— Плюнь на меня! — приказала голова.
— Никогда я не осмелюсь осквернить моего хозяина, даже в таком состоянии! — вскричал я.
— Я тебе приказываю! — завопила голова таким повелительным тоном, что я, собрав всю слюну, которая у меня еще оставалась, плюнул, как мне велели. И тотчас разбросанные части тела собрались воедино. Кенефер встал как ни в чем не бывало, живой, во плоти, словно очнулся от кошмара. Пока я недоумевал по поводу чудодейственной силы моей слюны, он посмеивался надо мной.
— Это всемилостивейший Озирис совершил чудо, использовав твою поганую слюну. Только бог вроде него мог воскресить мертвого. А ты как был дромадером, так дромадером и остался, к тому же глупым!
Потом он вознес благодарственную молитву своему богу, взобрался на меня, и мы добрались до Фив, где он, к всеобщему изумлению, принялся за старое.
Гермоген умолк.
— Забавно, — откликнулся Басофон. — Но на месте верблюда я бы отомстил неблагодарному старику.
— Потому что ты не верблюд, — заметил ученик Трижды Великого.
Они продолжали шагать. Гнев молодого человека спал. Поразмышляв, от решил, что его спутник все выдумал. И он решил его немного подразнить.
— На Небе, откуда я прибыл, — сказал он, — особы, обладающие некой силой, в мгновение ока перемещаются из одного места в другое. Мне кажется, вы так не умеете. Уже три часа мы тащимся под солнцем.
— Действительно, такого дара у меня нет, — согласился Гермоген. — Но у меня есть кое-что другое. Когда остановимся на отдых, я тебе покажу. Кстати, мы можем сторговаться: один из моих даров — на твой посох, к примеру…
— Ни за что! — возмутился Басофон. — Я плотник, и этот посох — знак моей профессии. Я с ним не расстанусь ни за какие волшебства на свете.
Гермоген принял это к сведению. И в самом деле, если Гермес — бог торговли, он также и бог воров. Поэтому наш чародей решил подождать благоприятного случая, чтобы завладеть посохом, и продолжал идти молча.
Наконец они дошли до какой-то деревеньки с вырубленными в скале жилищами, показавшимися им подходящими для восстановления сил. Заодно там представится возможность обдумать дальнейшие действия. Но им и невдомек было, что их уже поджидал слуга Сатаны — известный нам Абрахас, которому поручено было следить за Басофоном. Больше из коварства, чем по злобе он вызвал сильное волнение на море, потопившее корабль. Он полагал, что тем самым помешает сыну Сабинеллы попасть в Фессалию, но не знал, что, поступив так, он задержал встречу Гермогена с губернатором Гаем Плинием. Все они, демоны, таковы: превратности, вызываемые ими, часто оборачиваются против них.
Путники остановились на сельском постоялом дворе. Там избежавшие кораблекрушения встретили Абрахаса, принявшего личину торговца. От него они узнали, что по воле волн корабль утонул у острова Кипр недалеко от Пафоса. Гермоген сразу решил на следующий же день отправиться в этот порт и найти подходящее судно. Однако Абрахас отговорил его, сказав, что попутный корабль якобы придется ждать больше месяца — это было ложью. Но не так-то легко обдурить ученика и последователя Гермеса. Гермоген предложил демону и Басофону угощение, в ходе которого те выпили столько вина, что с трудом добрались до своих постелей.
Когда Басофон уснул мертвым сном, Гермоген подкрался к нему и обнаружил, что посох тот крепко прижал к себе. Он попытался вытащить его из рук спящего, но быстро убедился в тщетности своих усилий. Тогда он прибегнул к заклинанию. Проделав над телом юноши пассы, он произнес:
— Дай мне посох.
И руки спящего сами протянули ему посох. Но только он собрался взять его, как посох вырвался и ударил Гермогена по спине так сильно, что он упал, крича от боли. Басофон проснулся.
— Эй, что с вами, мой господин?
А посох сам вернулся в руки юноши, так что он, ничего не поняв, весьма удивился присутствию Гермогена.
— Вы пришли, чтобы доверить мне один из ваших секретов? Я почему-то одурел от прекрасного пафосского вина, но теперь, протрезвев, готов слушать вас.
Чудодей встал, потирая спину, пораженный тем, что произошло.
— Ох, ох… — жалобно стонал он, силясь не потерять самообладания. — Действительно, ты спас мне жизнь и должен получить награду.
Басофон поднялся. Голова еще немного кружилась. Но чего бы он не сделал, чтобы узнать, как победить какого-нибудь Самсона?
— Так слушай, — продолжил Гермоген, — все было бы очень просто, согласись ты обменять свой посох на мою магию.
— Нет, нет, — воспротивился Басофон. — Вы мне должны один секрет, а посох останется у меня.
— Зачем он тебе? В твои годы не стоит обременять руки. Он хорош для старика, а я, как видишь, не первой молодости.
— О, вы еще хорошо сохранились! — лукаво заметил молодой человек, поняв, что ученик Гермеса наговорит что угодно ради того, чтобы выманить у него посох. И добавил: — Скажите-ка лучше, в чем состоит ваш секрет?
Гермоген напыжился:
— У меня их так много, что невозможно все перечислить. Это уж тебе выбирать среди способностей седьмой величины.
— Почему седьмой?
— Потому что они относятся к самым простейшим. Не воображаешь ли ты, что я могу доверить тебе волшебство первой величины?
— Объяснитесь. Мои патриархи ничего об этом не говорили.
— Так вот, — с ученым видом начал Гермоген, — волшебства первой величины имеют отношение к воскрешению умерших, оживлению статуй, созданию гомункулов и к изменению движения небесных тел. Зато маги седьмой величины помогают наращивать волосы, укрощать животных, изготавливать приворотное зелье, излечивать ящур и запоры.
— И вы хотите всучить мне эту ерунду за то, что я спас вам жизнь?
— Потише, прошу тебя. Не горячись. Величинам магии соответствуют степени посвящения. А ты пока начинающий. Патриархи ничему тебя не научили. Дай мне посох, и я помогу тебе быстро преодолеть все степени. Таким образом ты сможешь выбрать силу, которую заслуживаешь.
— У меня нет доказательств, что вы обладаете этими силами, — отмахнулся Басофон.
— Сейчас увидишь! — вскричал Гермоген, раздраженный неуступчивостью юноши.
Они вышли во двор.
— Видишь тот куст?
Он взмахнул рукой. И неожиданно куст вспыхнул.
— Видишь курицу на насесте?
Взмах — и та, бездыханная, свалилась на землю.
— Неплохо, — сказал Басофон, — но это всего лишь простенькие фокусы. Святой Дух на Небе превращается в голуби. А вы можете?
— Что за вопрос! — воскликнул Гермоген. — Как я тебе уже говорил, до того как стать человеком, я побывал почти всеми животными. Зачем мне возвращаться в те состояния? Чтобы показать тебе голубя или ворону?
— Короче говоря, — заключил Басофон, — вам нечего мне предложить.
На этот раз Гермоген не сдержался:
— Ничтожество, как ты смеешь говорить таким тоном с наилучшим учеником Трижды Великого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75