Тем не менее, ему хватило силы духа прямо сказать инспектору:
– Вы бы знали, я так боюсь, что Владимир – убийца… Хуже всего то, что он и в самом деле способен на подобное злодеяние.
– Ваше высочество, – сказал Жюв, – позволит мне откланяться? Немедленно приступлю к расследованию. Я проведу его с максимальной осторожностью. И как только тайна будет приоткрыта, как только узнаю всю истину до последней крупицы, я сразу же буду у вас.
Прошло три дня.
Жюв сидел в своем кабинете в Париже, подперев руками подбородок, в явном замешательстве.
С того момента, как он был принят Фридрихом-Кристианом II в Глотцбурге, полицейский не переставал ни на минуту напряженно размышлять.
В его распоряжении пока не было никаких достоверных сведений, только предположения, гипотезы.
Жюв оставался несколько часов в Глотцбурге, поприсутствовал на условных похоронах, после чего возвратился в Париж.
Сыщик недоумевал, с чего ему начинать работу?
Справки, которые удалось раздобыть, еще больше убеждали в том, что князь Владимир – фигура весьма сомнительная. Гуляка и кутила, прожигающий жизнь в бесконечных оргиях.
Жюв все более склонялся к тому, что именно князь Владимир – истинный виновник; и если полицейский еще немного колебался, то лишь потому, что представлял, в какое отчаяние придет Фридрих-Кристиан, узнав окончательный вывод инспектора. Впрочем, Жюв был слишком энергичен, чтобы подолгу застревать на подобных сентиментальностях.
– Ведь Фридриху-Кристиану я обещал представить истину, какой бы она ни была…
Жюв поднялся, позвал своего помощника:
– Жан, – скомандовал он, – приготовьте мой чемодан, сегодня вечером я возвращаюсь в Антверпен.
Однако не успел Жан отправиться по поручению, как тут же вновь появился в кабинете и протянул Жюву телеграмму.
Сыщик ознакомился с ней, устало провел рукой по лбу. Затем, взглянув на помощника, произнес:
– Жан, продолжайте готовить чемодан. Правда, я еду не в Антверпен, а в другое место… Бельгии…
Тот, не выразив ни малейшего удивления, удалился. А Жюв медленно и вдумчиво перечитал полученную телеграмму, которая сообщала:
«Если вы свободны, прошу срочно приехать и сопровождать мой специальный поезд. Здесь происходит что-то очень странное. Только вы можете разобраться. О деньгах не беспокойтесь, все расходы за мой счет. Довожу до вашего сведения: тут, похоже, замешан Фантомас…»
Следовало название маленького городка на границе Люксембурга. И стояла подпись – импресарио, Барзюм.
Что же случилось в поезде Барзюма?
Почему великий циркач обратился к помощи вездесущего полицейского?
Глава 15
ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗИК
– Войдите. Что вам угодно?
Чарли – специальный секретарь Барзюма – работал в своем купе над предложением, поступившим из гамбургского зверинца, в момент, когда в дверь к нему раздался робкий стук.
Дверь отворилась, взору секретаря предстала весьма странная голова. Кто же побеспокоил Чарли?
Если бы какой-нибудь незнакомец случайно попал в цирк Барзюма, он был бы немало удивлен, заметив такое необычное существо. Невозможно было даже определить его пол.
Из-под пышной шевелюры (явно женской) глядели огромные добрые глаза, но особенно выделялись усы, уложенные на манер Гийома – немецкого императора, придававшие этому человеку мужской облик, как, впрочем, и черная мушкетерская бородка.
– Что вам от меня нужно? – спросил Чарли. – Кто здесь?
Тонкий голосок ответил:
– Это я, мсье, женщина с бородой.
То и в самом деле была весьма необычная персона, гордость цирка; будучи женщиной, она носила бороду, которой могли бы позавидовать многие актеры-мужчины.
Чарли, раздраженный тем, что его побеспокоили во время работы, едва мог скрыть свое мрачное настроение:
– Ну что? Раз пришли – проходите. Чем обязан? Вы ведь прекрасно знаете, что в этот час я никого не принимаю.
Женщина с бородой, несмотря на мужскую внешность, в действительности была существом мягким и робким. Войдя наконец в комнату, она густо покраснела и приблизилась в нерешительности к секретарю.
– Извините меня, мсье, – проговорило это странное создание, которое, если б не борода, вполне сошло бы за довольно изящную и красивую девушку, – но я вынуждена с вами поговорить.
– По какому поводу? В чем дело?
Чарли становился все более раздражен и нелюбезен. Он даже не встал, чтобы принять вошедшую, и не выпускал из рук перо, подчеркивая своим видом, что надеется на весьма непродолжительную беседу.
Однако женщина с бородой, хоть и явно смущалась, вовсе не собиралась откланиваться.
