Например, почему водительские права у меня на имя Лоуренса, а пистолет зарегистрирован на имя Натана Геллера.
* * *
Утром Барни заметил мой пистолет. Я был в очках, соломенной шляпе и в коричневом костюме, и пистолет слегка выпячивался под пиджаком.
Как когда-то сказал мне Кампанья, я не мог себе позволить хорошего портного, такого, как у него.
– Что это, или мне кажется? – спросил хмуро Барни, показывая на мою левую руку. Он играл в бильярд и ожидал своей очереди. Я утром искал Барни и сначала зашел в маленький спортзал в отеле «Моррисон», но не найдя его там, отправился сюда, в Масси.
Масси был бильярдным залом. Здесь обычно встречались все заядлые игроки в пул, бильярд и боулинг. Театральные знаменитости играли здесь с известными и не очень известными боксерами, баскетболистами и гонщиками. Сюда захаживали рэкетиры и жулики.
Мне пришлось признаться, что я был вооружен.
Барни покачал головой, сделал удар и промазал. Его партнеры захихикали в надежде, что на этот раз им удастся обыграть Барни, чего им почти никогда не удавалось.
– Мне не нравится, когда ты ходишь с этой штукой, – сказал он обеспокоенно. – Знаешь, мне не доставляет удовольствия ходить на похороны.
– Если тебе это так неприятно, – тихо сказал я, – тогда не приходи на мои...
– Господи Иисусе, Нат, неужели ты не можешь найти себе другую работу?
– Ненавижу, когда евреи говорят «Иисусе», меня это смущает.
– Умники не нравятся никому, – сказал он, ухмыляясь. Он снова сделал удар, но опять промазал. Его партнеры улыбались.
– Серьезно, – продолжал Барни, – тебе нужно найти другую работу, и я мог бы помочь в этом...
– Господи, это твердит мне и Салли! Никому не нравится моя работа, и все хотят сделать из меня прислугу для себя или что-то в этом роде.
Барни обнял меня.
– Ненавижу, когда полукровки упоминают Бога, меня это смущает. А вот в моем присутствии говорить «трахаться» можешь сколько угодно! Меня это совсем не смущает.
– Значит, я наполовину еврей?!
– Да, и наполовину ирландец, и еще в тебе полно всякого дерьма. Теперь убирайся отсюда, пока я не проиграл этим парням.
– Прежде чем уйти, я должен сказать тебе, почему заглянул сюда.
– Говори.
– Я на некоторое время отбываю из города, и ты приглядывай за моим офисом, ладно?
– Хорошо. Ты уезжаешь надолго?
– Не могу сказать.
– Чем ты занимаешься?
– Мне нужно разыскать одну девушку.
– Кто их не ищет? – заметил один из партнеров Барни.
А Барни посоветовал:
– Смотри чтобы тебя не подстрелили, парень, ладно?
– Ладно. Когда тебе предстоит драться?
– Это будет через месяц, – ответил Барни и наклонился, чтобы ударить по шару.
– У тебя проходят интересные тренировки, – сказал я, и он опять промазал.
* * *
– Охотничьи законы... Должны позволять... Стрелять маленьких птичек... Которые пытаются наш крем подменить! Ха-ха-ха!
Мамочка Баркер улыбалась мне.
– Крем для бритья «Бурма шейв»!
Что я мог ей ответить на это? Я просто продолжал вести машину. Мы уже ехали довольно долго и находились в штате Висконсин.
Мы ехали по хайвею № 89, прекрасная дорога сменилась на покрытие гравием. Я старался ехать со скоростью не выше сорока пяти миль. Хотя это была не моя машина, мне было бы неприятно, если эти чудесные синие крылья будут побиты отскакивавшими из-под колес мерзкими мелкими камешками.
Мне мало приходилось ездить за городом, поэтому на этом узком шоссе каждый встречный автомобиль становился неприятным препятствием. «Аубурн» был широкой и мощной машиной, а провинциальные дороги для него становились слишком узкими, и нам постоянно грозила встреча с каменным бордюром, которая могла стать роковой. Мое кислое настроение ухудшалось еще оттого, что Кейт Баркер постоянно мурлыкала что-то народное. Она делала это, когда не могла поймать по радио такую музыку или по дороге не встречались рекламные щиты крема «Бурма шейв».
– На далеком холме, – внезапно завопила она, – стоял старый покосившийся крест...
– Крем для бритья. «Бурма шейв», – внес свою лепту я.
Она возмущенно уставилась на меня. Сегодня мы не ладили. Наши приятные отношения остались во вчерашнем дне.
– Какое кощунство, – заявила Мамочка.
– Наверное, вы правы.
– Какую церковь вы посещаете?
– Мамочка, я даже не могу припомнить, какую.
Она возмущенно поцокала языком.
– Это очень грустно. Весьма грустно.
– Наверное, вы правы, Мамочка.
– Вы знаете, что вам придется поджариваться в аду?
