В холодильнике еще несколько сувениров от «Заботы». Пару раз сходи к Андрею, полей его красный перец.
– Ну почему же так не везет! – с отчаянием воскликнула Катя. – Работы нет, денег нет, и вы еще оставляете меня.
– Ненадолго, Катерина. А работу ты скоро найдешь. И денег у тебя будет столько, что ты будешь их заталкивать в кладовку, как Джим Кэрри в «Маске», а они будут вываливаться обратно. Ах, Катюша, ты даже не подозреваешь, насколько ты богата!
– Я? Да я нищая! – обалдела Катя. – Нищая и несчастная.
– Ты богатая и счастливая. Сколько девочек оказались бы на вершине счастья, обладай они твоей яркой внешностью. А твоя молодость? Твое крепкое здоровье? А уникальная восприимчивость к знаниям и способность самосовершенствоваться? Это талант – схватывать все на лету и добиваться успеха в любом деле, за которое ты берешься. Разве это не богатство? А твой чудесный характер, твоя настойчивость и целеустремленность, твоя железная сила воли, твоя честность и порядочность? Нет, Катерина, ты не осознаешь, какими драгоценными дарами владеешь. Несомненно, ты богата, но только по юности лет не можешь адекватно оценить свое богатство.
– А-а… вы это имеете в виду, – разочарованно протянула Катерина. Она предпочла бы к сокровищам, бесплатно данным ей природой, прибавить еще пару тысяч хрустящих американских долларов.
– А деньги… Возможно, те миллионы, о которых ты сейчас мечтаешь, станут тебе не нужны еще до того, как поступят в твое владение.
– Как это? – удивилась Катерина.
– Ну будет у тебя много денег. Ты нанесешь удар по всевозможным магазинам, будешь кормиться только в лучших ресторанах, объездишь весь мир, но в конце концов ты вернешься к себе самой. К своим мыслям, к своему сердцу, своей любви. И если ты по дороге растеряешь все внутренние драгоценности, то просто не к чему будет возвращаться. Поэтому береги то, что имеешь… Катенька, – вдруг робко добавила Софья Викентьевна, – ты приедешь разок ко мне в больницу? Мне будет там скучно!
– Что вы, Сонечка! – ахнула Катерина. – Да я каждый день буду вас навещать, пока вас не выпишут с извинениями, что зря побеспокоили.
– Каждый день не надо – путь неблизкий. Но я буду ждать тебя, конечно. Ты мне сейчас стала ближе родного внука, который затаился в своей Германии и, видно, совсем забыл про бабулю. Если позвонит, ты его, Катя, не волнуй. Скажи, просто легла в больницу проверить исправность систем. Не уточняй, не вдавайся в подробности. А еще, Катюша, хотела тебя попросить. Моя путевка в Италию снова горит синим пламенем. Сходи, пожалуйста, в туристическое бюро, пусть или деньги вернут, или включат меня в другую группу. Лучше, конечно, перенести поездку, не хочу отказываться от мысли побывать в Италии.
– Я все сделаю, – заверила Катя, – не беспокойтесь об этом. А вы постарайтесь не грустить и не поддаваться унылой больничной атмосфере. А то действительно чем-нибудь заболеете.
– Постараюсь. Ну, кажется, я все собрала. Джим, до свидания. Береги Катюшу, присматривай за ней.
Катя подхватила увесистую сумку Софьи Викентьевны, и девочки покинули дом.
* * *
Год назад, когда Джулия приезжала в Москву, ее органы чувств, настроенные на восприятие красивого, изысканного, безупречного, стонали и возмущались. На этот раз, прилетев в столичный город из Парижа, она была приятно удивлена. Москва преобразилась и в ярком майском солнце казалась предпраздничной.
Джулия Пирл приехала в столицу России на охоту. Это было ее профессией, ее любимой работой, которой она предавалась с энтузиазмом и самозабвением.
