В гостинице на Ефима Львовича была бронь. Номер кто-то уже оплатил. Он подал администратору новенький, ещё липкий от типографской краски синий паспорт, на обложке которого красовалась глядевшая налево и направо хищная птица. Паспорт ему выдали два дня назад в тот же день, как он сфотографировался.
А в Питере неудачных сопровождающих встречал целый кортеж иномарок.
- Что за честь? - спросил старший сопровождающий.
- К Банкиру.
- Гневается?
- Еще бы! - Купим ему бумагу. Ну, опоздаем суток на трое...
Опаздывать им больше не пришлось. Их доставили в Парголово в питерскую резиденцию лесопромышленника Тюлева. И Банкир, разгневанный до крайности, такого взбешенного его ещё не видели, - задавал вопросы, как стрелял в упор:
- Кому передали коробки? Ах, не знаете! Спали! Не помните? Вспомните! Все вспомните!
Раздетых догола и привязанных проволокой к столам, он их лично пытал, вдавливая в спины раскаленный утюг.
В подвале, где допрашивали несчастных, висел, как смог, горький дым от горевшей человечины. Удушливый запах туманил мозги, вызывал блевотину, вызывал у всех, кто был в подвале, но только не у Банкира.
- Кому передали коробки? Кому?
Не сказали, не признались. Так и умерли привязанными и обезображенными раскаленным утюгом.
Пока "шестерки" рубили на мелкие куски ещё теплые трупы - чтоб легче их было кидать в котел водяного отопления, Александр Гордеевич стоял под душем, из-под, ногтей пилочкой выковыривал кровь, руки его дрожали. Домой он вернулся нервозный, смывал и все никак не мог смыть омерзительный запах горелого мяса.
Ядвига Станиславовна, взявшая недельный отпуск в мэрии и согласившаяся сопровождать своего любимого Сашу в Архангельск, подавая полотенце, спросила:
- Что с тобой? Никак дрался?
- Хуже! Деньги слиняли. Четыре миллиона!
- Не может быть! - ужаснулась подруга. - Ты говорил, что их повезет обласканный тобой какой-то зэк. Я же предупреждала: зекам нельзя доверять... Да ещё такую сумму!
- Деньги-то не мои! - стонал Александр Гордеевич. - Деньги-то общаковские! А говорил я только тебе... Тебя проверял...
- Ну и как? - грустно, сожалея о случившемся, спросила Ядвига Станиславовна.
- Извини. - Он влажной горячей рукой притянул к себе женщину. Прости, - повторил. - Нередко красивые женщины бывают шпионками.
- Помню. Читала. Была такая. Мата Хари... А деньги найти надо. До аукциона ещё полная неделя.
- Где? Где эти проклятые коробки?
- Надо искать... Говорят, что с коробками всегда попадаются, сказала, словно обронила. - Когда-то в Думе попались мальчики Чубайса.
- Он же меня, паскуда, и подвел. Я тогда прикинул: если в коробку входит полмиллиона, потребуется восемь коробок. Трое сопровождающих. Значит, нужно будет одно купе. Чтоб без посторонних. Жаль, Ефим Львович прождет меня напрасно.
- Дай телеграмму.
- Нельзя. Зачем старика расстраивать? Мне он предан, как собака. Я его, говенного, вытащил из "Крестов". Отмыл. Такие, как он, это ценят. Это не воровская шваль. Люди из благородного общества не способны опускаться до крысы.
Он уже насухо обтерся, переоделся. В синем, с искоркой, костюме, при ярком красном галстуке, в черных лаковых туфлях, на левой руке массивные швейцарские часы, - он опять выглядел красивым элегантным мужчиной. И по глазам, с оттенком стали-нержавейки, можно было читать благородство его души.
Он отгонял от себя мысль, что за вчерашний промах ему тоже придется расплачиваться, как тем троим, проспавшим четыре миллиона.
Он верил в свою счастливую звезду. Однажды цыганка ему нагадала: пока с ним рядом будет красивая женщина, никакие превратности судьбы его не коснутся.
Красивая, неотразимо красивая женщина была с ним рядом - это Ядвига Станиславовна Кинская. Он верил цыганке, а значит, и красавице Ядвиге.
Но суровые обстоятельства опять толкали его на стезю смертельного риска. Вспомнил молодость, как легко рисковать молодому! Теперь, в случае чего, - было что терять.
Он уже знал, как достать четыре миллиона: на примете был один коммерческий банк. На дело он, конечно, подберет умельцев.
Но когда в банке скопится четырехмиллионная наличка? Аукцион - на будущей неделе.
Положение обязывало заниматься предпринимательством. Но если деньги нужны позарез - какой предприниматель откажется стать грабителем?
Сейчас, как никогда, Банкир злобно завидовал олигархам: те не грабят те просто берут, не возвращая.
10
Товарищ полковник предупредил:
- Завтра в первой половине дня вас вызовет шеф. Вы знаете, как себя вести. Не прекословьте. Он этого не терпит. Старайтесь показать свою лояльность к нашей фирме и персонально к её хозяину.
- А если он потребует на черное говорить белое?
- Будьте лояльны, - повторил совет.
Фидель Михайлович давно ждал этого разговора не с шефом, конечно, а с товарищем полковником.
Уже нельзя было не догадаться, что главной фигурой при подготовке аналитика к роли предпринимателя был товарищ полковник. Недаром его называли "королем экономической разведки".
Тридцать лет назад, в высшей школе Госбезопасности он защитил докторскую диссертацию на тему: "Методология изучения перспективных отраслей промышленности вероятного противника". Диссертация была закрытой, так как научно обосновывала систему промышленного шпионажа с помощью компьютерной аппаратуры. В разделе "практические рекомендации" настаивал в спешном порядке готовить инженеров электронной разведки узкого профиля. Теперь их называют спецами по "Интернету".
С началом перестройки, с остановкой большинства промышленных предприятий России, отпала надобность пользоваться услугами ведомства "короля экономической разведки".
Сам "король" снял погоны, ушел в частный бизнес, облюбовал себе фирму "Лозанд". Ее владелец по рекомендации брата тут же обласкал его невиданно высоким окладом / намного большим, чем имел председатель КГБ/. Работа была по прежнему профилю, но уже не в интересах государства, а персонально в интересах владельца фирмы.
Многих агентов, ставших ненужными Федеральной службе, он приютил у себя - платил сдельно. Это устраивало особенно рисковых и талантливых авантюристов. Это их донесения ежедневно обрабатывал аналитик, и потому он досконально знал, как велики теневые капитала России. Если вернуть эти капиталы казне, государство могло бы в течение нескольких лет полностью рассчитаться с внешними долгами и больше никогда ни у кого ни под какие процента не брать кредиты.
Что же касалось долгов, так сказать, внутренних, то их не следует отдавать вообще - все это ворованное у того же государства.
По этому поводу даже сам товарищ полковник на недоуменный вопрос аналитика ответил так: "Племянник обворует дядю, и дяде, чтоб как-то существовать, приходиться просить у племянника в долг, к тому же под убийственные проценты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78