Он перебрался через завал и пошел дальше. Мысли его снова устремились к далекому дому. Мать его сейчас, наверное, уже накрывает стол к обеду, А отец наверняка притащил чего-нибудь вкусненького. Валерий снова вздохнул и проглотил набежавшую слюну. — Сейчас бы балычка кусок да пива стакан холодненького, — размечтался он вслух. Но в это время ноги его зацепились за корягу, скользнули по мокрому мшистому откосу» и он полетел куда-то вниз. Ружье выпало у него из рук. Кепка слетела с головы. Острый сучок больно оцарапал щеку. Наконец, проехав на животе метров пять или — шесть, он уперся руками в мокрый скользкий мох.
— А, ч-черт!.. — Валерий вскочил на ноги и огляделся. Он стоял на дне глубокого узкого оврага, густо поросшего молодыми пихтами и елями. Один склон оврага почти полностью скрывала ярко-зеленая поросль молодого пихтача, другой, местами голый, был покрыт осыпью рыхлого песка.
Валерий отыскал ружье и кепку и начал медленно взбираться вверх по склону. Оцарапанную щеку саднило. Мокрые брюки прилипли к коленям. Песок осыпался под ногами.
— Проклятая тайга!.. — Он изо всех сил пнул свалившийся сверху сучок и попытался ухватиться за толстый, торчавший над головой корень.
Вдруг сердце его учащенно забилось. В буроватой массе песка блеснули мелкие золотисто-желтые крупинки. Валерий нагнулся ниже. Так и есть!
Золото!..
У него перехватило дыхание и задрожали колени.
— — Золото!.. — он кинул в сторону ружье и, набрав полные пригоршни песка, начал пересыпать его из одной руки в другую.
— Золото!.. Вот повезло! — Валерий бросился в сторону, потом в другую. Повсюду ноги его тонули в песке, поблескивающем золотисто-желтыми крупинками.
— Сколько же здесь его!.. — Он снова и снова пересыпал в руках драгоценный песок. Какое громадное богатство лежало под его ногами! Он вспомнил расска-зы Джека Лондона… Клондайк…
Так вот они какие, золотоносные россыпи!.. Что же теперь делать? Может быть, никому об этом не говорить? Нет, одному ему здесь все равно ничего не сде— лать. Но он первооткрыватель этого месторождения! Все равно ему дадут премию.
— А здесь будет большой прииск. Надо его на-звать…
Валерий задумался.
— Прииск Ларина…» — раздельно произнес он. — Нет, Это не так звучно, — Прииск Валерия Ларина, — повторил он через минуту. — Так будет лучше.
Валерий взял нож. Срезал прямую тонкую пихточку, обстругал ее и тщательно вывел химическим карандашом: «Прииск Валерия Ларина».
Вбив колышек на самом видном месте, он отошел на несколько шагов и еще раз окинул взглядом песчаную осыпь.
— Теперь можно возвращаться.
Он самодовольно улыбнулся. Ну, не прав ли он, что ему суждено всегда и везде быть первым. Сама природа раскрывает перед ним свои сокровища. Что теперь скажет Сашка? Валерий презрительно фыркнул. Это не то, Что «открытая» им яма с синей краской.
Он еще раз взглянул на белый колышек.
— Прииск! Мой прииск! — произнес он с гордостью. Видела бы его сейчас Наташа!
Валерий снова подошел к осыпи и начал набивать песком карманы.
Но тут он вспомнил, что Наташа где-то в тайге, что он ищет ее. Ну да все равно! Через этот овраг она, конечно, не переходила. Можно возвращаться обратно. Сейчас главное — как можно лучше заметить дорогу к прииску.
Пушистый серовато-желтый комочек сорвался с вершины громадной ели и, полетев на головокружительной высоте, затерялся в ветвях соседнего дерева. Прошла секунда, другая… И вот уже на другой вершине показалось маленькое желтое пятнышко. На мгновение там блеснули черные бусинки глаз. И снова маленький зверек, распластав крохотные лапки и распушив хвост, стремительно перелетел на другое дерево…
Все дальше и дальше пробиралась белочка по громадному лесу. Но вдруг она замерла. Тихонько прокралась на самый конец длинной ветви и осторожно глянула вниз. Черные бусинки остановились: внизу, на стволе поваленной ели лежал человек. Лежал неподвижно, и было в нем что-то такое трогательно беспомощное, что даже крохотная белка почувствовала себя более уверенной и сильной.
Наташа спала. Тревоги бессонной ночи и волнения мучительного дня, страх и отчаяние, усталость и голод свалили ее.
Вдруг резкий звук выстрела прокатился над тайгой. Наташа вскочила. Что это? Неужели они? Она боялась поверить своей догадке.
Через несколько минут выстрел повторился ближе. Они! Наташа закричала. Закричала изо всех сил. И тут до ее слуха явственно донеслось: — На-та-ша-а-а!..
— Андрей Иванович! — Наташа бросилась на звук его голоса. Она не замечала ни цепких ветвей, ни острых колючих сучьев. Она бежала вперед и вперед, бежала до тех пор, пока не увидела перед собой высо-кую фигуру и темное от загара лицо с густыми сросши-мися бровями.
— Андрей Иванович!.. — Наташа прижалась к его широкой груди и заплакала.
Саша лежал неподвижно. Широко раскинув руки, прижавшись всем телом к мокрой липкой земле, он с ужасом чувствовал, что силы оставляют его. Он не делал уже никаких попыток выбраться из болота. При малейшем движении ноги его все глубже и глубже погружались в трясину.
Смертельный ужас сковал его сознание. «Что же это? Неужели смерть?..» Вдали послышался выстрел, затем второй… третий! Саша встрепенулся: «Нашлась Наташа!» Огромная волна радости словно влила в него новые силы. Вырваться! Вырваться во что бы то ни стало! Мозг его снова лихорадочно заработал. Что еще можно сделать? Что?
Ружье! Надо как-то использовать ружье. Стрелять из него уже нельзя: стволы забиты грязью. Но можно употребить его как опору. Саша осторожно подтянул под себя правую руку и, нащупав ружье, передвинул его немного вперед. Затем он оперся о него обеими руками и начал потихоньку вытаскивать ноги. Но сапоги словно вросли в тяжелую грязь. Новый приступ отчаяния охватил Сашу. Неужели ничего нельзя сделать?..
И тут он почувствовал, что одна его нога как будто вылезает из сапога. Черт с ними, с сапогами! Саша напряг все свои силы и вырвал ноги из сапог.
Несколько минут он лежал неподвижно. Затем потихоньку пополз. Медленно, огибая предательские травяные кочки, метр за метром продвигался он к небольшой развесистой ели, от которой начиналось бо-лото.
Но вот земля под ним стала суше. Саша осторожно приподнялся на колени. Как будто держит… Тогда он встал на ноги и, пошатываясь, пошел к дереву. Здесь он сел на мягкий сухой мох, прислонился спиной к теплому шершавому стволу и вытянул ноги.
Какое счастье сидеть вот так на твердой сухой земле! Саша закрыл глаза и несколько минут наслаждался чудесным покоем. Потом встал и начал отжимать брюки. Рука его наткнулась на что-то твердое. Он улыбнулся. Малахитовый глобус…
Этот маленький, меньше грецкого ореха глобус Саша получил из рук матери, когда ему исполнилось двенадцать лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110