— Что вы сказали? Наташа его стукнула?
— А тебя это удивляет?
— Да нет, не то чтобы удивляет, но… за что же она его стукнула? Вы сами видели?
— Да, случилось так, что я стал нечаянным свидетелем их «теплой» беседы. — Ну? — Что ну?
— О чем же они говорили?
— Ишь, любопытный какой! Мало ли о чем они говорили…
— Андрей Иванович!.. — — Саша с мольбой посмотрел ему в глаза.
— Ну хорошо. Я скажу тебе об этом. Валерий начал рассказывать какие-то пакости о твоем погибшем отце, и Наташа влепила ему за это такую пощечину, что только звон по реке пошел.
— Не может быть… — Что не может быть?
— Вы понимаете, Андрей Иванович, а ведь он мне совсем наоборот все это рассказал.
— Это на него похоже. Уж если у него хватило подлости похоронить нас раньше времени, то чего же ты от него хочешь…
Мысли Саши снова завертелись в стремительном вихре.
— Андрей Иванович, но ведь я в самом деле ничего не знаю о своем отце… А что, если…
— Никаких если! Твой отец погиб за счастье людей. И никому не позволяй глумиться над его светлой памятью. Понял?
— Спасибо, Андрей Иванович… Я… В общем, спасибо вам.
— Ну, вот и хорошо.
Геолог ласково привлек к себе Сашу.
— Спокойной ночи, мой мальчик. А отец… отец не может быть плохим. Никогда!
— Спокойной ночи, Андрей Иванович. Я знаю, что это так. Я всегда это знал.
Геолог встал и медленно направился к палаткам. Но вдруг он обернулся: — — Да, я забыл тебя спросить, как чувствует себя Наташа?
Саша покраснел: — Я… я не разговаривал с ней сегодня. — Не разговаривал с ней весь день? — Да…
— И тебе не стыдно?
Саша молчал. Ему было очень стыдно.
— Иди и сейчас же узнай, как она себя чувствует, Саша замялся: — Так она уже спит, наверное.
— А ты окликни ее, может быть и не спит. — Да как же так, ночью… неудобно…
— Иди, иди! А мне пора спать.
Андрей Иванович поднялся на пригорок и скрылся в своей палатке. Саша проводил его долгим взглядом. Что же теперь делать? Пойти к Наташе? Но ведь он так обидел ее сегодня. И из-за кого! Из-за этого брехуна! Саша даже зубами скрипнул от злости. Как он мог ему поверить? Ведь знал, лучше всех знал что он брехун, и так глупо попался ему на удочку. А еще преду-преждал Наташу!.. И что она подумала о нем?.. Саша чуть не застонал, вспомнив, как грубо оборвал он ее сегодня вечером. Дурак! Какой же он дурак! Ну что же, так он ей сейчас и скажет.
Саша решительно поднялся к лагерю и подошел К Наташиной палатке. Там было тихо. Он осторожно пе-ревел дыхание и огляделся по сторонам.
Большая яркая луна плыла теперь над самой голо-вой, и все вокруг будто тонуло в ее холодном свете, Ночная тайга словно погрузилась вдруг на дно огром— ного седого океана, и оттого и лес, и лагерь, и тихая. уснувшая река, казалось, стали частью какого-то подводного царства, где все было таинственным и неподвижным. В глубоком сне, будто навечно, застыли белесые ели, точно покрытые морозным инеем. Густые клубы голубоватого тумана надвинулись на Ваю и повисли над водой, подобно хлопьям пены. Резкие черные тени протянулись от ослепительно сверкающих, будто посеребренных, палаток и прибрежных кустов, которые казались сейчас скоплением невиданных чудовищ.
Саша чуть помедлил, а затем робко, вполголоса позвал: — Наташа…
В палатке послышался слабый шорох, и снова все смолкло. Саша затаил дыхание. Неужели не откликнется?.. Прошла минута, две… Из палатки не доносилось ни звука. Саша провел языком по пересохшим губам.
— Наташа… — опять позвал он. Стенка палатки чуть дрогнула. Полог ее неслышно приподнялся. И тонкая фигурка девушки выскользнула на лунную поляну.
Саша шагнул ей навстречу. Лицо Наташи было бледным. Она молча остановилась и вздохнула. Глаза ее были опущены.
— Наташа… — голос Саши прервался. — Наташа… Мне… Я… Я хотел сказать тебе, что я… что я самый глупый осел на свете…
— Саша…
Она протянула к нему руки и неловко застегнула пуговку на его рубашке.
— Ты… наверное есть хочешь?
— А ты?..
Она подняла наконец глаза ворота рубашки, прошептала: — Очень, Я ведь почти не обедала сегодня. — И я тоже.
Он легонько прижал ее пальцы к своей груди, но тут же испугался этой дерзости и, сильно покраснев, добавил: — Пойдем, поищем чего-нибудь!
— Пойдем, Саша.
Они взялись за руки и побежали к потухшему костру.
