соскочил на пол с кресла и стал обниматься с ногами драгоценной хозяйки.
– Ну что? Добилась своего? – грустно спросила себя Катя. – Могла бы целый месяц валяться в шезлонге, приобщаться к знаменитой венецианской плесени и осматривать греческие развалины, вместо того чтобы ежедневно мучить себя вопросом, где найти работу и откуда взять денег. Личность! Необразованная, ограниченная, закомплексованная провинциалка!
Входная дверь открылась. Сначала показался цветной пакет, из которого торчал батон, затем – озабоченная и немного трагическая Софья Викентьевна.
– Катюша, позапозавчерашний мужчина в майке оказался пророком. Мои деньги испарились. Теперь мы основательно сели на мель. Вот, на последние гроши запаслась нехитрым провиантом. Будем молить Бога, чтобы вовремя выдали пенсию.
– Приходил Андрей. Оставил вам ключи от квартиры, – мрачно сказала Катя. Известие, что Сонечкин вклад сгорел, не улучшило ей настроения.
– Он что, уезжает?
– В круиз. На теплоходе. На целый месяц.
– А, ясно. Я буду поливать его красный перчик.
– Он выращивает его на подоконнике, а потом кладет в борщ и суп.
– Ну надо же!
– Не расстраивайся из-за денег, Катенька. Мы что-нибудь придумаем. Может быть, внук вспомнит, что у него в Москве бабулька грызет мебель от голода, и вышлет из Германии увесистую посылочку…
* * *
Вместо германского внука о Софье Викентьевне вспомнили сотрудники фирмы «Забота».
Сонечка открыла дверь и с удивлением обнаружила на пороге двух приятных глазу и солидно одетых молодых людей. Один из них держал в руке кожаный кейс, другой крепко прижимал к груди объемный бумажный пакет, наподобие тех, с которыми покидают супермаркет американские домохозяйки.
– Здравствуйте, уважаемая Софья Викентьевна! – сказали молодые люди почти одновременно.
Здравствуйте, – сдержанно ответила Сонечка. – Если вы сотрудники частного института социологических исследований и хотите узнать, не стала ли я испытывать меньшее вожделение в отношении президента после «черного вторника» и начала чеченской войны, то сразу отвечаю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110