А уж в присутственные часы я решительно не имею на это права.
Она бросила на меня недоверчивый взгляд, вздохнула и отвернулась.
— Ладно. Но если ты не собираешься, то лучше сразу скажи. Потому что, чем больше я думаю, тем меньше верю, что действительно могу на тебя рассчитывать. И мне все больше хочется поговорить с ней как следует.
— Я же сказал, что сделаю это. Сегодня вечером, часов в пять. Вопрос решен, так что можешь выбросить все из головы.
И я ушел, не дожидаясь, пока она выдвинет новые возражения. Поехал прямо на работу и направился в свой кабинет.
В то утро у меня оказалось много дел. Сначала состоялась продолжительная беседа с судьей Шайвли относительно предстоящих выборов. Потом зашел шериф Джеймсон с вопросом, который тоже потребовал обсуждения. Не знаю, известно ли вам, что часть доходов шериф имеет из тех денег, которые предназначены на питание для заключенных. За каждую порцию он получает от графства пятьдесят центов. Вот он и хотел выяснить, нельзя ли ему выдавать сразу двойную порцию еды вместо двух обычных, но получать при этом все-таки целый доллар. В общем, это было вполне законно. К каждой проблеме существует несколько подходов, но всегда можно найти еще и обходные пути. Я отметил, что слова «двойная порция» могут причинить нам неприятности. Но с другой стороны, слово «порция» будет иметь тот смысл, который мы сами в него вложим. И миска бобов, и тарелка жареной картошки, и просто кусок хлеба — все это с равным успехом может быть названо «порцией».
Когда мне наконец удалось избавиться от Джеймсона, было уже одиннадцать. Я понадеялся, что смогу сделать передышку, во время которой проведу встречу с избирателями. К сожалению, так не вышло, поскольку все это время я провел с Нелли Отис, моей секретаршей, которая никак не могла без меня обойтись.
Конечно, я не имею в виду ничего такого. Нелли — приятная девушка и отличная секретарша. К тому же ее семья представляет двенадцать голосов на выборах. Нелли с большой признательностью относится ко всему, что я для нее делаю.
Она стояла рядом и наблюдала, как я распутываю ленту ее пишущей машинки. И сказала, что не может себе представить, каким образом мне это удается; она несколько раз пыталась распутать ее самостоятельно, но вышло только хуже. Я объяснил, что в этом нет ничего особенного, нужно только сразу обнаружить основной узел, как, впрочем, и при решении любой задачи.
На этот раз я справился легко, но клубок оказался изрядно запутанным. Пожалуй, самым запутанным из всех, что мне случалось для нее распутывать. Когда я разобрался с ним и отмыл руки, было уже пять минут первого. Утро кончилось, и наступило время обеденного перерыва.
Отходя от раковины в туалете, я мельком глянул в окно. Да так и застыл на месте, не веря своим глазам. Там было на что посмотреть. Коссмейер и дурачок Гэнндер! Две местных знаменитости за дружеской беседой! Верно сказано, что рыбак рыбака видит издалека!
Поймите меня правильно, я ничего не имею против Коссмейера лично и никогда не отзывался о нем плохо. Но должен сказать, что если он, что называется, малый не промах, то с тем же успехом и я могу присвоить это прозвание себе.
Я готов объяснить свою точку зрения: если он так чертовски ловок, почему у него нет денег? В чем подтверждение его так называемой ловкости? Ведь он даже не дает себе труда культурно разговаривать!
Я с самого начала поставил его на место. Я сразу раскусил, что он — один из тех субъектов, которые без толку мелют языком на судебных заседаниях, один из дрянных крикунов и нытиков. Все, что он знает о законности, не стоит и выеденного яйца. Правда, до сих пор ему везло, и он умел найти людей, снабжавших его фактами и подробностями. Но это не могло продолжаться до бесконечности.
Я отправился перекусить.
После обеда дел оказалось едва ли не больше, чем с утра.
Я был просто завален работой. Я даже засомневался, что сумею освободиться пораньше и заехать к Луане Девор. Но потом вспомнил утреннюю выходку своей сестрицы и решил, что работа работой, но лучше будет, если я сдержу слово.
Когда я уже выходил из здания суда, меня снова окликнул шериф Джеймсон и попросил зайти к нему. Он изъял партию вещественных доказательств и хотел узнать мое мнение прежде, чем представит их суду. Я ознакомился с ними и сказал, что с такими доказательствами готов выступать даже перед Верховным судом. Он посмеялся и одну бутылку дал мне с собой.