Глава восемнадцатая У ИСТОКОВ ЛЕГЕНДЫ
С бешеной скоростью, точно разъяренный зверь, вырывался водопад из пролома кварцевой жилы. В лютой злобе бросался он на каменные глыбы, угрюмо торчащие из вспененной воды. Грозным, леденящим душу ревом оглашал окрестные леса и горы.
— Так вот они какие, ворота в царство духов! — . невольно воскликнул Саша, глядя на это дикое захватывающее зрелище. Он стоял почти на самом краю широкой каменной стены, оглушенный грохотом и потрясенный величием разгневанной стихии.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как плоты второй экспедиции подошли к развалинам древней крепости. Но занятый разгрузкой багажа и переноской его на другую сторону жилы, мальчик не мог еще как следует рассмотреть громадный водопад. И вот теперь он был прямо под ним. С замирающим сердцем смотрел Саша на эту свирепую схватку воды и камня. Ничего подобного он не видел ни разу в жизни.
День догорал. Солнце давно уже скрылось за ле-сом. Но и в сгустившихся сумерках было видно, как ярился бурный поток. Будто ревущая гора опрокидывалась в бурлящую бездну, откуда с грохотом взлетали гигантские столбы воды и где все клокотало и пенилось в неистовом водовороте.
Взгляд мальчика перешел на кварцевую жилу. Широкой каменной громадой поднималась она к высокому правому берегу, где виднелись развалины сторожевой башни. Развалины эти, как и дальний конец жилы, уже тонули в сумерках. Но у самых ног Саши еще можно было рассмотреть большие гнезда блестящего молибденита.
Саша нагнулся ниже. Теперь он знал, как образовалась эта стена белоснежного камня с включениями ценного рудного минерала. Он словно видел перед собой глубокую зияющую трещину, в которой так же, наверное, как сейчас в водопаде, клокотал первозданный четырехсотградусный кипяток, насыщенный самыми различными металлами. Он кипел в ней многие сотни лет. Но вот температура его начала снижаться, и тысячи кристалликов кварца замелькали в бурлящей жидкости. Их становилось все больше и больше. Они теснили друг друга, как льдины в реке. И так же, как льдины, срастались, наконец, в сплошную зернистую массу молочно— белого камня.
Но не только кристаллы кварца выпадали из перегретого раствора в этой трещине. Вместе с н-ими образовывались и чешуйки бесценного молибденита. Они нарастали друг на друга в виде тончайших лепестков и листочков и создавали те чудесные металлические розочки, которые сверкали теперь в теле жилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— А тебя это удивляет?
— Да нет, не то чтобы удивляет, но… за что же она его стукнула? Вы сами видели?
— Да, случилось так, что я стал нечаянным свидетелем их «теплой» беседы. — Ну? — Что ну?
— О чем же они говорили?
— Ишь, любопытный какой! Мало ли о чем они говорили…
— Андрей Иванович!.. — — Саша с мольбой посмотрел ему в глаза.
— Ну хорошо. Я скажу тебе об этом. Валерий начал рассказывать какие-то пакости о твоем погибшем отце, и Наташа влепила ему за это такую пощечину, что только звон по реке пошел.
— Не может быть… — Что не может быть?
— Вы понимаете, Андрей Иванович, а ведь он мне совсем наоборот все это рассказал.
— Это на него похоже. Уж если у него хватило подлости похоронить нас раньше времени, то чего же ты от него хочешь…
Мысли Саши снова завертелись в стремительном вихре.
— Андрей Иванович, но ведь я в самом деле ничего не знаю о своем отце… А что, если…
— Никаких если! Твой отец погиб за счастье людей. И никому не позволяй глумиться над его светлой памятью. Понял?
— Спасибо, Андрей Иванович… Я… В общем, спасибо вам.
— Ну, вот и хорошо.
Геолог ласково привлек к себе Сашу.
— Спокойной ночи, мой мальчик. А отец… отец не может быть плохим. Никогда!
— Спокойной ночи, Андрей Иванович. Я знаю, что это так. Я всегда это знал.
Геолог встал и медленно направился к палаткам. Но вдруг он обернулся: — — Да, я забыл тебя спросить, как чувствует себя Наташа?
Саша покраснел: — Я… я не разговаривал с ней сегодня. — Не разговаривал с ней весь день? — Да…
— И тебе не стыдно?
Саша молчал. Ему было очень стыдно.
— Иди и сейчас же узнай, как она себя чувствует, Саша замялся: — Так она уже спит, наверное.
— А ты окликни ее, может быть и не спит. — Да как же так, ночью… неудобно…
— Иди, иди! А мне пора спать.
Андрей Иванович поднялся на пригорок и скрылся в своей палатке. Саша проводил его долгим взглядом. Что же теперь делать? Пойти к Наташе? Но ведь он так обидел ее сегодня. И из-за кого! Из-за этого брехуна! Саша даже зубами скрипнул от злости. Как он мог ему поверить? Ведь знал, лучше всех знал что он брехун, и так глупо попался ему на удочку. А еще преду-преждал Наташу!.. И что она подумала о нем?.. Саша чуть не застонал, вспомнив, как грубо оборвал он ее сегодня вечером. Дурак! Какой же он дурак! Ну что же, так он ей сейчас и скажет.