Ей было 36 лет, причем двенадцать последних никак не отразились на ее внешности и фигуре: Джулия выглядела при вечернем освещении свежей двадцатилетней девушкой, при дневном – цветущей двадцатипятилетней женщиной. В прошлом были Лондон и архитектурная школа, занятия в Риме историей живописи, очень дорогие курсы актерского мастерства в Нью-Йорке, искусствоведческие лекции в Сорбонне, несколько лет сотрудничества в мастерских ведущих парижских кутюрье, работа в самых престижных женских журналах мира и агентствах моделей. Годы тренировки отточили ее чувство прекрасного до остроты хирургического скальпеля, и это умение распознавать гармонию и улавливать тончайшие оттенки красоты позволяло ей вести хорошо обеспеченную жизнь в Париже. К мнению Джулии прислушивались мэтры рекламного и модельного бизнеса, для редакторов дорогих дамских журналов она являлась своеобразным флюгером, показывающим, в какую сторону будет ду. ь завтра изменчивый ветер моды. Безупречное чувство вкуса и уникальный талант предугадывать, в каком конъюнктурном рыночном продукте реализуются очередные модные тенденции, делали саму Джулию предметом пристального изучения. За ней наблюдали. Если в гардеробе Джулии внезапно появлялась джинсовая вещь или плечи ее костюмов заметно уменьшались в размерах, – можно было без сомнения сказать, что через пару недель Европу и Америку охватит новое повальное увлечение джинсой, а «плечи» скоро совсем выйдут из моды. Если Джулия заходила в редакцию «Еlle» в небрежно повязанном шелковом платке из коллекции Шанель пятилетней давности – через несколько дней весь Париж сходил с ума от почти забытой идеи «по-крестьянски» обматывать голову дорогим натуральным шелком. Если Джулия обращала внимание на никому не известную, новую манекенщицу, с девушкой моментально подписывался контракт, так как умение Джулии распознать в скромном пятнадцатилетнем ребенке будущую звезду подиума, о чьем лице и теле будет грезить половина мужчин планеты, не допускало ни единого процента погрешностей.
Она была точным барометром грядущих изменений в пристрастиях толпы, экстрактом настроений в индустрии моды, образцом изысканной стильности в одежде, прическе и макияже, просто шикарной женщиной.
Сотрудничество в журналах и газетах, участие в выставках, чтение лекций, плотное общение с кутюрье за кулисами сезонных показов мод – все это доставляло Джулии немалое удовольствие, но охота за новым образом была для нее наиболее любимым видом деятельности и творчества. В городах Таиланда, Японии, Египта, Бразилии, России, Швеции, Испании – в столицах и самых укромных уголках этих стран она искала и находила лица, которые становились символами модных направлений. Полгода назад она получила заказ от знаменитой французской фирмы подобрать рекламный образ для новой парфюмерно-косметической серии, выдержанной в восточном стиле. Аромат духов, кремов, шампуней, гелей, пенок, дезодорантов из этой линии пробудил в Джулии определенные ассоциации, и она не раздумывая направилась в Токио. Там, после двух недель напряженного исследования домов моделей, кимоно-центров, ресторанов, кафе, дискотек, выставок, рыбных базаров, супермаркетов, ей удалось прямо на улице выловить маленькую японку, которая с первого взгляда заставила сердце Джулии забиться в радостном волнении – это была она, ее новый бриллиант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Ну почему же так не везет! – с отчаянием воскликнула Катя. – Работы нет, денег нет, и вы еще оставляете меня.
– Ненадолго, Катерина. А работу ты скоро найдешь. И денег у тебя будет столько, что ты будешь их заталкивать в кладовку, как Джим Кэрри в «Маске», а они будут вываливаться обратно. Ах, Катюша, ты даже не подозреваешь, насколько ты богата!
– Я? Да я нищая! – обалдела Катя. – Нищая и несчастная.
– Ты богатая и счастливая. Сколько девочек оказались бы на вершине счастья, обладай они твоей яркой внешностью. А твоя молодость? Твое крепкое здоровье? А уникальная восприимчивость к знаниям и способность самосовершенствоваться? Это талант – схватывать все на лету и добиваться успеха в любом деле, за которое ты берешься. Разве это не богатство? А твой чудесный характер, твоя настойчивость и целеустремленность, твоя железная сила воли, твоя честность и порядочность? Нет, Катерина, ты не осознаешь, какими драгоценными дарами владеешь. Несомненно, ты богата, но только по юности лет не можешь адекватно оценить свое богатство.
– А-а… вы это имеете в виду, – разочарованно протянула Катерина. Она предпочла бы к сокровищам, бесплатно данным ей природой, прибавить еще пару тысяч хрустящих американских долларов.
– А деньги… Возможно, те миллионы, о которых ты сейчас мечтаешь, станут тебе не нужны еще до того, как поступят в твое владение.
– Как это? – удивилась Катерина.
– Ну будет у тебя много денег. Ты нанесешь удар по всевозможным магазинам, будешь кормиться только в лучших ресторанах, объездишь весь мир, но в конце концов ты вернешься к себе самой. К своим мыслям, к своему сердцу, своей любви. И если ты по дороге растеряешь все внутренние драгоценности, то просто не к чему будет возвращаться. Поэтому береги то, что имеешь… Катенька, – вдруг робко добавила Софья Викентьевна, – ты приедешь разок ко мне в больницу? Мне будет там скучно!
– Что вы, Сонечка! – ахнула Катерина. – Да я каждый день буду вас навещать, пока вас не выпишут с извинениями, что зря побеспокоили.