Было начало шестого, когда я наконец сел в машину и направился на окраину города. На развилке, не доезжая усадьбы Деворов, я свернул направо и поехал через холмы. Местность там на редкость непривлекательная. Всюду выработанная, изъеденная эрозией земля с содранным плодородным слоем. Все фермы здесь стоят заброшенные, в том числе и та, где я родился и вырос.
Я свернул на тропинку, ведущую к нашему дому. Остановился во дворе, который весь зарос сорняками, и огляделся. Сарай с одной стороны обрушился. Все окна в доме выбиты, а кухонная дверь болтается на одной петле. Труба обвалилась, и кирпичи рассыпались по прогнившей дранке.
Мне стало грустно. Я вспомнил стихотворение «Покинутая Деревня», которое декламировал на школьном концерте. Оно тоже было грустным, но и красивым в то же время. И хотя во всем, что окружало меня, были видны признаки разрушения, в моем представлении все оставалось таким, каким оно было раньше. И ничего не изменилось. И ничего не было прекраснее и лучше того, что было раньше.
Никаких забот. Никакой суеты. Всегда полная ясность, что нужно и чего не нужно делать. И поправимы любые ошибки. Теперь все не так — и знаешь, как поступить, да не хватает уверенности в себе; и никто не подскажет, и никто не скажет то, что думает.
Теперь не так — теперь никто не поймет, что ты действительно сожалеешь о каких-то своих поступках.
Я отхлебнул виски. Наверное, мне стоило зайти к Луане, но здесь было так хорошо и спокойно, да к тому же вечер еще только начинался. Поэтому я вышел из машины и направился к заднему крыльцу.
Старая добрая плита все еще стояла на месте. У Лили была мысль перевезти ее в город. Но мы оставили ее здесь, и из некогда отличной плиты она превратилась в груду обломков. Она выглядела как куча мусора. Но я-то видел ее такой, какой она была раньше. Как тогда, когда я был еще ребенком, и сам следил за ней, и мама с папой были еще живы.
Следить за плитой было моей обязанностью, и я лично красил ее и наводил на нее глянец. Я проделывал это каждую субботу, по утрам, сразу же, как только вставал из-за стола; и никому не позволялось входить на кухню, пока я там трудился. Сначала я брал проволочную щетку и соскребал с печки всю грязь. Потом с помощью ветоши наносил на нее ваксу и мастику. Я так натирал ее, так надраивал, что можно было провести по ней пальцами и не запачкаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Она бросила на меня недоверчивый взгляд, вздохнула и отвернулась.
— Ладно. Но если ты не собираешься, то лучше сразу скажи. Потому что, чем больше я думаю, тем меньше верю, что действительно могу на тебя рассчитывать. И мне все больше хочется поговорить с ней как следует.
— Я же сказал, что сделаю это. Сегодня вечером, часов в пять. Вопрос решен, так что можешь выбросить все из головы.
И я ушел, не дожидаясь, пока она выдвинет новые возражения. Поехал прямо на работу и направился в свой кабинет.
В то утро у меня оказалось много дел. Сначала состоялась продолжительная беседа с судьей Шайвли относительно предстоящих выборов. Потом зашел шериф Джеймсон с вопросом, который тоже потребовал обсуждения. Не знаю, известно ли вам, что часть доходов шериф имеет из тех денег, которые предназначены на питание для заключенных. За каждую порцию он получает от графства пятьдесят центов. Вот он и хотел выяснить, нельзя ли ему выдавать сразу двойную порцию еды вместо двух обычных, но получать при этом все-таки целый доллар. В общем, это было вполне законно. К каждой проблеме существует несколько подходов, но всегда можно найти еще и обходные пути. Я отметил, что слова «двойная порция» могут причинить нам неприятности. Но с другой стороны, слово «порция» будет иметь тот смысл, который мы сами в него вложим. И миска бобов, и тарелка жареной картошки, и просто кусок хлеба — все это с равным успехом может быть названо «порцией».
Когда мне наконец удалось избавиться от Джеймсона, было уже одиннадцать. Я понадеялся, что смогу сделать передышку, во время которой проведу встречу с избирателями. К сожалению, так не вышло, поскольку все это время я провел с Нелли Отис, моей секретаршей, которая никак не могла без меня обойтись.
Конечно, я не имею в виду ничего такого. Нелли — приятная девушка и отличная секретарша. К тому же ее семья представляет двенадцать голосов на выборах. Нелли с большой признательностью относится ко всему, что я для нее делаю.
Она стояла рядом и наблюдала, как я распутываю ленту ее пишущей машинки. И сказала, что не может себе представить, каким образом мне это удается; она несколько раз пыталась распутать ее самостоятельно, но вышло только хуже. Я объяснил, что в этом нет ничего особенного, нужно только сразу обнаружить основной узел, как, впрочем, и при решении любой задачи.
