И вообще они не заслуживают доверия.
— А сколько кораблей у нас имеется в наличии? — спросил император.
Стрифн явно растерялся.
— Трудно назвать точную цифру, ваше величество, — туманно ответил он.
— Возможно, дело упростилось бы, если бы ты перестал продавать их направо и налево, — сказал Палеолог, подталкивая его локтем.
— Не преувеличивай, — разозлился Стрифн. — Я продал совсем немного. Поиздержался, знаете ли. Подарки на дни рождения и все такое прочее. Во всяком случае, пираты отлично справляются с подобной работой. Славные парни. Наградишь их каким-нибудь броским званием или орденской лентой, и они уже числят себя знатными вельможами.
— К нам поступают жалобы по поводу этих набегов, — вмешался Филоксенит. — Оказалось, что они ограбили несколько наших торговых судов. А обычно имперское пиратство бывает направлено на имущество других стран.
— Неужели? — воскликнул император, разражаясь смехом. — Ну, тогда нам следует прекратить эти безобразия. Стоит ли грабить Петра, чтобы заплатить Павлу, не правда ли, шут?
— Точно подмечено, мой господин, — сказал я.
— И все-таки я считаю, что нам нужно восстановить военно-морской флот, — продолжил Инеот. — гораздо удобнее иметь дело со своими мореходами.
— Пора тебе наконец научиться зарабатывать на жизнь, — сказал Палеолог Стрифну.
— Но, ваше величество, — возразил Стрифн, — строительство новых кораблей повлечет за собой вырубку прекрасных лесов. Где же вы тогда будете охотиться?
— А он дело говорит, ты знаешь, — сказал император, обращаясь к гофмейстеру. — Так приятно выехать из города, подстрелить пару оленей и вернуться домой на закате. Если мы вырубим окрестные леса ради постройки двух кораблей, то мне придется ехать лишний день, чтобы поохотиться. А ты ведь знаешь, как я не люблю дальние вылазки. К чему мне утруждать мои больные ноги, верно, шут?
— Мы, безусловно, желаем всяческого благополучия царским конечностям, ваше величество, — сказал я. — Если император не сможет стоять на ногах, то империя уж точно рухнет.
— Ха-ха! Хорошо сказано, шут, — воскликнул император и повернулся к флейтистке, скучавшей у трона. — Ты понимаешь, моя милая, это игра слов, учитывая, что я император, конечно, и…
Она безучастно взирала на него.
— Придется подзаняться ее греческим, — доверительно сообщил он мне. — Понимает все, что я хочу от нее, но этим дело и ограничивается.
— Не таково ли определение идеальной женщины? — игриво ответил я.
— Стоит проверить, — он похотливо усмехнулся, повернулся к ней и сказал: — Отдых!
Она улыбнулась, взяла свою флейту и направилась в императорскую опочивальню.
— Ну разве она не сокровище? — со вздохом произнес Алексей, явно собираясь завершить аудиенцию.
Филоксенит встал и откашлялся. Император раздраженно глянул на него.
— В чем дело, евнух? — спросил он.
— Ваше величество, есть еще вопрос о вашем племяннике, — тихо сказал Филоксенит.
Среди остальных собравшихся прошел слабый шорох. Император вновь опустился на трон, положил руки на подлокотники и принял величественную позу.
— А что с ним такое? — спросил он.
— Мы получили сообщение, что он добрался до Швабии и живет при германском дворе под защитой своей сестры.
— Этой маленькой распутницы Ирины, — хмыкнул император. — Такой же ловкач, как она. Оба они, словно кошки, всегда приземляются на все четыре ноги.
— Или на спинку, — добавил я.
Император хохотнул и одобрительно похлопал меня по плечу.
— Он также связался с крестоносцами, — продолжал Филоксенит.
— Ну и что с того? Пусть повоюет. В юности это даже полезно. Может, хоть станет настоящим мужчиной.
— А если он соберет войско, чтобы выступить против вашего величества?
— Кишка тонка! — заявил император. — Этот мальчишка обязан мне жизнью. Я мог бы казнить его. Мог бы выколоть ему глаза. Но поступил ли я так? Поступил?
Все советники отрицательно покачали головами.
— Признаю, я был слишком мягок с этим юношей. Но я возлагал на него надежды. Полагал, что он поумнеет, повидав свет. Вряд ли он по-прежнему предан моему брату, ведь прошло так много времени. Итак, он сбежал. Велика ли важность? Пусть себе прячется под юбками своей сестры или играет в солдатики и гибнет от рук неверных. Чего ради мне волноваться о его судьбе?
— А что, если он приведет крестоносцев сюда? — настаивал Филоксенит.
— Тогда мы остановим его, — самоуверенно заявил Палеолог.
