Облаченная словно в серебристо-серый туман и сверкающие самоцветы, женщина привольно восседала на стуле из драгоценной кости, резьба изображала группу обнаженных акробатов. Четыре мужских фигурки поддерживали сиденье, а руки незнакомки покоились на спинах стоящих на четвереньках женщин; двое мужчин и две женщины поддерживали шелковую подушечку подголовника, а все прочие были вырезаны в таких позах, которые, как казалось Найнив, едва ли способно принять человеческое тело. Разглядев же, что некоторые из резных фигурок изображают нечто большее, чем акробатические трюки, она вспыхнула от смущения.
Коренастый мужчина среднего роста, с багровым шрамом через все лицо и короткой квадратной бородкой, сердито склонился вперед. Его стул из тяжелого дерева был вырезан в виде колонн из латников и лошадей в броне, на треугольной оконечности спинки кулак в стальной перчатке сжимал молнию. Обильная позолота на красном кафтане мужчины восполняла недостаток отделки стула – с плеч вдоль рукавов спускались золотые завитушки.
– Никто не называл меня трусом, – резко бросил он. – Но коли мы станем продолжать в том же духе, он доберется прямиком до моей глотки.
– Таков и был первоначальный замысел, – раздался мелодичный женский голос. Говорившую Найнив не видела – ее скрывала высокая спинка стула, который казался изготовленным из цельного белоснежного камня и серебра.
Второй мужчина, рослый, с белыми прядями на висках, отличался особой красотой. Он поигрывал чеканным золотым кубком, откинувшись на спинку трона, иным словом изукрашенное драгоценными камнями творение не назовешь. Золото просматривалось лишь кое-где, намеком, но Найнив ни капельки не сомневалась, что под сверкающими рубинами, изумрудами и лунными камнями – чистое золото. Массивное кресло только добавляло смуглолицему внушительности.
– Он сосредоточится на тебе, – глубоким голосом промолвил высокий мужчина. – Если понадобится, тот, кто близок ему, умрет – явно по твоему приказу. Он кинется на тебя. И пока он будет заниматься тобой, мы втроем, соединившись узами, захватим его. Разве что– нибудь в этом плане изменилось?
– Ничего не изменилось. – прорычал мужчина со шрамом. – А менее всего мое доверие к вам. Я обязательно буду в цепи, или считайте все конченным сейчас.
Золотоволосая женщина рассмеялась, запрокинув голову.
– Бедняжка, – с издевкой промолвила она, поведя в его сторону рукой в кольцах. – По– твоему, он не заметит, что ты будешь в нашей цепочке? Не забывай, у него есть учитель. Хоть и плохой, но все же не круглый дурак. В следующий раз еще попроси привлечь к делу достаточное число этих несмышленышей из Черной Айя. Они образуют кольцо из тринадцати и уступят контроль над собой тебе или Равину.
– Если Равин доверяет нам настолько, чтобы связаться с нами узами, и готов позволить вести кому-то из нас, – произнесла тем же мелодичным голосом невидимая женщина, – то и ты можешь выказать такое же доверие. – Рослый мужчина глядел в свой кубок, а облаченная в дымку женщина снова заметно улыбнулась. – Если ты не способен поверить, что мы не сговоримся против тебя, – продолжал тот же голос, – тогда поверь, что мы будем следить друг за другом, чтобы никто из нас не предал. Ты ведь согласился со всем этим, Саммаэль. Почему же теперь начал юлить?
Найнив вздрогнула, когда Бергитте коснулась ее руки. и они вновь оказались возле фургонов, луна так же сияла сквозь облака. Окружающее казалось почти обыденным по сравнению с тем, где Найнив довелось побывать немногим ранее.
– Почему… – начала было Найнив, но ей пришлось сглотнуть вставший в горле комок. – Почему ты перенесла нас оттуда? – Сердце ее рвалось из груди. – Нас заметила Могидин?
Найнив так увлеченно следила за другими Отрекшимися – те являли собой причудливую смесь обыденности и чужеродности, – что совсем позабыла приглядывать за Могидин. Бергитте покачала головой, и у Найнив вырвался нервный вздох облегчения.
– Едва ли я хоть на миг отвела от нее взор, а она ни единым мускулом не шевельнула, – промолвила Бергитте. – Но мне не нравится, когда я настолько открыта. Если б она взглянула вверх, или кто-то из тех четверых…
Найнив, как она ни куталась в свою шаль, бил озноб.
– Равин и Саммаэль. – Как бы ей хотелось, чтоб голос ее не был таким хриплым. – Других ты не узнала?
Разумеется, Бергитте их узнала; глупо было спрашивать, но Найнив от потрясения была сама не своя.
– Спинка стула скрывала Ланфир. Другая – Грендаль. Не считай ее глупой лишь потому, что она развалилась в кресле, при виде которого смутится и содержатель клетушек Сендзе. Она хитра, а своих любимых зверюшек использует в ритуалах, от которых самый грубый солдат, какого я знала, поклялся бы и близко к женщине не подходить.
– Грендаль хитра, – раздался голос Могидин, – но не слишком.
Бергитте крутанулась на голос, мелькнула в лунном свете серебряная стрела, почти натянулся серебряный лук – и лучницу вдруг отшвырнуло прочь. Она пролетела шагов тридцать и тяжело врезалась в фургон Найнив. Удар был настолько силен, что Бергитте отбросило шагов на пять от фургона. Она упала наземь и замерла.
Найнив отчаянным рывком потянулась к саидар. Сквозь ярость пробивался страх, но гнева хватало – однако она будто налетела на невидимую стену, отделившую ее от теплого свечения Истинного Источника. Найнив едва не взвыла. Что-то схватило ее за щиколотки, дернуло ноги назад и оторвало от земли; руки закинуло вверх и за спину, пока запястья не коснулись над головой лодыжек. Одежда, превратившись в порошок, ссыпалась с тела, а коса, запрокидывая голову, оттянулась назад, к ягодицам. Найнив лихорадочно попыталась вырваться из сна. Ничего не произошло. Она висела в воздухе, сложенная пополам, будто какое-то пойманное существо. Каждый мускул ее был растянут до предела, до боли. Мелкая дрожь била Найнив;
пальцы ее, коснувшись ступней, слабо дернулись. Найнив подумала, что, если рискнет пошевелить еще чем-то, переломит себе хребет.
Как ни странно, страх исчез. Да и поздно теперь бояться. Найнив была уверена, что сумела бы действовать с нужной быстротой, если б не ужас, спеленавший ее в тот самый миг, когда требовалось действовать. Хотела же она одного: дотянуться до горла Могидин и сжать его изо всех сил. Ну и какой сейчас от этого толк? Каждый вдох и выдох болью отзывались в груди и в горле.
Могидин встала туда, где Найнив могла ее видеть. Свечение саидар злой насмешкой над бессилием жертвы окутывало Отрекшуюся.
– Деталь кресла Грендаль, – заметила она. Одеяние Могидин, как и у Грендаль, было точно из тумана, становилось то черной мглой, то почти прозрачной дымкой, а то превращалось в сверкающее серебро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317