Плот шел. быстро. Руки Саши двигались в точном стремительном ритме. Все в нем будто пело. Он забыл обо всем на свете. Он видел лишь сверкающие росой берега и спокойную гладь реки. Мысли его были светлыми и радостными. А в голове невольно рождались стройные рифмы.
И когда эти рифмы сложились в звучные поющие стихи, Саша отложил шест, вынул из кармана небольшую тетрадку и стал быстро заносить их на бумагу. И вот уже на страницах тетради встало яркое солнце и заклубился седой туман, и вспыхнула огнями таежная река, и зазвенел упругий утренний воздух… Но что это? Какая-то тень упала вдруг на быстрые строки, и в то же мгновение Саша почувствовал, что ему смотрят через плечо. Он быстро захлопнул тетрадь. Но поздно…
— Да ты, оказывается, и стихи пишешь!.. — протянул Петр Ильич.
Саша покраснел.
— Нет… Это просто так…
Он никому не показывал своих стихов. О них не знали ни в школе, ни дома. Только Андрею Ивановичу дал он однажды почитать кое-что. И то лишь после того, как тот сам познакомил его со стихами своей юности. Петру Ильичу он никогда бы не показал этой тетради. Саша знал, что тот будет смеяться над ним. Но если раньше Саша прислушивался к замечаниям аспиранта, то теперь многое изменилось, и смех Петра Ильича не только смутил его, но и вызвал в нем бурный протест.
— А если бы даже это были стихи, — сказал он, глядя прямо в глаза аспиранту, — что в этом смешного?
— Да эго же чепуха! Понимаешь, чепуха! Какой геолог занимается такой мутью?
Саша хотел было возразить, сославшись на Андрея Ивановича, но внезапный сильный толчок сбил его с ног и повалил на груду мешков и ящиков, сложенных на середине плота. Саша невольно чертыхнулся и, встав на ноги, огляделся по сторонам. Прямо у его ног отчаянно барахтался Петр Ильич, запутавшийся в ремнях рюкзаков. Плот стоял неподвижно. Рядом тянулась длинная песчаная коса. За ней зеленела громада левого берега. Крутой склон его обрывался здесь почти к самой воде и густо порос молодым ельником. Противо-положный берег был, напротив, низким и пологим. Небольшая пойменная терраса словно отодвигала коренной склон21 его, темнеющий высокими голыми скалами, и оттого долина Ваи казалась здесь шире и светлее.
Саша помог геологу встать: — На мель, кажется, сели, — Вижу, — буркнул тот, растирая ушибленное плечо, — А все-твои стихи! Теперь видишь, что все это значит?
Саша не ответил. Быстро сбросив сапоги и закатав штаны выше колен, он прыгнул в воду и попытался столкнуть плот по течению. Но не тут-то было! Мель держала его крепко.
— Подожди, я оттолкнусь! — крикнул Петр Ильич, беря в руки шест.
Но не помогло и это. Плот будто прирос ко дну. Пришлось и геологу снимать сапоги.
— Вот засели! — проворчал он, прыгая в воду и становясь рядом с Сашей. Но плот не сдвинулся.
— Может, разгрузить его? — предложил Саша и посмотрел по сторонам. Взгляд его невольно задержался на песчаной косе. На поверхности ее местами вспыхивали маленькие красные огоньки. Длинная отмель словно подсвечивалась изнутри множеством крохотных елочных фонариков.
Глаза Саши загорелись любопытством, — Петр Ильич! Смотрите. Что это там так блестит? Геолог поднял голову.
— Любопытно! — Он протер очки и пригладил рассыпавшиеся волосы, — Пойдем-ка посмотрим, что это за камешки.
— А плот?..
— Что плот! — Петр Ильич раздраженно махнул рукой. — Плот застрял навеки! Его теперь надо вагами стаскивать.
Он досадливо сплюнул и, подвернув повыше брюки, зашлепал к песчаной отмели. Но Саша опередил его. В несколько больших прыжков, подняв фонтаны брызг, он первым подскочил к косе и, набрав в пригоршню леску, закричал: — Гранаты! Петр Ильич, здесь все усыпано гранатами! Точно такими, как вы показывали мне в музее.
Геолог выбрался из воды и молча склонился над отмелью. Чистый речной песок ее был действительно переполнен блестящими, почти прозрачными многогран-личками, окрашенными в приятный буровато-красный цвет, Петр Ильич поднял несколько кристалликов и, вынув из кармана лупу, начал внимательно их рассматривать. Саша затаил дыхание.
— Ну что, гранаты? — не вытерпел он долгого молчания геолога.
Петр Ильич покачал головой: — Едва ли…
Он поднял еще несколько красных кристалликов и снова приставил к глазам лупу. Наконец он спрятал ее в карман и торжественно произнес: — Ты знаешь, что это такое? Это кристаллы гельви-иа, одного из ценнейших минералов пегматитовых жил, Саша внимательно посмотрел на лежащие в его ладони красиво ограненные камешки.
— Но они ничем не отличаются от кристаллов граната…
— Да, по своим физическим свойствам гельвин действительно очень похож на гранат. Он также, как видишь, встречается в виде отдельных кристаллов, имеет примерно такую же твердость, цвет, блеск, излом. Одинаковы и их удельные веса. Но кристаллическая структура их не однотипна. Поэтому гельвин имеет несколько иную огранку кристаллов, хотя заметить это не так просто. Что же касается их внутреннего строения и химического состава, то здесь нет ничего общею.: В этом отношении наш красный камень, пожалуй, более всего, подобен синему лазуриту…
— Тому, что мы нашли в мраморном овраге?
— Вот-вот! Только вместо натрия и алюминия в состав гельвина входят марганец и бериллий.
— Бериллий?! Но ведь этих кристалликов здесь полным-полно!
— — Да, гельвин нередко образует значительные скопления, имеющие промышленный интерес.
— Значит, это бериллиевая руда? Петр Ильич усмехнулся: — — Ну, если тебе так больше нравится, то можно назвать его и рудой.
— А еще какие минералы служат бериллиевой ру-дои?
— Чаще всего и в наиболее значительных количествах в природе встречается силикат бериллия — берилл. Люди, не знакомые с геологией, знают главным образом его разновидность — изумруд. Сравнительно. часто встречается и другой силикат бериллия — фенакит…
— Фенакит? Это тот минерал-обманщик, который теряет на свету окраску?
— Ты его знаешь?
— Мне рассказывал о нем Андрей Иванович. Когда он, еще студентом, был на производственной практике, ему попались на одном руднике красивые кристаллы какого-то неизвестного минерала. Они были окрашены в чудесный янтарно-желтый цвет и искрились на солнце, как снежинки в лунную ночь. Он, конечно, набрал этих кристаллов, а когда пришел домой…
— То увидел, что они стали совершенно бесцветны-. ми, как простые стекляшки. Так?
Саша с удивлением посмотрел на Петра Ильича: — Да… А у вас тоже был такой случай? Геолог рассмеялся: — Нет, у меня такого случая не было. Но я знаю, что фенакит почти мгновенно обесцвечивается на свету. Впрочем, обманщиком его называют не потому, — А почему же?
— Название свое он получил за то, что его очень трудно отличить от кварца. Он имеет почти такие же, как кварц, твердость, блеск, характер излома, так же, как и кварц» не растворяется в кислотах и не плавится паяльной трубкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110