— Верно! Мы остановим его, — согласился император. — Народу он здесь не нужен. Никто даже не знает его. Он всего лишь беглый мальчишка. Разве хватит у него духу посягнуть на византийский трон? Да и есть ли в Константинополе хоть кто-то, желающий поддержать его притязания? Капитан?
— Никого, ваше величество, — сказал Станислав.
— Ну вот и прекрасно. Ах, стоило ли тратить на такие пустяки мое драгоценное время? Время, которое я мог бы посвятить… э-э… пользительному отдыху.
— Остался еще вопрос о вашем брате, Исааке, — добавил Инеот.
Император глянул на него сквозь полуопущенные веки.
— Ну а с ним что не так? — устало произнес он.
— Всему миру известна милость и доброта вашего величества, — сказал управляющий двором. — Безусловно, вы поступили с ним в высшей степени по-братски. И для меня очень трудно предлагать вам нечто противоречащее милосердию вашей натуры.
— Продолжай, — бросил император.
— Именно Исаак организовал побег своего сына. Доказательства неопровержимы. Однако вы никоим образом не наказали его за такой проступок.
— Я сверг его. Потом ослепил. Казнил нескольких его приверженцев. Похоже, я только и делал, что наказывал его. Послушай, я понимаю, к чему ты клонишь, но не собираюсь усугублять страданиями его жизнь. Я император, а он — нет, и больше мне нечего сказать по этому поводу. Пусть он плетет свои жалкие заговоры. Нужно же ему чем-то заполнять дни и ночи.
— Но стоило бы, по крайней мере, перевести его из Диплокиона, — сказал Инеот. — Обеспечить ему более надежное заключение. Ограничить поток его посетителей.
— Однако в Диплокионе ему очень удобно, — заметил император. — И там прекрасный вид на окрестности.
— Исаак слеп, — напомнил Инеот. — Какой ему толк от прекрасных видов?
— А что ты думаешь, капитан?
— Держите врагов под рукой, ваше величество, — ответил Станислав. — Такая стратегия еще никогда не подводила.
— А ты, шут? — сказал он, поворачиваясь ко мне.
— Ваше величество, я не смею давать советы божественным наместникам.
— Перестань подлизываться и отвечай мне. Как бы ты поступил, если бы он был твоим братом?
— Если бы он был моим братом, то был бы братом дурака и, следовательно, не имел бы никакого касательства к вашему величеству.
— Гм, — сказал он. — Ладно, я подумаю об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— А сколько кораблей у нас имеется в наличии? — спросил император.
Стрифн явно растерялся.
— Трудно назвать точную цифру, ваше величество, — туманно ответил он.
— Возможно, дело упростилось бы, если бы ты перестал продавать их направо и налево, — сказал Палеолог, подталкивая его локтем.
— Не преувеличивай, — разозлился Стрифн. — Я продал совсем немного. Поиздержался, знаете ли. Подарки на дни рождения и все такое прочее. Во всяком случае, пираты отлично справляются с подобной работой. Славные парни. Наградишь их каким-нибудь броским званием или орденской лентой, и они уже числят себя знатными вельможами.
— К нам поступают жалобы по поводу этих набегов, — вмешался Филоксенит. — Оказалось, что они ограбили несколько наших торговых судов. А обычно имперское пиратство бывает направлено на имущество других стран.
— Неужели? — воскликнул император, разражаясь смехом. — Ну, тогда нам следует прекратить эти безобразия. Стоит ли грабить Петра, чтобы заплатить Павлу, не правда ли, шут?
— Точно подмечено, мой господин, — сказал я.
— И все-таки я считаю, что нам нужно восстановить военно-морской флот, — продолжил Инеот. — гораздо удобнее иметь дело со своими мореходами.
— Пора тебе наконец научиться зарабатывать на жизнь, — сказал Палеолог Стрифну.
— Но, ваше величество, — возразил Стрифн, — строительство новых кораблей повлечет за собой вырубку прекрасных лесов. Где же вы тогда будете охотиться?
— А он дело говорит, ты знаешь, — сказал император, обращаясь к гофмейстеру. — Так приятно выехать из города, подстрелить пару оленей и вернуться домой на закате. Если мы вырубим окрестные леса ради постройки двух кораблей, то мне придется ехать лишний день, чтобы поохотиться. А ты ведь знаешь, как я не люблю дальние вылазки. К чему мне утруждать мои больные ноги, верно, шут?
— Мы, безусловно, желаем всяческого благополучия царским конечностям, ваше величество, — сказал я. — Если император не сможет стоять на ногах, то империя уж точно рухнет.
— Ха-ха! Хорошо сказано, шут, — воскликнул император и повернулся к флейтистке, скучавшей у трона. — Ты понимаешь, моя милая, это игра слов, учитывая, что я император, конечно, и…
Она безучастно взирала на него.
