Что бы ни случилось с Суан, в Айя нет единства. Не все Айз Седай согласны с тем, что Элайда – Амерлин. Должно быть, произошел раскол.
– Да, разумеется. Очень хорошо, Найнив. Я этого не поняла.
Улыбка у Эгвейн была такая довольная, что Найнив улыбнулась в ответ:
– Там, на письменном столе Су… Амерлин есть сообщение о какой-то встрече Голубых. Я его как раз читала, когда ты вскрикнула. Готова на что угодно спорить, что Голубые Элайду не поддерживают. – Между Голубой и Красной Айя и в лучшие времена существовало нечто вроде вооруженного перемирия, а в худшие они друг другу глотку перегрызть были готовы.
Однако, вернувшись в кабинет, девушки не отыскали этого письма. В ларце была уйма документов, вновь появилось письмо Джолин – быстро прочитав его, Эгвейн ошеломленно захлопала глазами. Но нужного сообщения они так и не обнаружили.
– Можешь вспомнить, о чем там говорилось? – спросила Эгвейн.
– Я успела всего несколько строчек прочитать, а потом ты закричала, и… Нет, никак не вспомню.
– Попробуй, Найнив. Давай, постарайся.
– Стараюсь, Эгвейн, но не получается. Как я ни стараюсь, не вспомнить.
И тут Найнив поразило то, что она делает, – точно ей молотом между глаз врезали. Она чуть ли не оправдывается! И перед кем? Перед Эгвейн! Перед девчонкой, которую не более двух лет назад как следует отстегала по мягкому месту за то, что та посмела на нее накричать. А едва ли не минуту назад она чуть не раздулась от гордости, как клуша, снесшая яйцо, – потому что Эгвейн была ею довольна. Найнив ясно помнила тот день, когда существовавшее между ними равновесие поколебалось – они перестали быть Мудрой и девочкой, которая бегала на посылках по распоряжению Мудрой, превратившись в двух обыкновенных женщин, оторванных от родного дома. Похоже, ныне положение опять изменилось, и случившееся вовсе не нравилось Найнив. Пока не поздно, нужно что-то предпринять – поставить Эгвейн на место и восстановить равновесие.
Ложь. Именно сегодня она в первый раз умышленно солгала Эгвейн. Потому-то и пропало ее моральное превосходство, потому-то и запуталась она, точно муха в паутине, не в силах вести себя как обычно.
– Я выпила чай, Эгвейн. – Найнив произносила каждое слово через силу. Иначе не получалось. – Чай из корня вилочника, у этой женщины, у Макуры. Они с Люци отволокли нас наверх будто перины. Это к тому, сколько у нас сил оставалось. Если бы Том с Джуилином не выдернули нас за шкирку из этой передряги, нас бы доставили сюда и, скорей всего, усмирили. Или мы еще ехали бы в Башню, как мешки, по самые уши накачанные этим корнем вилочника – чтоб раньше времени не очухались. – Сделав глубокий вдох, Найнив постаралась придать голосу оправданную твердость, но это было нелегко, ведь только мгновение назад она призналась, что вела себя крайне глупо. То, что получилось, Найнив мало понравилось – очень уж нерешительным оказался ее голос. – Если ты об этом расскажешь Хранительницам, особенно Мелэйн, я тебе уши надеру.
Какие-то из ее слов, верно, разожгли искру гнева в Эгвейн. Было бы странно начинать спор, но лучше перепалка, чем то, что сейчас творится. Правда, обычно их споры кончались тем, что Эгвейн отказывалась внимать разумным доводам. Они редко расходились довольные друг другом, с тех пор как у девчонки появилась привычка упорствовать. Однако Эгвейн только улыбнулась. Довольной улыбкой. Довольной и снисходительной улыбкой.
– Я подозревала это, Найнив. Была почти уверена. Ты день и ночь бубнила мне о травах, но ни разу не упоминала о корне вилочника. Убеждена, ты о нем и не слыхала, пока та женщина не сказала. Ведь ты всегда старалась изобразить все в наилучшем виде. Если б ты упала головой в навоз, то попыталась бы всех убедить, что поступила так нарочно, с какой– то своей целью. Итак, что же мы решим…
– Ничего я не изображала, – сбивчиво пролепетала Найнив.
– Бывало такое, и не раз. Факты есть факты, против них не попрешь. Прекрати хныкать, лучше помоги мне решить…
Хныкать! Все приняло совершенно не тот оборот, к какому она стремилась.
– Не было ничего такого! Нет таких фактов! Никогда я не делала того, о чем ты говорила.
С полминуты Эгвейн молча смотрела на нее.
– Ты этого так не оставишь, да? Очень хорошо. Ты мне соврала…
– Это не ложь, – пробормотала Найнив. – Не совсем ложь.