– Мсье Чарли, – начала она, покручивая машинально кончик усов (этим жестом во время представлений она зарабатывала наибольшие овации), – я пришла к вам, чтобы представить одну жалобу.
– Жалобу? Почему? На кого?
– Я не знаю, на кого, мсье Чарли, зато знаю, почему. Сегодня утром из моей уборной украли большое золотое кольцо. Обычно я его ношу на руке…
Бородатая актриса собиралась поведать еще какие-то подробности, но Чарли резко оборвал ее:
– Вот еще! Да сколько можно?! Со вчерашнего вечера я принимаю уже четвертую жалобу. Впрочем, четыре дня подряд чуть ли не весь персонал цирка только и твердит о каких-то кражах. Мне это все осточертело – во как!
Но на этот раз Чарли все-таки отложил перо и, скрестив руки на груди, подозрительно взглянул на потерпевшую.
– А вообще-то, ладно. Посмотрим. Выкладывайте ваши подробности! Только все четко и по порядку.
Бедная циркачка выглядела запуганной вконец.
– Но по порядку… Я и сама не знаю, – запротестовала она, – и не могу объяснить, в чем дело. Если б я хоть подозревала кого-нибудь, тотчас сообщила бы. Но я решительно ничего не понимаю…
– Где было ваше кольцо?
– Оно лежало на столике в моем купе рядом со щеточкой для усов и расческой, там, куда я его всегда кладу.
– Ну и?
– Ну, вот и все, мсье. Что я могу еще сказать? Во время утреннего туалета кольцо было на месте, я в этом уверена. Затем отлучилась буквально на несколько секунд поздороваться с женщиной-змеей и ходячей татуировкой. Когда же вернулась, сразу заметила, что кольцо исчезло.
– Кто заходил в вашу гримерную?
– Какая-то дама. Я ее не знаю.
Секретарь Барзюма раздраженно встал, откинув ногой кресло.
– Это ужас какой-то, ей-Богу! – брякнул он. – Мадам Элеонора, если б я не знал вас столько лет, то подумал бы, что вы решили поразвлечься и разыграть меня. За один только вчерашний вечер ко мне приходили с жалобами три канатоходки. У кого брошку сперли, у кого еще что-то… Прямо досада! Ведь мы все друг друга хорошо знаем. Знаем, что среди нас лишь честные люди, следовательно…
В этот момент раздался звонок.
– О, черт! Теперь патрон… Нет покоя бедному секретарю: то одно, то другое… Сил моих больше нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Вы бы знали, я так боюсь, что Владимир – убийца… Хуже всего то, что он и в самом деле способен на подобное злодеяние.
– Ваше высочество, – сказал Жюв, – позволит мне откланяться? Немедленно приступлю к расследованию. Я проведу его с максимальной осторожностью. И как только тайна будет приоткрыта, как только узнаю всю истину до последней крупицы, я сразу же буду у вас.
Прошло три дня.
Жюв сидел в своем кабинете в Париже, подперев руками подбородок, в явном замешательстве.
С того момента, как он был принят Фридрихом-Кристианом II в Глотцбурге, полицейский не переставал ни на минуту напряженно размышлять.
В его распоряжении пока не было никаких достоверных сведений, только предположения, гипотезы.
Жюв оставался несколько часов в Глотцбурге, поприсутствовал на условных похоронах, после чего возвратился в Париж.
Сыщик недоумевал, с чего ему начинать работу?
Справки, которые удалось раздобыть, еще больше убеждали в том, что князь Владимир – фигура весьма сомнительная. Гуляка и кутила, прожигающий жизнь в бесконечных оргиях.
Жюв все более склонялся к тому, что именно князь Владимир – истинный виновник; и если полицейский еще немного колебался, то лишь потому, что представлял, в какое отчаяние придет Фридрих-Кристиан, узнав окончательный вывод инспектора. Впрочем, Жюв был слишком энергичен, чтобы подолгу застревать на подобных сентиментальностях.
– Ведь Фридриху-Кристиану я обещал представить истину, какой бы она ни была…
Жюв поднялся, позвал своего помощника:
– Жан, – скомандовал он, – приготовьте мой чемодан, сегодня вечером я возвращаюсь в Антверпен.
Однако не успел Жан отправиться по поручению, как тут же вновь появился в кабинете и протянул Жюву телеграмму.
Сыщик ознакомился с ней, устало провел рукой по лбу. Затем, взглянув на помощника, произнес:
– Жан, продолжайте готовить чемодан. Правда, я еду не в Антверпен, а в другое место… Бельгии…
Тот, не выразив ни малейшего удивления, удалился. А Жюв медленно и вдумчиво перечитал полученную телеграмму, которая сообщала:
«Если вы свободны, прошу срочно приехать и сопровождать мой специальный поезд. Здесь происходит что-то очень странное. Только вы можете разобраться. О деньгах не беспокойтесь, все расходы за мой счет. Довожу до вашего сведения: тут, похоже, замешан Фантомас…»
Следовало название маленького городка на границе Люксембурга. И стояла подпись – импресарио, Барзюм.