– Каждый день не надо – путь неблизкий. Но я буду ждать тебя, конечно. Ты мне сейчас стала ближе родного внука, который затаился в своей Германии и, видно, совсем забыл про бабулю. Если позвонит, ты его, Катя, не волнуй. Скажи, просто легла в больницу проверить исправность систем. Не уточняй, не вдавайся в подробности. А еще, Катюша, хотела тебя попросить. Моя путевка в Италию снова горит синим пламенем. Сходи, пожалуйста, в туристическое бюро, пусть или деньги вернут, или включат меня в другую группу. Лучше, конечно, перенести поездку, не хочу отказываться от мысли побывать в Италии.
– Я все сделаю, – заверила Катя, – не беспокойтесь об этом. А вы постарайтесь не грустить и не поддаваться унылой больничной атмосфере. А то действительно чем-нибудь заболеете.
– Постараюсь. Ну, кажется, я все собрала. Джим, до свидания. Береги Катюшу, присматривай за ней.
Катя подхватила увесистую сумку Софьи Викентьевны, и девочки покинули дом.
* * *
Год назад, когда Джулия приезжала в Москву, ее органы чувств, настроенные на восприятие красивого, изысканного, безупречного, стонали и возмущались. На этот раз, прилетев в столичный город из Парижа, она была приятно удивлена. Москва преобразилась и в ярком майском солнце казалась предпраздничной.
Джулия Пирл приехала в столицу России на охоту. Это было ее профессией, ее любимой работой, которой она предавалась с энтузиазмом и самозабвением.
Ей было 36 лет, причем двенадцать последних никак не отразились на ее внешности и фигуре: Джулия выглядела при вечернем освещении свежей двадцатилетней девушкой, при дневном – цветущей двадцатипятилетней женщиной. В прошлом были Лондон и архитектурная школа, занятия в Риме историей живописи, очень дорогие курсы актерского мастерства в Нью-Йорке, искусствоведческие лекции в Сорбонне, несколько лет сотрудничества в мастерских ведущих парижских кутюрье, работа в самых престижных женских журналах мира и агентствах моделей. Годы тренировки отточили ее чувство прекрасного до остроты хирургического скальпеля, и это умение распознавать гармонию и улавливать тончайшие оттенки красоты позволяло ей вести хорошо обеспеченную жизнь в Париже. К мнению Джулии прислушивались мэтры рекламного и модельного бизнеса, для редакторов дорогих дамских журналов она являлась своеобразным флюгером, показывающим, в какую сторону будет ду. ь завтра изменчивый ветер моды. Безупречное чувство вкуса и уникальный талант предугадывать, в каком конъюнктурном рыночном продукте реализуются очередные модные тенденции, делали саму Джулию предметом пристального изучения. За ней наблюдали. Если в гардеробе Джулии внезапно появлялась джинсовая вещь или плечи ее костюмов заметно уменьшались в размерах, – можно было без сомнения сказать, что через пару недель Европу и Америку охватит новое повальное увлечение джинсой, а «плечи» скоро совсем выйдут из моды. Если Джулия заходила в редакцию «Еlle» в небрежно повязанном шелковом платке из коллекции Шанель пятилетней давности – через несколько дней весь Париж сходил с ума от почти забытой идеи «по-крестьянски» обматывать голову дорогим натуральным шелком. Если Джулия обращала внимание на никому не известную, новую манекенщицу, с девушкой моментально подписывался контракт, так как умение Джулии распознать в скромном пятнадцатилетнем ребенке будущую звезду подиума, о чьем лице и теле будет грезить половина мужчин планеты, не допускало ни единого процента погрешностей.
Она была точным барометром грядущих изменений в пристрастиях толпы, экстрактом настроений в индустрии моды, образцом изысканной стильности в одежде, прическе и макияже, просто шикарной женщиной.
Сотрудничество в журналах и газетах, участие в выставках, чтение лекций, плотное общение с кутюрье за кулисами сезонных показов мод – все это доставляло Джулии немалое удовольствие, но охота за новым образом была для нее наиболее любимым видом деятельности и творчества. В городах Таиланда, Японии, Египта, Бразилии, России, Швеции, Испании – в столицах и самых укромных уголках этих стран она искала и находила лица, которые становились символами модных направлений. Полгода назад она получила заказ от знаменитой французской фирмы подобрать рекламный образ для новой парфюмерно-косметической серии, выдержанной в восточном стиле. Аромат духов, кремов, шампуней, гелей, пенок, дезодорантов из этой линии пробудил в Джулии определенные ассоциации, и она не раздумывая направилась в Токио. Там, после двух недель напряженного исследования домов моделей, кимоно-центров, ресторанов, кафе, дискотек, выставок, рыбных базаров, супермаркетов, ей удалось прямо на улице выловить маленькую японку, которая с первого взгляда заставила сердце Джулии забиться в радостном волнении – это была она, ее новый бриллиант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110