Саша решительно поднялся к лагерю и подошел К Наташиной палатке. Там было тихо. Он осторожно пе-ревел дыхание и огляделся по сторонам.
Большая яркая луна плыла теперь над самой голо-вой, и все вокруг будто тонуло в ее холодном свете, Ночная тайга словно погрузилась вдруг на дно огром— ного седого океана, и оттого и лес, и лагерь, и тихая. уснувшая река, казалось, стали частью какого-то подводного царства, где все было таинственным и неподвижным. В глубоком сне, будто навечно, застыли белесые ели, точно покрытые морозным инеем. Густые клубы голубоватого тумана надвинулись на Ваю и повисли над водой, подобно хлопьям пены. Резкие черные тени протянулись от ослепительно сверкающих, будто посеребренных, палаток и прибрежных кустов, которые казались сейчас скоплением невиданных чудовищ.
Саша чуть помедлил, а затем робко, вполголоса позвал: — Наташа…
В палатке послышался слабый шорох, и снова все смолкло. Саша затаил дыхание. Неужели не откликнется?.. Прошла минута, две… Из палатки не доносилось ни звука. Саша провел языком по пересохшим губам.
— Наташа… — опять позвал он. Стенка палатки чуть дрогнула. Полог ее неслышно приподнялся. И тонкая фигурка девушки выскользнула на лунную поляну.
Саша шагнул ей навстречу. Лицо Наташи было бледным. Она молча остановилась и вздохнула. Глаза ее были опущены.
— Наташа… — голос Саши прервался. — Наташа… Мне… Я… Я хотел сказать тебе, что я… что я самый глупый осел на свете…
— Саша…
Она протянула к нему руки и неловко застегнула пуговку на его рубашке.
— Ты… наверное есть хочешь?
— А ты?..
Она подняла наконец глаза ворота рубашки, прошептала: — Очень, Я ведь почти не обедала сегодня. — И я тоже.
Он легонько прижал ее пальцы к своей груди, но тут же испугался этой дерзости и, сильно покраснев, добавил: — Пойдем, поищем чего-нибудь!
— Пойдем, Саша.
Они взялись за руки и побежали к потухшему костру.
Глава восемнадцатая У ИСТОКОВ ЛЕГЕНДЫ
С бешеной скоростью, точно разъяренный зверь, вырывался водопад из пролома кварцевой жилы. В лютой злобе бросался он на каменные глыбы, угрюмо торчащие из вспененной воды. Грозным, леденящим душу ревом оглашал окрестные леса и горы.
— Так вот они какие, ворота в царство духов! — . невольно воскликнул Саша, глядя на это дикое захватывающее зрелище. Он стоял почти на самом краю широкой каменной стены, оглушенный грохотом и потрясенный величием разгневанной стихии.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как плоты второй экспедиции подошли к развалинам древней крепости. Но занятый разгрузкой багажа и переноской его на другую сторону жилы, мальчик не мог еще как следует рассмотреть громадный водопад. И вот теперь он был прямо под ним. С замирающим сердцем смотрел Саша на эту свирепую схватку воды и камня. Ничего подобного он не видел ни разу в жизни.
День догорал. Солнце давно уже скрылось за ле-сом. Но и в сгустившихся сумерках было видно, как ярился бурный поток. Будто ревущая гора опрокидывалась в бурлящую бездну, откуда с грохотом взлетали гигантские столбы воды и где все клокотало и пенилось в неистовом водовороте.
Взгляд мальчика перешел на кварцевую жилу. Широкой каменной громадой поднималась она к высокому правому берегу, где виднелись развалины сторожевой башни. Развалины эти, как и дальний конец жилы, уже тонули в сумерках. Но у самых ног Саши еще можно было рассмотреть большие гнезда блестящего молибденита.
Саша нагнулся ниже. Теперь он знал, как образовалась эта стена белоснежного камня с включениями ценного рудного минерала. Он словно видел перед собой глубокую зияющую трещину, в которой так же, наверное, как сейчас в водопаде, клокотал первозданный четырехсотградусный кипяток, насыщенный самыми различными металлами. Он кипел в ней многие сотни лет. Но вот температура его начала снижаться, и тысячи кристалликов кварца замелькали в бурлящей жидкости. Их становилось все больше и больше. Они теснили друг друга, как льдины в реке. И так же, как льдины, срастались, наконец, в сплошную зернистую массу молочно— белого камня.
Но не только кристаллы кварца выпадали из перегретого раствора в этой трещине. Вместе с н-ими образовывались и чешуйки бесценного молибденита. Они нарастали друг на друга в виде тончайших лепестков и листочков и создавали те чудесные металлические розочки, которые сверкали теперь в теле жилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110