Эгвейн не обратила внимания на то, что ее перебили:
– …и ты лжешь себе. Помнишь, что ты заставила меня выпить, когда я в последний раз тебе соврала? – В руке девушки вдруг появилась чашка, до краев полная вязкой тошнотворно зеленой жидкости. Вид у нее был такой, точно ее зачерпнули из мерзостного застоявшегося пруда. – В тот единственный раз, когда я вообще тебе соврала. Вкус этой гадости мне запомнился надолго. До сих пор не забыла. А если ты даже себе не можешь сказать правды…
Найнив невольно попятилась. Разваренный кошачий папоротник и растертый в порошок листознай – язык у Найнив свела судорога при одной мысли об этом мерзком пойле.
– На самом-то деле я и не врала. – Зачем же тогда она оправдывается? – Я просто не сказала всей правды. – Я же Мудрая! Я была Мудрой… Это все-таки что-то еще значит. – Не думаешь же ты… – Просто скажи ей. Ты не ребенок, и ты не будешь пить эту гадость. – Эгвейн, я… – Эгвейн сунула чашку ей под нос, и Найнив учуяла едкий запах. – Хорошо, – быстро сказала Найнив. Такого не может случиться! Найнив не могла оторвать взора от этой чашки, как не могла сдержать впопыхах слетающих с губ слов: – Иногда я пыталась сделать так, чтобы все выглядело лучше для меня самой, чем оно есть на самом деле. Иногда. Но никогда ничего важного. Я никогда не… лгала… в чем-то важном. Никогда, клянусь! Только по мелочи!
Чашка исчезла, и Найнив облегченно перевела дыхание. Глупая, безмозглая женщина! Не могла же она заставить меня это выпить! Да что с тобой случилось?
– Нам надо решить, – проговорила Эгвейн как ни в чем не бывало, – кому сказать. Морейн непременно должна обо всем узнать, и Ранд тоже, но если еще кто-то хоть краем уха прослышит… Айильцы – народ странный и в своем отношении к Айз Седай не менее чудной, чем во всем прочем. Думаю, они последуют за Рандом как за Тем-Кто-Пришел-с– Рассветом, вопреки всему, но когда они узнают, что Белая Башня настроена против него, может, рвения у них поубавится.
– Рано или поздно они узнают, – пробормотала Найнив. Она ни за что не заставила бы меня выпить эту мерзость!
– Лучше позже, чем раньше, Найнив. Так что держи себя в руках, не взорвись и в следующую встречу не выложи все напрямик Хранительницам. По правде говоря, лучше тебе вообще не заикаться об этом посещении Башни. Может, тогда удастся сохранить тайну.
– Ну не дура же я, – натянуто проговорила Найнив и почувствовала, как в ней медленно поднимается горькая волна, когда Эгвейн изогнула бровь, глядя на подругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317
– Да, разумеется. Очень хорошо, Найнив. Я этого не поняла.
Улыбка у Эгвейн была такая довольная, что Найнив улыбнулась в ответ:
– Там, на письменном столе Су… Амерлин есть сообщение о какой-то встрече Голубых. Я его как раз читала, когда ты вскрикнула. Готова на что угодно спорить, что Голубые Элайду не поддерживают. – Между Голубой и Красной Айя и в лучшие времена существовало нечто вроде вооруженного перемирия, а в худшие они друг другу глотку перегрызть были готовы.
Однако, вернувшись в кабинет, девушки не отыскали этого письма. В ларце была уйма документов, вновь появилось письмо Джолин – быстро прочитав его, Эгвейн ошеломленно захлопала глазами. Но нужного сообщения они так и не обнаружили.
– Можешь вспомнить, о чем там говорилось? – спросила Эгвейн.
– Я успела всего несколько строчек прочитать, а потом ты закричала, и… Нет, никак не вспомню.
– Попробуй, Найнив. Давай, постарайся.
– Стараюсь, Эгвейн, но не получается. Как я ни стараюсь, не вспомнить.
И тут Найнив поразило то, что она делает, – точно ей молотом между глаз врезали. Она чуть ли не оправдывается! И перед кем? Перед Эгвейн! Перед девчонкой, которую не более двух лет назад как следует отстегала по мягкому месту за то, что та посмела на нее накричать. А едва ли не минуту назад она чуть не раздулась от гордости, как клуша, снесшая яйцо, – потому что Эгвейн была ею довольна. Найнив ясно помнила тот день, когда существовавшее между ними равновесие поколебалось – они перестали быть Мудрой и девочкой, которая бегала на посылках по распоряжению Мудрой, превратившись в двух обыкновенных женщин, оторванных от родного дома. Похоже, ныне положение опять изменилось, и случившееся вовсе не нравилось Найнив. Пока не поздно, нужно что-то предпринять – поставить Эгвейн на место и восстановить равновесие.
Ложь. Именно сегодня она в первый раз умышленно солгала Эгвейн. Потому-то и пропало ее моральное превосходство, потому-то и запуталась она, точно муха в паутине, не в силах вести себя как обычно.
