Около полудня я приехал к жилому дому на Пайн-Гроув, вблизи озера. Как только я снял шляпу и пиджак, ослабил галстук, подъехало такси. Лоуренс и Полли вышли из дома и сели в него. Лоуренс был в рубашке, без пиджака, с бабочкой-галстуком, в соломенной шляпе и широких брюках. Полли надела желтое платье и шляпку.
Я проследовал за ними до Норд-Линкольн-авеню, всего в квартале от дома Анны, где они вышли из такси. Проезжая мимо, я увидел, что неподалеку от них стояли двое полицейских и разговаривали. Вскоре после того, как я припарковался, появилась патрульная машина и развернулась, чтобы в нее сел один из полицейских. Лоуренс даже взгляда не бросил в их сторону, и эта парочка пошла дальше, не проявляя никаких признаков беспокойства. Если этот Лоуренс и есть Диллинджер, то я могу только позавидовать его самообладанию.
В павильончике прохладительных напитков рядом с «Байограф Бильярдс» Лоуренс и Полли съели по мороженому. Затем Полли наклонилась к нему, легонько поцеловала в щеку и ушла, по-видимому, делать покупки – «Норд-Линкольн» был маленьким модным торговым центром.
Я остался с Лоуренсом, взял его под наблюдение. Если это действительно был Диллинджер, он мог бы засечь меня, но я был очень осторожен. А кроме того, заметил, что он не был вооружен; был без пиджака да и карманы его просторных желтых брюк не оттопыривались.
Тем временем он подстригся в «Байограф Барбер Шоп», а затем перешел напротив к «Байограф Театр» и зашел в дверь справа от большого купола. Скорее всего, он намеревался навестить своего букмекера – их притоны давно действовали в лофте над этим театром.
Через несколько минут он вышел и направился вниз по улице к галантерейному магазину «Ярд Митчелл Ком-пани», где купил полосатую рубашку. Я углядел это через оконную витрину и тут же перешел улицу, чтобы следовать за ним на дистанции. В результате едва не упустил Лоуренса, когда он вышел из магазина и столкнулся с совершающим обход полицейским, который размеренно шагал, помахивая своей дубинкой.
Лоуренс уронил свой пакет, и бык помог ему поднять его, они улыбнулись и кивнули другу другу, после чего каждый пошел своей дорогой.
«Черт с ним», – подумал я и, сев в свою машину, поехал обратно к Лупу. Этот плоскостопый, конечно, не думал, что Лоуренс – это Диллинджер, да и Лоуренс не обмочился в штаны, когда налетел на закон. Пошли все к черту!
В четыре часа дня я сидел в открытой кабинке «Коктейль лоунж» Барни Росса и пил пиво. Под потолком над головой вращались лопасти вентиляторов, вместе с пивом они изгоняли жару. Это была длинная, узкая темная комната с маленькой танцевальной площадкой в дальнем углу, несколькими столиками вокруг нее, баром и кабинками вдоль стен. Повсюду на стенах висели в рамках портреты боксеров, и не только Барни, но и Кинга Левински, Джеки Филдса, Бенни Леонарда и других. В эти дни Барни редко появлялся в заведении, он был слишком известной фигурой для такого места; Пиан и Винч, его менеджеры, кудахтали над ним, словно куры-наседки, и им не нравилось, что он владеет баром и может болтаться здесь без их надзора. У Барни была репутация положительного человека. Но то, что бар носил его имя, было плохо, а если бы он постоянно торчал здесь, было бы еще хуже.
Помимо основной своей работы, связанной с рингом, Барни много занимался общественной деятельностью. Слушать речи Барни Росса я всячески старался избегать.
Так что, когда, повергнув меня в изумление, Барни вошел в кабинку, я попросил у него автограф, но он послал меня куда-то, насупился и сел напротив, с завистью наблюдая, как я пью пиво.
– Где Перл? – спросил я.
– На Стэйт-стрит.
Как и Полли, Перл направилась за покупками.
– Как продвигается твое дело? – спросил Барни.
– Частные детективы не работают с делами. Это адвокаты работают с делами. Шерлок Холмс работал с делами.
– Да? Тогда чем же ты сейчас занят?
– Работой. По крайней мере, была одна работа.
– Ага. Та, что с прошлого вечера.
– Правильно.
– И тебе удалось ее сделать?
– Пожалуй, нет. Впору выбрасывать полотенце.
– Это случается даже с лучшими из нас. – Он пожал плечами, жестом подозвал своего бармена, бывшего тяжеловеса по имени Бадди Голд, и попросил принести стакан содовой.
– Я выполнил заказ клиента, за который он мне заплатил, – сказал я. И добавил: – Хотя и оказался лжецом.
– Но, на мой взгляд, ты не очень-то похож на выбросившего полотенце.
– Эта работа, после того как закончилась, превратилась в нечто иное, что может стоить больших денег, но я не уверен, что хотел бы получить хотя бы часть из них.
