И только тогда я упала вниз лицом и заплакала. Потому что он ничего мне не сделал. И не собирался. Ни он, ни кто-нибудь другой.
Это было невозможно.
Просто невозможно.
Глава 8
Луана Девор
Это случилось в понедельник вечером. Дансинг был в тот день закрыт, но Ральфу все равно нужно было идти на работу. Впрочем, я не уверена, может, он пошел куда-нибудь еще.
Было начало девятого, как раз стемнело. И я услышала, как тихонько открылась входная дверь.
Я не слышала, как подъехала машина, но все равно решила, что это Ральф. Дом хорошо изолирован, и если бы он подъехал по старой дорожке за домом — а он частенько так и делал, — то я могла и не слышать.
Я заворочалась в постели. Выждала, прислушалась и окликнула:
— Ральф?
Ответа не было. Я снова окликнула, и снова никто не отозвался. Я заставила себя улыбнуться, чтобы голос звучал весело.
Знаете, Ральф такой выдумщик — вечно устраивает какие-то розыгрыши. Ему нравится, когда люди смеются. Я знаю, многие считают его глуповатым и примитивным, но на самом деле он очень веселый человек. Ужасно милый, знаете, как маленький щенок. Даже когда смеешься над его шутками, все равно чувствуешь ком в горле — так и хочется схватить его, и ласкать, и тискать.
О, я отлично понимаю, как он должен нравиться женщинам! И не только потому, что он красив и молод. Просто рядом с ним приятно находиться. Такой он нежный, милый, искренний...
— Ральф, — снова позвала я. — Отвечай, поганец. Не то Луана ужасно рассердится.
Он и на этот раз не ответил. Он — кто бы это ни был — молчал.
Но я слышала, как поскрипывают половицы. Звук приближался — кто-то поднимался по лестнице.
Шагов я не различала, только поскрипывание половиц. Только этот звук, и ничего больше.
Я позвала еще раз. Потом выпростала ноги из-под одеяла и... села в постели, не в силах пошевелиться. Страх парализовал меня, и без того беззащитную.
Телефон не работал. И он — этот человек — несомненно знал об этом. Кричать бесполезно. Даже ухитрись я запереть дверь, он выломал бы ее. К тому же в своей загроможденной всяким хламом комнате я оказалась бы как в ловушке. И это ненамного увеличило бы мои шансы на спасение.
Я встала и неуверенно шагнула к двери. Нерешительно огляделась. И вдруг совершенно успокоилась.
«Спастись, — думала я. — Только бы спастись».
И теперь я знала, что делать.
* * *
Косси заезжал ко мне в первое воскресенье сезона. Я позвонила ему и дала понять, что хотела бы обсудить с ним кое-какие вопросы, когда у него будет время, — в общем, строго на его условиях. Он тут же примчался. Не из-за меня, конечно. Такие, как он, ничего не делают бесплатно. Может, он думал застать дома Ральфа и рассчитывал получить овощи и свежие яйца.
Впрочем, это я преувеличиваю. К деньгам Косси относится спокойно; он будет обращаться с вами одинаково, независимо от того, заплатите вы ему солидную сумму или вообще ничего не дадите. Наверное, после моего звонка он решил, что у меня срочное дело. И все же...
И все же — еще бы он стал беспокоиться о деньгах! Будь у меня столько денег, я тоже не стала бы о них беспокоиться. Как у него язык повернулся упрекать меня — бедную, беспомощную, больную старуху — за то, что я не сумела скрыть свое волнение, когда говорила с ним.
Он повел себя самым наглым и оскорбительным образом. Правда, это его обычная манера. Но как только я удостоверилась, что мне нечего опасаться, то немедля приказала ему убираться из моего дома. Давно следовало это сделать — мне уже не раз приходилось слышать об этом человеке весьма неприятные истории. Как ловко он обманывал людей, просто до нитки раздевал их. Не помню, кто рассказал мне, но это всему городу известно. А дыма без огня не бывает.
Как бы там ни было, дело не только в его поведении. Советы, которые он мне давал, тоже никуда не годились. Потому что у меня все-таки были причины для беспокойства! А он пытался заставить меня считать, причем вопреки моему желанию, что таких причин у меня нет. Но я-то лучше знаю. Уже через два дня с начала сезона я стала замечать перемены в Ральфе — в его поведении, в словах, в том, как он выглядел. И это было только начало.
В тот день он пришел домой поздно. Даже очень поздно, ведь он всегда работал допоздна, до тех пор, пока ему подворачивалась какая-нибудь работа. Я поспала днем, поэтому долго не ложилась.
Он приготовил мне кое-что перекусить. Сам есть не стал, сказал, что слишком устал на работе. Он собирался сразу лечь спать, но это ему не удалось: я расплакалась и потребовала, чтобы он поговорил со мной, потому что я целыми днями сижу в одиночестве. И мы немного поболтали.
Он говорил, а я присматривалась к нему и отмечала, что он скажет, а о чем промолчит. И меня снова охватило беспокойство. И страх.
Всю ночь я глаз не могла сомкнуть. Ральф не становился прежним, он все дальше и дальше уходил от меня.
К концу недели я просто места себе не находила. И собралась звонить Коссмейеру, хотя это было лишнее. Он сам ко мне приехал. Мне следовало догадаться, что так и будет. Уж он своей выгоды не упустит! Наверняка у него и документ уже готов, чтобы прибрать к рукам мое хозяйство.
Так или иначе, но не приехать он бы побоялся. Он знает, что я не меняю своего мнения. До сих пор я решительно ничего о нем не говорила, но если ему угодно поступать со мной так безобразно, то я найду способ за себя постоять.
Я всплакнула и рассказала ему про Ральфа. А он сидел и пялился на меня, как будто перед ним было какое-нибудь странное животное, а не больная, несчастная, беспомощная старуха, нуждающаяся в поддержке и утешении. А потом так и начал сыпать проклятиями.
— Косси, милый... Я столько раз просила тебя не употреблять...
— А я отвечал, что употребляю только те слова, которые ты и сама сто раз употребляла. Не хочу с тобой спорить, но до тех, пока...
— Хорошо, Косси. Будь по-твоему, милый. Я всего лишь женщина, и у меня нет таких сил, чтобы...
— Луана! Бога ради! — Он воздел руки кверху. — Значит, если я правильно понял, ты уверена, что Ральф каждый вечер встречается с этой девицей. Но не спит с ней. И это, именно это тебя беспокоит, — то, что он с ней не спит.
Я ответила, что теперь уже не уверена в этом.
— Раньше Ральф всегда был со мной откровенным. Он приходил домой и обо всем мне рассказывал.
— Так что же? — Он снова замахал руками. — Ты хочешь сказать, что тебя это устраивало? Ты собиралась и дальше играть с ним в дочки-матери?
— Да нет, конечно. Но не могла же я ему препятствовать. Это было бы нечестно, раз уж я... Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. А пока он не скрывал от меня...
Тут он так странно на меня посмотрел, как будто у него вдруг заболел живот. И пробормотал, что понимает, как это должно было мне нравиться. Потом мы вернулись к нашему разговору.
— Итак, хотя кое-что и показалось мне странным, но суть дела я себе уяснил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49