— Придется подзаняться ее греческим, — доверительно сообщил он мне. — Понимает все, что я хочу от нее, но этим дело и ограничивается.
— Не таково ли определение идеальной женщины? — игриво ответил я.
— Стоит проверить, — он похотливо усмехнулся, повернулся к ней и сказал: — Отдых!
Она улыбнулась, взяла свою флейту и направилась в императорскую опочивальню.
— Ну разве она не сокровище? — со вздохом произнес Алексей, явно собираясь завершить аудиенцию.
Филоксенит встал и откашлялся. Император раздраженно глянул на него.
— В чем дело, евнух? — спросил он.
— Ваше величество, есть еще вопрос о вашем племяннике, — тихо сказал Филоксенит.
Среди остальных собравшихся прошел слабый шорох. Император вновь опустился на трон, положил руки на подлокотники и принял величественную позу.
— А что с ним такое? — спросил он.
— Мы получили сообщение, что он добрался до Швабии и живет при германском дворе под защитой своей сестры.
— Этой маленькой распутницы Ирины, — хмыкнул император. — Такой же ловкач, как она. Оба они, словно кошки, всегда приземляются на все четыре ноги.
— Или на спинку, — добавил я.
Император хохотнул и одобрительно похлопал меня по плечу.
— Он также связался с крестоносцами, — продолжал Филоксенит.
— Ну и что с того? Пусть повоюет. В юности это даже полезно. Может, хоть станет настоящим мужчиной.
— А если он соберет войско, чтобы выступить против вашего величества?
— Кишка тонка! — заявил император. — Этот мальчишка обязан мне жизнью. Я мог бы казнить его. Мог бы выколоть ему глаза. Но поступил ли я так? Поступил?
Все советники отрицательно покачали головами.
— Признаю, я был слишком мягок с этим юношей. Но я возлагал на него надежды. Полагал, что он поумнеет, повидав свет. Вряд ли он по-прежнему предан моему брату, ведь прошло так много времени. Итак, он сбежал. Велика ли важность? Пусть себе прячется под юбками своей сестры или играет в солдатики и гибнет от рук неверных. Чего ради мне волноваться о его судьбе?
— А что, если он приведет крестоносцев сюда? — настаивал Филоксенит.
— Тогда мы остановим его, — самоуверенно заявил Палеолог.
— Верно! Мы остановим его, — согласился император. — Народу он здесь не нужен. Никто даже не знает его. Он всего лишь беглый мальчишка. Разве хватит у него духу посягнуть на византийский трон? Да и есть ли в Константинополе хоть кто-то, желающий поддержать его притязания? Капитан?
— Никого, ваше величество, — сказал Станислав.
— Ну вот и прекрасно. Ах, стоило ли тратить на такие пустяки мое драгоценное время? Время, которое я мог бы посвятить… э-э… пользительному отдыху.
— Остался еще вопрос о вашем брате, Исааке, — добавил Инеот.
Император глянул на него сквозь полуопущенные веки.
— Ну а с ним что не так? — устало произнес он.
— Всему миру известна милость и доброта вашего величества, — сказал управляющий двором. — Безусловно, вы поступили с ним в высшей степени по-братски. И для меня очень трудно предлагать вам нечто противоречащее милосердию вашей натуры.
— Продолжай, — бросил император.
— Именно Исаак организовал побег своего сына. Доказательства неопровержимы. Однако вы никоим образом не наказали его за такой проступок.
— Я сверг его. Потом ослепил. Казнил нескольких его приверженцев. Похоже, я только и делал, что наказывал его. Послушай, я понимаю, к чему ты клонишь, но не собираюсь усугублять страданиями его жизнь. Я император, а он — нет, и больше мне нечего сказать по этому поводу. Пусть он плетет свои жалкие заговоры. Нужно же ему чем-то заполнять дни и ночи.
— Но стоило бы, по крайней мере, перевести его из Диплокиона, — сказал Инеот. — Обеспечить ему более надежное заключение. Ограничить поток его посетителей.
— Однако в Диплокионе ему очень удобно, — заметил император. — И там прекрасный вид на окрестности.
— Исаак слеп, — напомнил Инеот. — Какой ему толк от прекрасных видов?
— А что ты думаешь, капитан?
— Держите врагов под рукой, ваше величество, — ответил Станислав. — Такая стратегия еще никогда не подводила.
— А ты, шут? — сказал он, поворачиваясь ко мне.
— Ваше величество, я не смею давать советы божественным наместникам.
— Перестань подлизываться и отвечай мне. Как бы ты поступил, если бы он был твоим братом?
— Если бы он был моим братом, то был бы братом дурака и, следовательно, не имел бы никакого касательства к вашему величеству.
— Гм, — сказал он. — Ладно, я подумаю об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72