– Почему?
– Я должен стать указательным пальцем, и из-за меня может умереть человек.
Барни внимательно посмотрел на меня, не разыгрываю ли я его.
Я продолжал:
– Понимаешь, это парень, которого ищут. Преступник. Но он, возможно, умрет.
Теперь Барни окончательно понял, что я говорю серьезно.
– Нат...
– Что? – А почему бы тебе не проделать это самому?
– Хороший совет.
– Забудь все моральные переживания.
– Понимаю.
– Ты все еще носишь револьвер?
Он имел в виду тот револьвер, которым мой отец убил себя.
– Он все еще у меня, но ношу его редко.
– Но ведь ты его носишь, когда чувствуешь, что это необходимо?
– Безусловно.
Ему принесли его содовую, он отпил глоток и улыбнулся.
– Хорошо!
Понимая, что он имеет в виду, я тоже улыбнулся. Крупный высокий мужчина в опрятном темном костюме и в серой шляпе подошел к Бадди Голду у стойки и спросил его о чем-то. Бадди указал на нас, и он – смуглый, красивый мужчина лет под сорок – легким шагом направился к нам.
– Еще один фан, – пробормотал под нос Барни.
– Не думаю, – возразил я.
– Мистер Геллер, – сказал мужчина, кивнув мне, – полагаю, мы не встречались. Но я...
– Я знаю вас, сержант Заркович, – сказал я, – мы действительно не встречались, но вы попадались мне несколько раз на глаза в Восточном Чикаго. Это Барни Росс, присоединяйтесь к нам, если угодно.
Его улыбка была ослепительной. Он бы мне сразу понравился, если бы я не знал, что перед нами самый нечестный коп в Восточном Чикаго.
Он сказал:
– Я, конечно, узнал вас, мистер Росс, – и коснулся своей шляпы. – Для меня большая честь встретиться с вами. Я видел, как вы разделали Канцонери. Благодаря вам, я выиграл полтысячи долларов.
Он все еще стоял рядом с нами, так что Барни, улыбнувшись в ответ, сказал:
– Спасибо. Почему бы вам не присоединиться к нам?
– Нет, спасибо. Извините, что помещал вам. Я просто подумал, не уделит ли мне мистер Геллер немного времени... частным образом... Пока вы закончите разговор, я могу подождать у стойки.
Он был сладкоречив. В этом надо было отдать ему должное. Однако при взгляде на него на душе у меня становилось муторно.
Он был тем копом в Восточном Чикаго, которому все мадам платили каждый месяц – сборщик подати, с которым Анне Сейдж лучше бы не знаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Я проследовал за ними до Норд-Линкольн-авеню, всего в квартале от дома Анны, где они вышли из такси. Проезжая мимо, я увидел, что неподалеку от них стояли двое полицейских и разговаривали. Вскоре после того, как я припарковался, появилась патрульная машина и развернулась, чтобы в нее сел один из полицейских. Лоуренс даже взгляда не бросил в их сторону, и эта парочка пошла дальше, не проявляя никаких признаков беспокойства. Если этот Лоуренс и есть Диллинджер, то я могу только позавидовать его самообладанию.
В павильончике прохладительных напитков рядом с «Байограф Бильярдс» Лоуренс и Полли съели по мороженому. Затем Полли наклонилась к нему, легонько поцеловала в щеку и ушла, по-видимому, делать покупки – «Норд-Линкольн» был маленьким модным торговым центром.
Я остался с Лоуренсом, взял его под наблюдение. Если это действительно был Диллинджер, он мог бы засечь меня, но я был очень осторожен. А кроме того, заметил, что он не был вооружен; был без пиджака да и карманы его просторных желтых брюк не оттопыривались.
Тем временем он подстригся в «Байограф Барбер Шоп», а затем перешел напротив к «Байограф Театр» и зашел в дверь справа от большого купола. Скорее всего, он намеревался навестить своего букмекера – их притоны давно действовали в лофте над этим театром.
Через несколько минут он вышел и направился вниз по улице к галантерейному магазину «Ярд Митчелл Ком-пани», где купил полосатую рубашку. Я углядел это через оконную витрину и тут же перешел улицу, чтобы следовать за ним на дистанции. В результате едва не упустил Лоуренса, когда он вышел из магазина и столкнулся с совершающим обход полицейским, который размеренно шагал, помахивая своей дубинкой.
Лоуренс уронил свой пакет, и бык помог ему поднять его, они улыбнулись и кивнули другу другу, после чего каждый пошел своей дорогой.
«Черт с ним», – подумал я и, сев в свою машину, поехал обратно к Лупу. Этот плоскостопый, конечно, не думал, что Лоуренс – это Диллинджер, да и Лоуренс не обмочился в штаны, когда налетел на закон. Пошли все к черту!