– Я выпила чай, Эгвейн. – Найнив произносила каждое слово через силу. Иначе не получалось. – Чай из корня вилочника, у этой женщины, у Макуры. Они с Люци отволокли нас наверх будто перины. Это к тому, сколько у нас сил оставалось. Если бы Том с Джуилином не выдернули нас за шкирку из этой передряги, нас бы доставили сюда и, скорей всего, усмирили. Или мы еще ехали бы в Башню, как мешки, по самые уши накачанные этим корнем вилочника – чтоб раньше времени не очухались. – Сделав глубокий вдох, Найнив постаралась придать голосу оправданную твердость, но это было нелегко, ведь только мгновение назад она призналась, что вела себя крайне глупо. То, что получилось, Найнив мало понравилось – очень уж нерешительным оказался ее голос. – Если ты об этом расскажешь Хранительницам, особенно Мелэйн, я тебе уши надеру.
Какие-то из ее слов, верно, разожгли искру гнева в Эгвейн. Было бы странно начинать спор, но лучше перепалка, чем то, что сейчас творится. Правда, обычно их споры кончались тем, что Эгвейн отказывалась внимать разумным доводам. Они редко расходились довольные друг другом, с тех пор как у девчонки появилась привычка упорствовать. Однако Эгвейн только улыбнулась. Довольной улыбкой. Довольной и снисходительной улыбкой.
– Я подозревала это, Найнив. Была почти уверена. Ты день и ночь бубнила мне о травах, но ни разу не упоминала о корне вилочника. Убеждена, ты о нем и не слыхала, пока та женщина не сказала. Ведь ты всегда старалась изобразить все в наилучшем виде. Если б ты упала головой в навоз, то попыталась бы всех убедить, что поступила так нарочно, с какой– то своей целью. Итак, что же мы решим…
– Ничего я не изображала, – сбивчиво пролепетала Найнив.
– Бывало такое, и не раз. Факты есть факты, против них не попрешь. Прекрати хныкать, лучше помоги мне решить…
Хныкать! Все приняло совершенно не тот оборот, к какому она стремилась.
– Не было ничего такого! Нет таких фактов! Никогда я не делала того, о чем ты говорила.
С полминуты Эгвейн молча смотрела на нее.
– Ты этого так не оставишь, да? Очень хорошо. Ты мне соврала…
– Это не ложь, – пробормотала Найнив. – Не совсем ложь.
Эгвейн не обратила внимания на то, что ее перебили:
– …и ты лжешь себе. Помнишь, что ты заставила меня выпить, когда я в последний раз тебе соврала? – В руке девушки вдруг появилась чашка, до краев полная вязкой тошнотворно зеленой жидкости. Вид у нее был такой, точно ее зачерпнули из мерзостного застоявшегося пруда. – В тот единственный раз, когда я вообще тебе соврала. Вкус этой гадости мне запомнился надолго. До сих пор не забыла. А если ты даже себе не можешь сказать правды…
Найнив невольно попятилась. Разваренный кошачий папоротник и растертый в порошок листознай – язык у Найнив свела судорога при одной мысли об этом мерзком пойле.
– На самом-то деле я и не врала. – Зачем же тогда она оправдывается? – Я просто не сказала всей правды. – Я же Мудрая! Я была Мудрой… Это все-таки что-то еще значит. – Не думаешь же ты… – Просто скажи ей. Ты не ребенок, и ты не будешь пить эту гадость. – Эгвейн, я… – Эгвейн сунула чашку ей под нос, и Найнив учуяла едкий запах. – Хорошо, – быстро сказала Найнив. Такого не может случиться! Найнив не могла оторвать взора от этой чашки, как не могла сдержать впопыхах слетающих с губ слов: – Иногда я пыталась сделать так, чтобы все выглядело лучше для меня самой, чем оно есть на самом деле. Иногда. Но никогда ничего важного. Я никогда не… лгала… в чем-то важном. Никогда, клянусь! Только по мелочи!
Чашка исчезла, и Найнив облегченно перевела дыхание. Глупая, безмозглая женщина! Не могла же она заставить меня это выпить! Да что с тобой случилось?
– Нам надо решить, – проговорила Эгвейн как ни в чем не бывало, – кому сказать. Морейн непременно должна обо всем узнать, и Ранд тоже, но если еще кто-то хоть краем уха прослышит… Айильцы – народ странный и в своем отношении к Айз Седай не менее чудной, чем во всем прочем. Думаю, они последуют за Рандом как за Тем-Кто-Пришел-с– Рассветом, вопреки всему, но когда они узнают, что Белая Башня настроена против него, может, рвения у них поубавится.
– Рано или поздно они узнают, – пробормотала Найнив. Она ни за что не заставила бы меня выпить эту мерзость!
– Лучше позже, чем раньше, Найнив. Так что держи себя в руках, не взорвись и в следующую встречу не выложи все напрямик Хранительницам. По правде говоря, лучше тебе вообще не заикаться об этом посещении Башни. Может, тогда удастся сохранить тайну.
– Ну не дура же я, – натянуто проговорила Найнив и почувствовала, как в ней медленно поднимается горькая волна, когда Эгвейн изогнула бровь, глядя на подругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317