– Мы потеряли тридцать тысяч, – сказал он.
– Что? – сказал я.
– Мы в проигрыше. Как, черт возьми, казино может оказаться в проигрыше?
Я не знал.
Но меня это не удивило, ибо я сам видел, как Сигел вел дела в своем маленьком королевстве посреди пустыни.
Глава 20
– Не скажу, что здесь полно паломников, – заметил Джордж Рафт, прикуривая сигарету и поглядывая в зал казино из холла, где мы находились. Была пятница, раннее утро, и Рафт только что прибыл из Голливуда. Он приехал на своем блестящем никелем и голубой эмалью «кадиллаке». Правда, после семи часов езды по пустыне автомобиль покрылся пылью. На Рафте была темно-голубая тенниска и светло-голубая куртка. Он выглядел несколько уставшим.
– Приезжай вечером, и там будет полно народу, – сказал я. Пока отель не открыт, казино не сможет работать в полную силу.
Он кивнул:
– Как там Бенни?
– Он немного вымотан. Сегодня ему пришлось поговорить с одним невежливым клиентом, который имел неосторожность назвать его «Багси».
– Ox, – выдохнул Рафт.
– И еще, вчера вечером казино понесло убыток в тридцать тысяч.
– Убыток?
– Да. Частично это можно объяснить тем, что из города приехали игроки-профессионалы, знающие толк в карточной игре. Включая его так называемого приятеля Гуса Гринбома.
Общительный, упитанный Гринбом управлял филиалом «Транс-Америкэн» в Аризоне.
– Даже ушлые игроки не могут оставить в проигрыше казино, – сказал Рафт. – Что на самом деле происходит?
– Мне кажется, я знаю, – сказал я. – Но пока не готов сказать об этом Сигелу. Рафт снова кивнул:
– Где он сейчас? У меня для него тоже неприятные известия.
– Если дела обстоят таким образом, то я лучше пойду от греха подальше.
– Слишком поздно. Он уже здесь.
Сигел шел по залу казино, в смокинге, с красной гвоздикой в петлице. Он был весел, пожимал руки, источал оптимизм. Но что-то необычное было в его походке; его словно пошатывало.
Бен широко улыбнулся, увидев Рафта, и сказал:
– Джорджи, очень рад тебя видеть. Как ты? Спасибо, что приехал.
Он схватил Рафта за руку и стал ее трясти. Он не заметил, насколько вымученной была улыбка Рафта.
– Нам нужно побеседовать, – сказал Рафт.
– Прекрасно!
– Где-нибудь без посторонних.
Сигел пожал плечами:
– Ну конечно.
– Увидимся, парни, позже, – сказал я.
– Нет, – сказал Сигел. – У Джорджи и у меня нет от тебя секретов, Нат. – И Сигел повел нас с Рафтом в свой маленький офис, размещавшийся за стойкой портье.
Стол Сигела был завален тетрадями и бумагами, на нем стояло четыре телефона, отчего эта комнатенка больше походила на контору букмекера, нежели на офис крупного босса. Розовые оштукатуренные стены были увешаны фотографиями в рамках, среди которых выделялись фото самого Бена и его голливудских приятелей. И центральное место среди них занимал Рафт. В частности, на видном месте висело фото, где Сигел и Рафт стояли плечом к плечу и улыбались друг другу.
Сигел сел за стол, откинулся на спинку своего вращающегося стула и закурил одну из своих гаванских сигар. Обычно строго следивший за своим здоровьем, Сигел позволял себе не более одной сигары в день. В последние несколько дней, я заметил, он курил так часто, словно был заядлым курильщиком.
Рафт сел на стул напротив Сигела, а я остался стоять у стены.
Сигел указал на меня своей сигарой и улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок:
– Я должен поблагодарить тебя, Джордж, за то, что ты познакомил меня с таким парнем, как Нат. Он едва ли не самый ценный кадр из всех, кто работает здесь.
Я вынужден был проглотить комок в горле. Я не знал, как мне реагировать на это – то ли небрежно сказать «пустяки», то ли убежать в пустыню и разрыдаться от счастья.
– Он, можно сказать, избавил меня от проблемы карманных воров. Он превратил этих недотеп из моей службы безопасности в более или менее нормальных детективов. Ты, кажется, в свое время был карманным вором, Джорджи? Ну так не пытайся взяться за старое в моем казино. Нат и его ребята – настоящие профессионалы. Нат еще не знает об этом, – сказал он Рафту, как будто меня не было рядом. – Я хочу предложить ему постоянную работу.
– Я польщен, Бен, – проговорил я.
– Я слышал, что вчера вечером у вас здесь было настоящее столпотворение, – заметил Рафт. Сигел описал сигарой круг.
– В казино было не протолкнуться. О большем нельзя было и мечтать. Правда, – его лицо мгновенно потемнело, – нам не очень повезло в плане выручки... – Но он тут же снова повеселел или сделал вид, что вчерашняя неудача его не беспокоит. – Ничего, мы в последующие дни наверстаем упущенное.
Если он надеялся, что все утрясется само собой, то он глубоко заблуждался. Конечно, если исходить из той посылки, что дело в его казино было поставлено так, как надо, то в конце концов потерянные деньги должны были вернуться к нему. Но весь вопрос состоял в том, кто заправлял в его казино.
– Все готово для завтрашнего вечера, – сказал Сигел. – Я зафрахтовал авиалайнер, чтобы он доставил сюда твоих друзей. А если кто-то не захочет путешествовать по воздуху, он может отправиться на поезде – за мой счет.
– Бен, – сказал Рафт, заерзав на своем стуле, – у нас возникла небольшая проблема.
– Что за проблема?
– Некоторые из приглашенных не смогут приехать.
– Кто, к примеру?
– Ну, почти все.
Рафт почувствовал себя очень неловко.
– Мне очень трудно говорить тебе об этом, Бен.
– Что случилось с этими олухами? С каких это пор голливудские ребята стали отказываться от участия в грандиозных шоу?
Рафт пожал плечами, не зная, что ответить. Было очень непривычно видеть его в таком нервозном состоянии. Я почувствовал себя тоже неуютно.
Сигел показал рукой на фотографии, висевшие над его головой:
– Как насчет твоих друзей – Джоан Кроуфорд, Спенсера Трейси, Рональда Колмана?
– Бен. Послушай. Этот старый Херст побывал на всех студиях. Он против этой идеи – чтобы звезды приехали сюда. Поэтому всем было сказано отказаться от поездки.
Сигел со всего размаха ударил кулаком по столу:
– Старая грязная свинья! Что он имеет против меня?
– Я не знаю, Бен.
– Это все из-за этой Лоеллы Парсонс. Она никак не хочет отцепиться от меня, пишет сплетни обо мне в своей газетенке, называет гангстером!
– Что я могу сказать? Я буду у тебя.
– Кто еще?
– Лон Макалистер, Санни Тафте, Чарли Кобурн... И еще кое-кто.
Лицо Сигела из ярко-розового постепенно вновь стало обычного, нормального цвета.
– Я здесь вовсю разрекламировал Эву Гарднер, а вместо нее, значит, предложу публике Санни Тафте. Так, что ли?
– Черт возьми, я думаю, что со стороны Тафте, по меньшей мере, было смело решаться сюда отправиться, учитывая то давление, которое на них оказывают.
Сигел, смягчившись, сказал:
– Да, ты прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78