В четыре часа дня я сидел в открытой кабинке «Коктейль лоунж» Барни Росса и пил пиво. Под потолком над головой вращались лопасти вентиляторов, вместе с пивом они изгоняли жару. Это была длинная, узкая темная комната с маленькой танцевальной площадкой в дальнем углу, несколькими столиками вокруг нее, баром и кабинками вдоль стен. Повсюду на стенах висели в рамках портреты боксеров, и не только Барни, но и Кинга Левински, Джеки Филдса, Бенни Леонарда и других. В эти дни Барни редко появлялся в заведении, он был слишком известной фигурой для такого места; Пиан и Винч, его менеджеры, кудахтали над ним, словно куры-наседки, и им не нравилось, что он владеет баром и может болтаться здесь без их надзора. У Барни была репутация положительного человека. Но то, что бар носил его имя, было плохо, а если бы он постоянно торчал здесь, было бы еще хуже.
Помимо основной своей работы, связанной с рингом, Барни много занимался общественной деятельностью. Слушать речи Барни Росса я всячески старался избегать.
Так что, когда, повергнув меня в изумление, Барни вошел в кабинку, я попросил у него автограф, но он послал меня куда-то, насупился и сел напротив, с завистью наблюдая, как я пью пиво.
– Где Перл? – спросил я.
– На Стэйт-стрит.
Как и Полли, Перл направилась за покупками.
– Как продвигается твое дело? – спросил Барни.
– Частные детективы не работают с делами. Это адвокаты работают с делами. Шерлок Холмс работал с делами.
– Да? Тогда чем же ты сейчас занят?
– Работой. По крайней мере, была одна работа.
– Ага. Та, что с прошлого вечера.
– Правильно.
– И тебе удалось ее сделать?
– Пожалуй, нет. Впору выбрасывать полотенце.
– Это случается даже с лучшими из нас. – Он пожал плечами, жестом подозвал своего бармена, бывшего тяжеловеса по имени Бадди Голд, и попросил принести стакан содовой.
– Я выполнил заказ клиента, за который он мне заплатил, – сказал я. И добавил: – Хотя и оказался лжецом.
– Но, на мой взгляд, ты не очень-то похож на выбросившего полотенце.
– Эта работа, после того как закончилась, превратилась в нечто иное, что может стоить больших денег, но я не уверен, что хотел бы получить хотя бы часть из них.
– Почему?
– Я должен стать указательным пальцем, и из-за меня может умереть человек.
Барни внимательно посмотрел на меня, не разыгрываю ли я его.
Я продолжал:
– Понимаешь, это парень, которого ищут. Преступник. Но он, возможно, умрет.
Теперь Барни окончательно понял, что я говорю серьезно.
– Нат...
– Что? – А почему бы тебе не проделать это самому?
– Хороший совет.
– Забудь все моральные переживания.
– Понимаю.
– Ты все еще носишь револьвер?
Он имел в виду тот револьвер, которым мой отец убил себя.
– Он все еще у меня, но ношу его редко.
– Но ведь ты его носишь, когда чувствуешь, что это необходимо?
– Безусловно.
Ему принесли его содовую, он отпил глоток и улыбнулся.
– Хорошо!
Понимая, что он имеет в виду, я тоже улыбнулся. Крупный высокий мужчина в опрятном темном костюме и в серой шляпе подошел к Бадди Голду у стойки и спросил его о чем-то. Бадди указал на нас, и он – смуглый, красивый мужчина лет под сорок – легким шагом направился к нам.
– Еще один фан, – пробормотал под нос Барни.
– Не думаю, – возразил я.
– Мистер Геллер, – сказал мужчина, кивнув мне, – полагаю, мы не встречались. Но я...
– Я знаю вас, сержант Заркович, – сказал я, – мы действительно не встречались, но вы попадались мне несколько раз на глаза в Восточном Чикаго. Это Барни Росс, присоединяйтесь к нам, если угодно.
Его улыбка была ослепительной. Он бы мне сразу понравился, если бы я не знал, что перед нами самый нечестный коп в Восточном Чикаго.
Он сказал:
– Я, конечно, узнал вас, мистер Росс, – и коснулся своей шляпы. – Для меня большая честь встретиться с вами. Я видел, как вы разделали Канцонери. Благодаря вам, я выиграл полтысячи долларов.
Он все еще стоял рядом с нами, так что Барни, улыбнувшись в ответ, сказал:
– Спасибо. Почему бы вам не присоединиться к нам?
– Нет, спасибо. Извините, что помещал вам. Я просто подумал, не уделит ли мне мистер Геллер немного времени... частным образом... Пока вы закончите разговор, я могу подождать у стойки.
Он был сладкоречив. В этом надо было отдать ему должное. Однако при взгляде на него на душе у меня становилось муторно.
Он был тем копом в Восточном Чикаго, которому все мадам платили каждый месяц – сборщик подати, с которым Анне Сейдж лучше бы не знаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91