– У меня там будет неплохая компания.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Посмотрите вперед.
– О-о-о-о-! – взвизгнула она. – Бородатая леди... Попробовала наш крем... Это не поздно никогда... Теперь она знаменитая кинозвезда! Крем «Бурма шейв»! Ха-ха-ха!
* * *
Салли не обрадовалась, когда узнала, в какое дело я опять ввязался. Наоборот, она здорово разозлилась.
– Нат, ты меня разочаровал! Ужасно разочаровал! Мы пили у нее кофе.
– Почему так, Элен?
– Я тебя считала умнее... И не думала, что ты ввяжешься в подобную убийственную авантюру!
– Убийственную?
– Ты сам лезешь в логово к этим... бешеным маньякам.
– Все маньяки немного «с приветом»!
– Правильно, как ты!
Я допустил большую ошибку, рассказав все Салли, правда, умолчал о роли Фрэнка Нитти и моего прикрытия под именем Джимми Лоуренса. Я только сказал ей о том, что фермерская дочка оказалась в лапах банды Баркеров и что я под вымышленным именем должен вернуть ее в объятия папочки.
– Тебе не ясно, чем ты занимаешься?
– Я просто делаю свою работу.
– Ты пытаешься... действовать в той манере, как это делают дети. Ты себя так сильно жалел, когда тебя использовали во время убийства Диллинджера, и теперь любыми способами пытаешься вернуть уважение к себе. Поэтому и взялся за это идиотское дело! Ты будешь среди воров и убийц и рисковать жизнью за несколько долларов, чтобы сыграть роль рыцаря и спасти милую даму, попавшую в беду. Я не думала, что ты такой дурак!
– Элен, дело совсем не в деньгах, хотя они не такие уж маленькие.
Это первые настоящие деньги, которые я получил за этот год, не считая награды за Диллинджера.
– Я вижу, ты не отрицаешь, что сильно поглупел.
– Ну, я всегда был простаком. В этом заключается мое очарование.
– Не смей подлизываться ко мне, дрянь! Тебе нужно вернуться к этой... к этой твоей маленькой актрисульке в Голливуде... Это как раз ее стиль... Именно на подобное романтическое дерьмо она так падка! Геллер, почему бы тебе не позвонить ей, можно даже за мой счет?! Междугородный звонок лично ей в Голливуд! За мой счет, это доставит мне удовольствие.
Я ничего не говорил.
Салли вздохнула и начала рассеянно помешивать кофе. Потом глянула на меня влажными глазами.
– Прости меня за то, что я здесь наговорила.
Я сделал глоток кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
* * *
Утром Барни заметил мой пистолет. Я был в очках, соломенной шляпе и в коричневом костюме, и пистолет слегка выпячивался под пиджаком.
Как когда-то сказал мне Кампанья, я не мог себе позволить хорошего портного, такого, как у него.
– Что это, или мне кажется? – спросил хмуро Барни, показывая на мою левую руку. Он играл в бильярд и ожидал своей очереди. Я утром искал Барни и сначала зашел в маленький спортзал в отеле «Моррисон», но не найдя его там, отправился сюда, в Масси.
Масси был бильярдным залом. Здесь обычно встречались все заядлые игроки в пул, бильярд и боулинг. Театральные знаменитости играли здесь с известными и не очень известными боксерами, баскетболистами и гонщиками. Сюда захаживали рэкетиры и жулики.
Мне пришлось признаться, что я был вооружен.
Барни покачал головой, сделал удар и промазал. Его партнеры захихикали в надежде, что на этот раз им удастся обыграть Барни, чего им почти никогда не удавалось.
– Мне не нравится, когда ты ходишь с этой штукой, – сказал он обеспокоенно. – Знаешь, мне не доставляет удовольствия ходить на похороны.
– Если тебе это так неприятно, – тихо сказал я, – тогда не приходи на мои...
– Господи Иисусе, Нат, неужели ты не можешь найти себе другую работу?
– Ненавижу, когда евреи говорят «Иисусе», меня это смущает.
– Умники не нравятся никому, – сказал он, ухмыляясь. Он снова сделал удар, но опять промазал. Его партнеры улыбались.
– Серьезно, – продолжал Барни, – тебе нужно найти другую работу, и я мог бы помочь в этом...
– Господи, это твердит мне и Салли! Никому не нравится моя работа, и все хотят сделать из меня прислугу для себя или что-то в этом роде.
Барни обнял меня.
– Ненавижу, когда полукровки упоминают Бога, меня это смущает. А вот в моем присутствии говорить «трахаться» можешь сколько угодно! Меня это совсем не смущает.
– Значит, я наполовину еврей?!
– Да, и наполовину ирландец, и еще в тебе полно всякого дерьма. Теперь убирайся отсюда, пока я не проиграл этим парням.
– Прежде чем уйти, я должен сказать тебе, почему заглянул сюда.
– Говори.
– Я на некоторое время отбываю из города, и ты приглядывай за моим офисом, ладно?