На этот раз я справился легко, но клубок оказался изрядно запутанным. Пожалуй, самым запутанным из всех, что мне случалось для нее распутывать. Когда я разобрался с ним и отмыл руки, было уже пять минут первого. Утро кончилось, и наступило время обеденного перерыва.
Отходя от раковины в туалете, я мельком глянул в окно. Да так и застыл на месте, не веря своим глазам. Там было на что посмотреть. Коссмейер и дурачок Гэнндер! Две местных знаменитости за дружеской беседой! Верно сказано, что рыбак рыбака видит издалека!
Поймите меня правильно, я ничего не имею против Коссмейера лично и никогда не отзывался о нем плохо. Но должен сказать, что если он, что называется, малый не промах, то с тем же успехом и я могу присвоить это прозвание себе.
Я готов объяснить свою точку зрения: если он так чертовски ловок, почему у него нет денег? В чем подтверждение его так называемой ловкости? Ведь он даже не дает себе труда культурно разговаривать!
Я с самого начала поставил его на место. Я сразу раскусил, что он — один из тех субъектов, которые без толку мелют языком на судебных заседаниях, один из дрянных крикунов и нытиков. Все, что он знает о законности, не стоит и выеденного яйца. Правда, до сих пор ему везло, и он умел найти людей, снабжавших его фактами и подробностями. Но это не могло продолжаться до бесконечности.
Я отправился перекусить.
После обеда дел оказалось едва ли не больше, чем с утра.
Я был просто завален работой. Я даже засомневался, что сумею освободиться пораньше и заехать к Луане Девор. Но потом вспомнил утреннюю выходку своей сестрицы и решил, что работа работой, но лучше будет, если я сдержу слово.
Когда я уже выходил из здания суда, меня снова окликнул шериф Джеймсон и попросил зайти к нему. Он изъял партию вещественных доказательств и хотел узнать мое мнение прежде, чем представит их суду. Я ознакомился с ними и сказал, что с такими доказательствами готов выступать даже перед Верховным судом. Он посмеялся и одну бутылку дал мне с собой.
Было начало шестого, когда я наконец сел в машину и направился на окраину города. На развилке, не доезжая усадьбы Деворов, я свернул направо и поехал через холмы. Местность там на редкость непривлекательная. Всюду выработанная, изъеденная эрозией земля с содранным плодородным слоем. Все фермы здесь стоят заброшенные, в том числе и та, где я родился и вырос.
Я свернул на тропинку, ведущую к нашему дому. Остановился во дворе, который весь зарос сорняками, и огляделся. Сарай с одной стороны обрушился. Все окна в доме выбиты, а кухонная дверь болтается на одной петле. Труба обвалилась, и кирпичи рассыпались по прогнившей дранке.
Мне стало грустно. Я вспомнил стихотворение «Покинутая Деревня», которое декламировал на школьном концерте. Оно тоже было грустным, но и красивым в то же время. И хотя во всем, что окружало меня, были видны признаки разрушения, в моем представлении все оставалось таким, каким оно было раньше. И ничего не изменилось. И ничего не было прекраснее и лучше того, что было раньше.
Никаких забот. Никакой суеты. Всегда полная ясность, что нужно и чего не нужно делать. И поправимы любые ошибки. Теперь все не так — и знаешь, как поступить, да не хватает уверенности в себе; и никто не подскажет, и никто не скажет то, что думает.
Теперь не так — теперь никто не поймет, что ты действительно сожалеешь о каких-то своих поступках.
Я отхлебнул виски. Наверное, мне стоило зайти к Луане, но здесь было так хорошо и спокойно, да к тому же вечер еще только начинался. Поэтому я вышел из машины и направился к заднему крыльцу.
Старая добрая плита все еще стояла на месте. У Лили была мысль перевезти ее в город. Но мы оставили ее здесь, и из некогда отличной плиты она превратилась в груду обломков. Она выглядела как куча мусора. Но я-то видел ее такой, какой она была раньше. Как тогда, когда я был еще ребенком, и сам следил за ней, и мама с папой были еще живы.
Следить за плитой было моей обязанностью, и я лично красил ее и наводил на нее глянец. Я проделывал это каждую субботу, по утрам, сразу же, как только вставал из-за стола; и никому не позволялось входить на кухню, пока я там трудился. Сначала я брал проволочную щетку и соскребал с печки всю грязь. Потом с помощью ветоши наносил на нее ваксу и мастику. Я так натирал ее, так надраивал, что можно было провести по ней пальцами и не запачкаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49