Что же случилось в поезде Барзюма?
Почему великий циркач обратился к помощи вездесущего полицейского?
Глава 15
ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗИК
– Войдите. Что вам угодно?
Чарли – специальный секретарь Барзюма – работал в своем купе над предложением, поступившим из гамбургского зверинца, в момент, когда в дверь к нему раздался робкий стук.
Дверь отворилась, взору секретаря предстала весьма странная голова. Кто же побеспокоил Чарли?
Если бы какой-нибудь незнакомец случайно попал в цирк Барзюма, он был бы немало удивлен, заметив такое необычное существо. Невозможно было даже определить его пол.
Из-под пышной шевелюры (явно женской) глядели огромные добрые глаза, но особенно выделялись усы, уложенные на манер Гийома – немецкого императора, придававшие этому человеку мужской облик, как, впрочем, и черная мушкетерская бородка.
– Что вам от меня нужно? – спросил Чарли. – Кто здесь?
Тонкий голосок ответил:
– Это я, мсье, женщина с бородой.
То и в самом деле была весьма необычная персона, гордость цирка; будучи женщиной, она носила бороду, которой могли бы позавидовать многие актеры-мужчины.
Чарли, раздраженный тем, что его побеспокоили во время работы, едва мог скрыть свое мрачное настроение:
– Ну что? Раз пришли – проходите. Чем обязан? Вы ведь прекрасно знаете, что в этот час я никого не принимаю.
Женщина с бородой, несмотря на мужскую внешность, в действительности была существом мягким и робким. Войдя наконец в комнату, она густо покраснела и приблизилась в нерешительности к секретарю.
– Извините меня, мсье, – проговорило это странное создание, которое, если б не борода, вполне сошло бы за довольно изящную и красивую девушку, – но я вынуждена с вами поговорить.
– По какому поводу? В чем дело?
Чарли становился все более раздражен и нелюбезен. Он даже не встал, чтобы принять вошедшую, и не выпускал из рук перо, подчеркивая своим видом, что надеется на весьма непродолжительную беседу.
Однако женщина с бородой, хоть и явно смущалась, вовсе не собиралась откланиваться.
– Мсье Чарли, – начала она, покручивая машинально кончик усов (этим жестом во время представлений она зарабатывала наибольшие овации), – я пришла к вам, чтобы представить одну жалобу.
– Жалобу? Почему? На кого?
– Я не знаю, на кого, мсье Чарли, зато знаю, почему. Сегодня утром из моей уборной украли большое золотое кольцо. Обычно я его ношу на руке…
Бородатая актриса собиралась поведать еще какие-то подробности, но Чарли резко оборвал ее:
– Вот еще! Да сколько можно?! Со вчерашнего вечера я принимаю уже четвертую жалобу. Впрочем, четыре дня подряд чуть ли не весь персонал цирка только и твердит о каких-то кражах. Мне это все осточертело – во как!
Но на этот раз Чарли все-таки отложил перо и, скрестив руки на груди, подозрительно взглянул на потерпевшую.
– А вообще-то, ладно. Посмотрим. Выкладывайте ваши подробности! Только все четко и по порядку.
Бедная циркачка выглядела запуганной вконец.
– Но по порядку… Я и сама не знаю, – запротестовала она, – и не могу объяснить, в чем дело. Если б я хоть подозревала кого-нибудь, тотчас сообщила бы. Но я решительно ничего не понимаю…
– Где было ваше кольцо?
– Оно лежало на столике в моем купе рядом со щеточкой для усов и расческой, там, куда я его всегда кладу.
– Ну и?
– Ну, вот и все, мсье. Что я могу еще сказать? Во время утреннего туалета кольцо было на месте, я в этом уверена. Затем отлучилась буквально на несколько секунд поздороваться с женщиной-змеей и ходячей татуировкой. Когда же вернулась, сразу заметила, что кольцо исчезло.
– Кто заходил в вашу гримерную?
– Какая-то дама. Я ее не знаю.
Секретарь Барзюма раздраженно встал, откинув ногой кресло.
– Это ужас какой-то, ей-Богу! – брякнул он. – Мадам Элеонора, если б я не знал вас столько лет, то подумал бы, что вы решили поразвлечься и разыграть меня. За один только вчерашний вечер ко мне приходили с жалобами три канатоходки. У кого брошку сперли, у кого еще что-то… Прямо досада! Ведь мы все друг друга хорошо знаем. Знаем, что среди нас лишь честные люди, следовательно…
В этот момент раздался звонок.
– О, черт! Теперь патрон… Нет покоя бедному секретарю: то одно, то другое… Сил моих больше нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80