– Хорошо. Ты уезжаешь надолго?
– Не могу сказать.
– Чем ты занимаешься?
– Мне нужно разыскать одну девушку.
– Кто их не ищет? – заметил один из партнеров Барни.
А Барни посоветовал:
– Смотри чтобы тебя не подстрелили, парень, ладно?
– Ладно. Когда тебе предстоит драться?
– Это будет через месяц, – ответил Барни и наклонился, чтобы ударить по шару.
– У тебя проходят интересные тренировки, – сказал я, и он опять промазал.
* * *
– Охотничьи законы... Должны позволять... Стрелять маленьких птичек... Которые пытаются наш крем подменить! Ха-ха-ха!
Мамочка Баркер улыбалась мне.
– Крем для бритья «Бурма шейв»!
Что я мог ей ответить на это? Я просто продолжал вести машину. Мы уже ехали довольно долго и находились в штате Висконсин.
Мы ехали по хайвею № 89, прекрасная дорога сменилась на покрытие гравием. Я старался ехать со скоростью не выше сорока пяти миль. Хотя это была не моя машина, мне было бы неприятно, если эти чудесные синие крылья будут побиты отскакивавшими из-под колес мерзкими мелкими камешками.
Мне мало приходилось ездить за городом, поэтому на этом узком шоссе каждый встречный автомобиль становился неприятным препятствием. «Аубурн» был широкой и мощной машиной, а провинциальные дороги для него становились слишком узкими, и нам постоянно грозила встреча с каменным бордюром, которая могла стать роковой. Мое кислое настроение ухудшалось еще оттого, что Кейт Баркер постоянно мурлыкала что-то народное. Она делала это, когда не могла поймать по радио такую музыку или по дороге не встречались рекламные щиты крема «Бурма шейв».
– На далеком холме, – внезапно завопила она, – стоял старый покосившийся крест...
– Крем для бритья. «Бурма шейв», – внес свою лепту я.
Она возмущенно уставилась на меня. Сегодня мы не ладили. Наши приятные отношения остались во вчерашнем дне.
– Какое кощунство, – заявила Мамочка.
– Наверное, вы правы.
– Какую церковь вы посещаете?
– Мамочка, я даже не могу припомнить, какую.
Она возмущенно поцокала языком.
– Это очень грустно. Весьма грустно.
– Наверное, вы правы, Мамочка.
– Вы знаете, что вам придется поджариваться в аду?
– У меня там будет неплохая компания.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Посмотрите вперед.
– О-о-о-о-! – взвизгнула она. – Бородатая леди... Попробовала наш крем... Это не поздно никогда... Теперь она знаменитая кинозвезда! Крем «Бурма шейв»! Ха-ха-ха!
* * *
Салли не обрадовалась, когда узнала, в какое дело я опять ввязался. Наоборот, она здорово разозлилась.
– Нат, ты меня разочаровал! Ужасно разочаровал! Мы пили у нее кофе.
– Почему так, Элен?
– Я тебя считала умнее... И не думала, что ты ввяжешься в подобную убийственную авантюру!
– Убийственную?
– Ты сам лезешь в логово к этим... бешеным маньякам.
– Все маньяки немного «с приветом»!
– Правильно, как ты!
Я допустил большую ошибку, рассказав все Салли, правда, умолчал о роли Фрэнка Нитти и моего прикрытия под именем Джимми Лоуренса. Я только сказал ей о том, что фермерская дочка оказалась в лапах банды Баркеров и что я под вымышленным именем должен вернуть ее в объятия папочки.
– Тебе не ясно, чем ты занимаешься?
– Я просто делаю свою работу.
– Ты пытаешься... действовать в той манере, как это делают дети. Ты себя так сильно жалел, когда тебя использовали во время убийства Диллинджера, и теперь любыми способами пытаешься вернуть уважение к себе. Поэтому и взялся за это идиотское дело! Ты будешь среди воров и убийц и рисковать жизнью за несколько долларов, чтобы сыграть роль рыцаря и спасти милую даму, попавшую в беду. Я не думала, что ты такой дурак!
– Элен, дело совсем не в деньгах, хотя они не такие уж маленькие.
Это первые настоящие деньги, которые я получил за этот год, не считая награды за Диллинджера.
– Я вижу, ты не отрицаешь, что сильно поглупел.
– Ну, я всегда был простаком. В этом заключается мое очарование.
– Не смей подлизываться ко мне, дрянь! Тебе нужно вернуться к этой... к этой твоей маленькой актрисульке в Голливуде... Это как раз ее стиль... Именно на подобное романтическое дерьмо она так падка! Геллер, почему бы тебе не позвонить ей, можно даже за мой счет?! Междугородный звонок лично ей в Голливуд! За мой счет, это доставит мне удовольствие.
Я ничего не говорил.
Салли вздохнула и начала рассеянно помешивать кофе. Потом глянула на меня влажными глазами.
– Прости меня за то, что я здесь наговорила.
Я сделал глоток кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91