— Капитан Станислав, верный служака.
— Верность-то он хранит. Да только не Константинополю.
— А кому тогда?
— Он прошел с Фридрихом последний крестовый поход. Но не вернулся домой, а предпочел завернуть сюда. Я подозреваю, что он по-прежнему работает на Швабию.
— А у нас по-прежнему нет никаких доказательств. Фактически, у нас есть только пара лживых ответов, но этого слишком мало, чтобы убедить кого бы то ни было.
— Нам остается лишь застать их на месте преступления и остановить.
Аглая удивленно посмотрела на меня.
— Чтобы схватить их на месте преступления, надо попасть к Исааку, — сказала она.
— Верно. У меня есть кое-какие мысли на сей счет.
— А у меня возникло предчувствие, что заговорщикам придется не сладко.
— Вероятно, оно тебя не обманывает, но, если я прав, у нас не так много времени. Исаака переведут в Анемасскую башню уже завтра.
— Что ты хочешь поручить мне?
— Отправляйся и разыщи Талию.
— Зачем? — возмутилась она. — Разве я не могу полностью заменить ее? И почему ты решил, что ей можно доверить какое-то дело?
— Я как раз хочу убедиться, можно ли ей доверять. Если можно, то она сумеет помочь нам. Приведи ее в церковь отца Эсайаса. Воспользуйся паролем и не говори, что ты пока ученица. Постарайся привести ее туда как можно скорее и убедись, что она не оставила никакого сообщения для Станислава.
— Понятно, — сказала она.
— Виола.
— Да, Фесте?
— Она ловко управляется с четырьмя ножами. Следи за ее руками.
— Хорошо.
Я прошел по берегу реки до церкви Святого Стефана. День еще не закончился, и грешники пока не собрались замаливать грехи. У входа меня встретил отец Мельхиор. Приветливо кивнув, он предложил мне спуститься в крипту.
— Я рассчитываю, что вскоре ко мне присоединятся два моих собрата, — сообщил я ему. — А точнее, две женщины.
— Чудесно, сын мой. Я провожу их вниз, когда они подойдут. Заходи, не бойся.
Спустившись, я подошел к алтарю, постучал по секретной панели и, когда она отъехала в сторону, вступил в святое святых. Охраняющий вход отец Федор встретил меня с мечом в руке. Он провел меня к Эсайасу, который восседал на кресле, попивая вино из роскошного, посверкивающего драгоценными камнями кубка. Он поманил меня, и я опустился перед ним на колени.
— Приветствую тебя, сын мой, — сказал он. — Могу ли я помочь тебе в час нужды?
— О, духовный пастырь, — сказал я. — Научи меня, как попасть в тюрьму.
ГЛАВА 17
В ночи все той же песне сладкогласной
Внимал и гордый царь, и жалкий смерд.
Джон Китс «Ода соловью». (Перевод Е. Витковского.)

Должен признать, что меня еще не озадачивали такой просьбой, — сказал отец Эсайас. — В основном моя паства просит научить, как сбежать из тюрьмы.
— У меня есть особые соображения.
— Дурацкие соображения? — задумчиво произнес он. — Собственно говоря, существует два основных способа попадания в тюрьму. Можно высказать во всеуслышание какую-то пакость о любом влиятельном чиновнике, но поскольку ты сейчас числишься императорским шутом, то имеешь право высмеивать людей всякого звания. Или же, чтобы действовать наверняка, тебе нужно совершить преступление и быть пойманным с поличным.
— Позволь, я поясню, — сказал я. — Мне нужно попасть в совершенно особую тюрьму, сделать там кое-что, а потом покинуть ее.
— В какую же?
— В Анемасскую башню.
Эсайас откинулся назад и сложил на груди руки.
— Тут я не особо смогу помочь тебе, — сказал он. — Мы не суемся во Влахернский дворец. К чему будить спящего титана? Отгородившись от мира надежными стенами, они пребывают в покойной уверенности, что и во всем остальном Константинополе протекает такая же райская жизнь и все преступники давно превратились в ангелов.
— Понятно.
— Очень жаль, что тебе не захотелось попасть в преторианскую тюрьму. Там мы основательно закрепились. Надзиратели запирают моих людей на день, а к вечеру выпускают их для ночного промысла. Мы все делимся добычей, а городская стража таскается днем по улицам, выискивая преступников, которые уже спокойно отсиживаются в камерах. Такой же уговор у нас с портовой тюрьмой. Но Анемасская тюрьма не входит в сферу нашего влияния. Как я понимаю, ты нашел, кого искал?
— По-моему, нашел.
— И он сейчас заключен в Анемасскую башню?
— Нет. Но если я прав, то он скоро объявится там.
— Думаю, тебе пора рассказать мне все подробности.
Да уж, смешно даже подумать, что из всех людей в этом городе нашим самым надежным союзником стал заправила преступного мира. Однако я нуждался в его помощи, поэтому рассказал ему о своих подозрениях. К моему облегчению, они показались ему разумными.
— Есть одно простое решение, — заметил он. — Я сейчас же отправлю моих людей прикончить Симона.
— Простое, но не лучшее решение, — возразил я. — Во-первых, его не так-то легко убить. Во-вторых, если вы убьете его в «Петухе», заговор останется в силе. Симон всего лишь стрела. А нам нужно взять человека, натягивающего лук. Если мы схватим его в момент покушения, то сможем предъявить властям кое-какие доказательства.
— Каким властям? Уж не собираешься ли ты пришить дело императору?
— Нет. Не стоит так отягощать его жизнь. У меня есть идеи на сей счет, но для начала мне надо умудриться выжить.
— Отлично. А пока мы тут судим да рядим, пошлю-ка я моих людей последить за нашим грешным храмовником.
Отец Федор выскользнул из комнаты.
— Я надеюсь, что сюда вскоре подойдут две мои помощницы, — сказал я.
— Одной из них, видимо, будет твоя жена. Мы наслышаны о ее прибытии и быстром взлете в свите императрицы. Исключительно даровитая особа.
— О, да.
— А вторая?
— Талия, бывшая клоунесса императрицы.
— Насколько я помню, ты говорил, что она мертва, — резко сказал он.
— Говорил. Извини.
— Прискорбно, что люди не могут полностью доверять друг другу, — посетовал он. — Однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, ты прощен. Почему убили Азана, как ты думаешь?
— Он имел дурную привычку совать свой нос не в свои дела. По моим предположениям, он разнюхал что-то про Симона и попытался содрать с него денег за молчание.
— А Симон поступил так, как поступил бы любой на его месте. Прикончил парня, а труп бросил в вашу комнату, чтобы отвести от себя подозрение.
— И на время сбить меня со следа. Ведь я действительно подумал, что покушались на одного из нас.
Отец Федор вернулся в сопровождении двух монашенок.
— Прибыли дамы, — объявил он.
Сбросив капюшоны, монашенки превратились в двух клоунесс: мою бывшую любовницу и нынешнюю жену.
— О боже! — воскликнул отец Эсайас, вставая и подходя к ним. — Какая несказанная красота снизошла в наш скромный приют! Госпожа Талия, я в восторге, что вижу тебя целой и невредимой.
— Благодарю, святой отец.
— А о тебе, госпожа Аглая, последние дни в городе ходит столько слухов, что я мог только мечтать о таком знакомстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72