– Нет, это судьба! Подумать только – я мог этого никогда не узнать…
Он еще раз перечитал копию.
Соня Данидофф, чье удивление росло ежесекундно, о которой Барзюм, погоже, совершенно забыл, дала о себе знать.
– Что же все-таки здесь происходит, дорогой? У вас такой удивленный вид.
И, подойдя, она взглянула через плечо на подшивку копий, лежавшую открытой на бюро. Чуть дрожащим пальцем Барзюм указал на ту, которую он только что читал. Княгиня тоже прочитала.
Это телеграмма, направленная Барзюмом несколько дней тому назад полицейскому Жюву с просьбой срочно приехать в его специальный поезд.
– И что? – спросила Соня Данидофф.
– Как «и что»? – проворчал импресарио. – Что все это значит? Для чего была нужна такая телеграмма?
Княгиня стояла, будто пораженная громом.
– Да вы что? – наконец проговорила она. – Вы шутите? Вы сами ее написали и сами три дня назад отправили! Вы же знаете, что…
– Что я знаю? – перебил ее Барзюм.
– Что вызвали полицейского Жюва по моему совету.
Импресарио взвыл:
– Несчастная! Вы это сделали?
Барзюм был взбешен. Он круглыми от удивления глазами взирал на княгиню. Директор был неузнаваем!
Соня Данидофф вдруг побледнела.
Только теперь, в первый раз после отъезда из «Палац-отеля», она разглядела его при полном освещении.
И вот, что внезапно ей пришло на ум: Барзюм – это невероятно – не был Барзюмом!
Разумеется, Барзюм был похож на Барзюма, хотя бы уже потому, что он походил на самого себя, но была некая разница между Барзюмом и…
Вдруг Соня Данидофф страшно побледнела и, пошатнувшись, упала в кресло. С трудом переведя дыхание, она произнесла:
– Барзюм! Вы не Барзюм!
В ответ раздался пронзительный смех, и резким движением импресарио – точнее, тот, кто играл его роль, – сорвал с себя парик, и княгиня увидала энергичный подбородок и характерный череп человека с незабываемым выражением лица.
Ей хватило сил лишь произнести:
– Фантомас! Это Фантомас…
Это был действительно Фантомас, таким образом оказавшийся лицом к лицу с княгиней, один, без посторонних, в огромном пустом поезде, в глубине громадного товарного вокзала, поразительно ловко и столь же загадочно завлекший туда княгиню Соню Данидофф.
Что нужно было Гению зла от любовницы импресарио? С какой целью подстроил он это свидание с той, кого когда-то знал и кого не видал так долго?
Парализованная ужасом, Соня Данидофф смотрела на Фантомаса, в котором видела самого неуловимого бандита, самого закоренелого преступника, но также и любовника, любовника самого нежного, самого завораживающего, самого пылкого и бесстрашного из всех тех, кого она знала, ибо Соня Данидофф была когда-то любовницей Фантомаса!
Понемногу придя в себя, княгиня собралась с силами и произнесла:
– Что все это значит, Фантомас? Зачем вы меня сюда завлекли? Что с Барзюмом?
Бандит ответил:
– Да! Я – Фантомас!
И, обволакивая княгиню своим обольстительным взглядом, он подсел к ней поближе и сказал:
– Я благословляю небеса за то, Соня, что они поставили меня на вашем пути, за то, что позволили встретить ту, о которой я сохранил самое нежное и живое воспоминание…
– Ради Бога! – пролепетала княгиня. – Объяснитесь…
– Все очень просто, – сказал Фантомас. – Когда я снова вас увидал, в моей памяти всплыли воспоминания о тех чудесных и слишком редких часах, что мы провели вместе, и мне захотелось их воскресить, продлить… Вы были восхитительны со мной в тот день, когда я вас вез из Спа…
Княгиня Соня в ужасе поднялась.
– Из Спа? – воскликнула она. – Так это вы были тогда в автомобиле, а не Барзюм?
– Я! – ответил Фантомас. – И мы провели бы отведенный нам час самым лучшим образом, если бы какому-то балбесу не взбрело в голову нас обокрасть… Согласитесь, он сделал не самый лучший выбор, – продолжал Фантомас, с удовольствием засмеявшись при мысли, что какой-то мелкий жулик напал на него, самого Гения зла!
Сжав лоб руками, как безумная, Соня Данидофф металась по крошечному кабинету своего любовника, стук ее каблуков тонул в плотной ткани гардин и занавесей.
– Теперь, – произнесла она вполголоса, как бы рассуждая сама с собой, – мне все понятно… Вот почему удивился Барзюм, когда я пришла сюда продолжить разговор, начатый с вами…
Через некоторое время молодая женщина вспомнила о своем антрепренере.
– Так что же все-таки с Барзюмом? – спросила она, со страхом взглянув на Фантомаса, боясь услышать рассказ об очередном злодействе.
Княгиня с облегчением вздохнула, когда Фантомас заявил:
– Не беспокойтесь, Соня. Как и положено, он уехал в Гамбург. И сейчас спит сном праведника в экспрессе, увозящем…
Княгиня перебила его:
– Зачем вы появились? Для чего весь этот маскарад?
Фантомас нахмурился:
– Соня, я не люблю давать объяснений и не терплю допросов… Вам же могу сказать только, что если после долгого изучения, – согласитесь, Барзюм человек непростой, – мне удалось стать его двойником, то для этого у меня были свои особые причины, в частности, нужда в деньгах, которые я и добыл, благодаря переодеванию и вашей любезности.
Взглянув на развороченный и опустошенный ящик, Соня Данидофф воскликнула сдавленным голосом:
– Боже мой! Вы действительно обокрали Барзюма!
Фантомас улыбнулся:
– Самого себя не обворовывают… Разве я только что не был Барзюмом?
Княгиня посмотрела на него. Хотя она уже давно знала Фантомаса, но все еще не привыкла к его не поддающимся логике выходкам. Для нее оставалось тайной, как этот жуткий бандит мог от страшной ярости тут же переходить к тонкой иронии. Кровь застыла в ее жилах, когда она услыхала голос приближавшегося к ней и гипнотизировавшего ее пронзительным взглядом Фантомаса.
– К тому же я хотел бы знать, Соня, действительно ли вы так влюблены в этого держателя цирка, которому отдались?
– Какое ваше дело?
– Дело в том, – заявил бандит, – что мне совершенно ясно, что вы поддались минутному настроению и взяли этого человека себе в любовники не из-за любви, а из-за простой усталости, если хотите – тоски…
Фантомас все ближе подходил к княгине.
– Вы знаете, какие чувства я испытываю к вам, Соня, – говорил он страстным шепотом. – Вы знаете, что очарование, источаемое вашим сладостно волнующим телом, оставило в моем сердце незаживающую рану… Да, вы знаете, что я вас люблю, люблю…
Блестяще владевший искусством обольщения, Фантомас обнял молодую женщину, прижал к груди и медленно, с великолепной непринужденностью и смелостью увлек в соседнюю комнату, в интимную, кокетливую комнату, приют любви директора цирка.
Не будучи в силах сопротивляться, Соня Данидофф только лепетала слабеющим голосом:
– Фантомас! Ах, Фантомас!..
* * *
Гул машин артистов, возвращавшихся из цирка, неожиданно прервал любовную беседу Фантомаса и Сони Данидофф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80